Не верь, не бойся, не проси. Книга четвёртая - Юлия Ветрова

хат, обнаружилась небольшая лесенка, заканчивавшаяся дверью со звонком.

Яр позвонил. Открыл дневальный через пару минут.

Яр заглянул ему за спину и присвистнул – в отличие от коридора на первом этаже, стены которого были выкрашены в какой-то бурый, замусоленный цвет, получившийся, видимо, в результате слива всех остатков красок в одно ведро, здесь царила голубая лазурь, а вдоль стен висели то ли картины, то ли репродукции – Яр издалека разглядеть не мог.

– Мастер Шпонарёв, – пояснил голос из глубины коридора, будто расслышав немой вопрос. – Копии с Пикассо.

– Ага, – Яр кивнул. О Пикассо он знал в основном то, что копии его уходят за немалые деньги и очень хорошо. – Можно войти?

– Само собой. Рыжик, брысь.

Дневальный сдвинулся вбок, и Яр пошёл. Усмехнулся, расправляя плечи – в подобном месте, после нескольких месяцев мрака и холода, любой отдохнул бы душой.

– Поговорим? – поинтересовался мужчина, которого Яр разглядел в проходе только теперь, и указал на открытую дверь.

Яр проследовал за ним.

– Одичал совсем, – признался он. – А у вас тут тепло.

Мужчина рассеянно кивнул и уселся в одно из кресел, стоящих в комнате, куда они вошли. Кроме двух кресел тут были диван, сталинских времён дубовый письменный стол с кучей бумаг на нём и пара книжных шкафов.

Яр подумал и устроился на диван напротив него. Он внимательно разглядывал сидящего перед ним человека, пытаясь вспомнить, знает ли его, но вспомнить не мог ничего.

– Богатырёв, – представился мужчина наконец, и на секунду Яру показалось даже, что он протянет руку для рукопожатия, но этого так и не произошло. – Бывший ген. директор Премо-банка.

– Премо-банк, – повторил Яр задумчиво. Эту структуру он знал довольно хорошо, хотя и не сталкивался с ней лицом к лицу. – За мошенничество? – и тут же опомнившись, добавил. – Ярослав Толкунов.

Богатырёв рассеянно кивнул и покрутил сигаретку в руке.

– Вроде того.

Взгляды их встретились на несколько секунд, а потом Богатырёв произнёс:

– Ну вот что, господин Толкунов, как будем уживаться на этой маленькой земле вдвоём?

Яр повёл плечом. Подумал, взял лежащую на столе пачку сигарет и тоже закурил.

– Мне здесь чалиться десять лет. Ты ж понимаешь, что я не буду всё это время на крайней шконке сидеть.

Богатырёв поморщился.

– Нет бы как цивилизованный человек… – произнёс он и обвёл взглядом комнату, – нафига в чужие разборки лезть?

Яр не ответил. Он и сам уже задавался вопросом, зачем ему это всё, но говорить элементарную вещь – что там, на воле, он банкрот – не хотел.

– Почему первый этаж перенаселён? – спросил он вместо этого.

– Догадайся сам.

– Догадался уже.

– А ты что, за права неимущих борец? – Богатырёв усмехнулся. – Ещё один?

Яр покачал головой.

– Я больше по своим правам. И мне не улыбается ни на пятой шконке спать под потолком, ни перед тобой выслуживаться, а потом от братвы огребать.

– А если не огребать?

– Всё равно выслуживаться я не здоров.

Снова наступила тишина. Яр затянулся. Парламент, которым угощал Богатырёв, казался слишком лёгким после его привычных сигарет.

– Что под ключом на первом этаже? – спросил он.

– Спортзал и подсобка. Подсобка не моя.

Яр кивнул.

– Ну так вот… Предлагаю что. Я не мешаю тебе, ты не мешаешь мне. Две хаты на первом ты нам отдаёшь. И я буду за бараком смотреть – но и следить, чтобы не трогали тебя.

Богатырёв наклонил голову набок.

– Или хочешь сам возиться с братвой? – уточнил Яр. – Мне это тоже не очень-то надо. Я согласен и наоборот. Отрежешь мне угол – и сам остальное решай.

Богатырёв постучал пальцами по подлокотнику.

– Гром тоже так говорил, да чё-то много стал не того мутить. Ты имей в виду, решаю здесь всё я. И если кто-то… Тебе предложит самому решать… могу и тебя порешить.

– Кто-то? – Яр приподнял бровь. – Это кто?

Богатырёв почему-то метнул взгляд за окно, где крупными хлопьями медленно падал снег.

– Мало ли… Ну так что?

Яр протянул руку.

– Хорошо.

Богатырёв ответил было, а затем замешкался на секунду.

– А уверен, что сможешь пацанов удержать?

Яр пожал плечами.

– Как-нибудь.

И на то ударили по рукам.

Яр переоборудовать спортзал не стал – спальных мест туда влезло бы немного, и они только стали бы лишним поводом для драк между зеками. Вместо этого договорился с дневальным и устроил вход «по пропускам» – для тех, кто оказывал услуги ему.

Вторую комнату вычистили от швабр и устроили там телевизионную – через Богатырёва Яр заказал старый телек и видеомагнитофон. Здесь же были установлены пустые книжные шкафы, в которых через некоторое время стала скапливаться перечитанная до дыр макулатура – газеты, журналы, детективы в мягких переплётах. Вход в телевизионную осуществлялся также «по пропускам», которые выдавал он сам.

Ещё до того, как переоборудование было завершено, Яр разместил на новой хате свою «свиту». Хрюню было даже немного жаль – его теперь пришлось отселить к другим петухам, от чего он за последние месяцы успел отвыкнуть.

Сам Яр пребывал в странном состоянии – с одной стороны, необходимость обустраиваться и устанавливать новые порядки в бараке немного оживляли его. С другой – всё происходящее казалось каким-то дурным сном.

Здесь было грязнее, чем в первом его обиталище на зоне, и народ был какой-то сумрачный, так что нескольких пришлось макнуть в парашу головой, прежде чем остальные начали за собой следить. Зато, когда в полку чушек прибыло, нашлось, кому поручить уборку, и постепенно барак не то чтобы засиял, но по крайней мере запах хлоркой, а не чесноком.

Грев здесь был не так нужен, как в четвёртом – всё необходимое мог обеспечить Богатырёв, только бы ему не мешали жить в его апартаментах. С другими зека он ладил тяжело и почти все проблемы решал через активистов и быков.

Яра же довольно быстро Богатырь подпустил к себе. Звал посидеть вечером за коньячком и даже потихоньку снизошёл до того, чтобы рассказать, как попал сюда.

– Махинации… – Богатырёв усмехнулся. – Да какое там… Кто за что… Бабу я убил.

Яр приподнял бровь и присвистнул.

– Изменила мне, – Богатырёв сделал большой глоток и не сказал больше ничего. Чувствуя, что установившуюся паузу нужно чем-то закрыть, Яр произнёс.

– И я… вроде того.

Говорить подробнее не хотелось совсем – не в тему здесь были ни настоящая Яна, ни девочка, так похожая на неё. И даже то, что его подставили, Яр сказать не мог, потому что это означало признать, что он полный лох.

– Выпьем, – произнёс он наконец и на том завершил разговор.

Впрочем, Богатырёв всё больше