Спартачок. Двадцать дней войны - Владимир Борисович Журавлев

Неторопливо проехала и остановилась за деревьями машина-будка, что-то в столовую привезли. А не спешат туранцы, важно катаются, не боятся, суки.

Замполит вспомнил, как они ехали на «ленточку», вжимали голову в плечи и со страхом поглядывали на небо. М-да, не победители, это точно. Ничего, сейчас они забегают!

Вдруг мучительно захотелось жить. Разве для того он пошел в армию, чтоб валяться мертвым в куче мусора⁈ Две очереди — и всё. Дикая и бессмысленная гибель.

Он сжал зубы и включил рацию. Всё, отсчет пошел. Туранские рации четко отслеживаются внутри сети для лучшего управления личным составом, командир всегда видит, где его бойцы. И пусть командир пока спит, но есть дежурный. Сейчас оператор-радист отставит кружечку кофе, посмотрит на планшет и удивится: кто это там в телятнике засветился, не должно быть никого! А не дать ли этому кому-то из АГСа⁈

Вроде учился обращению с активными наушниками, но когда раздался голос Грошева, он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Суки туранцы, качественную технику делают, как будто рядом стоит!

— Я на точке, готов! — деловито сообщил Грошев. — Дай-ка по машине для начала, чтоб забегали.

Замполит сжал зубы. Ну? Неужели все? Начнет стрельбу — конец…

— Коммунисты, вперед! — насмешливо прозвучало в наушниках. — Или нет героев, всех затравили?

Сука!!!

Коротко загрохотали очереди. Инструктор садил отсечками, прислушивался в перерывах — работа снайпера вроде не выделялась.

— Разворачивают миномет! — предупредил спокойно Грошев. — Не бегай, я их придавлю. Слева, второй дом с краю — причеши посадки, чего-то там шевелятся

— Принял, не бегаю, чешу! — выдохнул замполит.

Каким-то чертовым образом коммуняка видел перемещения туранцев. Как⁈ Да кун его знает, этого мутанта! Но тем хуже для туранцев!

Он щедро прошелся по далекому саду и злобно ощерился. Миндец сукам!

Странно, но в рации царила тишина. Туранские же. Там сейчас мешанина команд должна звучать, а нету. Потом он вспомнил, что Грошев что-то там настраивал, и досадливо поморщился. Действительно знает все солдатские специальности, ушлепок коммунарский!

В азарте он решил проверить башню зерносушилки на вшивость. Прикинул, где там может сидеть наблюдатель, и со злорадным удовлетворением дал очередь.

— Это ты молодец! — тут же прокомментировал Грошев. — Догадался. Только меня не срежь, я там сижу. Или именно этого добиваешься? Еще раз пальнешь, в лоб влеплю, я тебя вижу.

Й-ёп!.. Но зато рассеялся туман мистики, и остался один отмороженный боец, который умудрился пролезть в расположение и теперь выносит всех сверху. А если учесть, что коммуняка не промахивается при любом темпе стрельбы, туранцам сейчас не позавидуешь!

— Уходи, — пробормотал в наушниках Грошев. — Соседи птичку подняли. Сейчас арту наведут.

— Куда⁈

— А знаешь, лучше всего к поселку, — последовал неожиданный совет. — Пулеметчиков я уложил, сектор открыт. Не будут же они своих стопятидесятыми крошить, как думаешь?

Замполит зарычал, подхватил пулемет, укладку с запасным коробом, согнулся под тяжестью и побежал через поле к поселку. Получается, в одиночку атаковать туранский укреп.

Стреляли бешено, но куда-то в другую сторону. Замполит бежал, обливался потом… и пока что оставался живым.

— Хорошо идешь! — бормотал в наушниках Грошев. — Очень хорошо. Только медленно. Не тренировался, да? Левее возьми, еще. Там «фишка» и траншея к разведке. Выноси всех, сверху поддержу.

Замполит механически подтвердил задачу, добежал до окопа, свалился, отдышался. Значит, выносить всех… Гранату за поворот, ствол за угол, причесать — вперед! Гранату, причесать — вперед!

— Сзади!

Он бешено развернулся, саданул с рук. Снова развернулся…

«Укрытка» от заброшенной туда гранаты ахнула так, что замполита отбросило метра на три и приложило об землю. В глазах поплыли звездочки, и стало так хорошо…

Прорвался голос Грошева:

— Прилетело? Я к тебе, не дергайся.

А он и не собирался. Ему было хорошо, он как будто плыл над землей, и такая вата в голове…

Сверху спрыгнул Грошев, заглянул в глаза, дернул тактическую аптечку. Ах да, аптечка, надо же что-то вколоть…

Медленно сфокусировалось зрение.

— В норме? — без всякой жалости спросил Грошев. — Бежать можешь?

— Нам конец? — жалко улыбнулся замполит.

— Почему? Наоборот. Они не высовываются, значит, надо зачищать, а это лучше вдвоем.

Офицер уже ничему не удивлялся. Зачищать так зачищать, вдвоем против всего укрепа, нормально. Сменил короб, и они пошли зачищать. Нашли две «укрытки», зачистили. Закинули гранаты в подозрительные дома. И остановились.

— Вот как-то так, — сказал Грошев и устало присел у стены.

Замполит огляделся. Трупы. На улице, у домов, в окопах. Возле машины. Но возле машины — это, наверно, пулеметом… Страшное дело — снайпер-скорострел! Особенно страшно, когда он в тылу, на башне и не умеет промахиваться.

По крайним домам защелкали пули.

— Опомнились, — безразлично пробормотал Грошев.

— Кто это?

— Мы же не всех достали. Даже не половину. Они отступили вдоль дороги. Закрепились, сейчас «птички» прилетят из соседней располаги, пойдут нас вытеснять. Но нас тут уже не будет. Давай-ка за мной. За домами, под стеночками.

Они вернулись к базе дальней разведки. Двумя выстрелами Грошев снял вылезших откуда-то недобитков.

— Склад ты им подорвал, это хорошо. Но мог бы и… ого.

Стоявший под сеткой коптер был огромным. Грошев прошелся вокруг, заглянул в снарядные ящики. И вздохнул:

— Нет, не забрать! Наверняка на пилотском пароле.

Коптер они раскурочили в четыре руки.

— Нам, конечно, хорошо, — озабоченно пробормотал Грошев. — Нас от туранцев не отличить. А им еще надо думать, в кого стреляют. Но все равно шансов вернуться негусто, скорость у нас маловата для дня. Я-то рассчитывал на какую-нибудь технику. А тут один грузовик, и тот дырявый.

— На квадроциклах? — с нервным смешком предложил замполит. — Я за домом видел.

— Здесь есть квадроциклы? И ты молчал⁈

Сердце замполита ухнуло вниз. Хотя казалось бы — ниже давно некуда.

Глава 7

День девятый

Плотную ткань камуфляжа иголка не протыкала. Зато неплохо прилипал клей, особенно медицинский. А чего его жалеть, когда трофейный? Так что замполит щедро обработал клеем разрыв, прикатал сверху заплатку, придирчиво оценил. И положил под пресс «дозревать».

— Молчишь, — задумчиво кивнул майор. — А забавно самого себя со стороны видеть. Я тоже после выхода с коммунякой молчал. А ты бесился и вопросы вопрошал.

— Могу не молчать! — огрызнулся замполит. — Ты зачем «фишку» по дороге выдвинул⁈

— Прикрывать вам