Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

А потом из нее хлынули слезы.

— Он взорвал свою же лавку! — заплакав, она сжалась в комок и закрыла лицо руками. — Всех тех полицейских!.. Я видела, как у Роше отказало сердце…

Гнев упорно искал выход.

— Где ты накосячила? — процедил Крис.

— Я все сделала как мы договаривались!

— Где?!

— Я клянусь… все, как ты сказал!

— Тогда какого хрена он выбрался?! Как он узнал?

Всхлипывая, Авелин подтянула ноги к подбородку и беспомощно их обхватила.

— Я не знаю. Я старалась, я все предусмотрела…

Ее плечи затряслись от рыданий. С запястий сползли нарукавники, приковывая к себе взгляд Криса. Шрамы от собачьих укусов постепенно превращались в рубцы. Его передернуло, когда он представил, как она их получала. Сердце, все утро изнывавшее на похоронах Моники, окончательно наполнилось жалостью.

— Твою мать!..

Тяжело вздохнув, Крис по привычке достал из кармана сигарету и снова чертыхнулся, не найдя, чем ее зажечь.

Авелин подняла на него зареванные глаза.

— Извини, — хрипло произнесла она и шмыгнула носом. — Она твоя.

В ее протянутой ладони блеснула зажигалка Валериана.

— Прости, что взяла ее. Я испугалась… — При приближении Криса Авелин воровато опустила взгляд и принялась изучать ворсинки на ковре. — Испугалась всего. И тебя, и Химеру. Упрячешь меня за решетку, да?.. Впрочем, там лучше, чем в бегах.

Хмурясь, Крис зажег сигарету и сел рядом.

— Кто был на парковке? Он сам?

— Это… Да, я видела его в книжной лавке, когда меня привели туда, чтобы повысить до координатора. Он хвалил меня за успешные кражи и мошенничество с картинами. Хотел дать мне пару человек в команду.

— Ты видела, как… как он убивал Монику?

Авелин отрицательно помотала головой.

— Нет, я… я только потом увидела ее тело. Я бы сообщила, если бы знала… — Совсем тихо она добавила: — Они пытали ее часами. Если бы ты не успел приехать, со мной бы сделали то же самое…

Ее лицо скривилось в потоке новых слез, добавивших грузик к весам раздражения. Крис редко видел по-настоящему искренние слезы. Но Авелин, похоже, не врала.

— Ну-ну, все нормально. Ты в безопасности, — успокоил он. — Все в порядке…

Он предпринял попытку ласково обнять ее, но Авелин отпрянула, словно от чумного.

— В порядке?! Мало того, что я преступница, так еще и половина Орлеана охотится за мной!

В смешанных чувствах недоумения и злости Крис развел руками:

— Какого черта ты связалась с Химерой, если так страдаешь из-за этого?

— У меня не было выбора. Как и у всех нас. Меня не брали на работу, и мне нечего было есть… — не договорив, Авелин отвернулась. — Но тебе-то что…

Крис подумал о том, что он совсем ничего не знает о ней.

— Насчет Химеры не скажу, но в преступление против Хонды и приюта тебя вовлек я, это правда.

Авелин уставилась на него распахнутыми в удивлении глазами. Крис и сам не ожидал от себя такого покаяния и решил налить виски по столь весомому, хоть и безрадостному поводу.

— Что теперь? — горько спросила Авелин. — Он все знает. На тот берег мне вход заказан. У меня снова нет ни денег, ни дома…

— Останешься здесь. В Шато он тебя не достанет.

— И что дальше? Я не могу сидеть здесь вечно как заложница.

— Хочешь выйти в лапы к тому чернокожему? — Не услышав ответа, Крис залпом опрокинул в себя треть стакана. — Не только гребаный Химера спасает беспризорниц и дает убежище. Поэтому расслабься и иди отдохни.

Фраза прозвучала скорее как указание, чем гостеприимное приглашение. Крис задумался и с сигаретой в руке заходил по гостиной, в конечном счете зависнув у окна с утопающим в ливне городом. Надо бы встретиться с главой Бюро. Если ему в одиночку не по зубам эта схватка, то пусть Химера попробует воевать с мини-армией Бюро… С тем, кто занимался этим полжизни.

— Жаль, что я выбросила телефон. — Голос Авелин вернул Криса на землю. Она так и не двинулась с места и неотрывно следила за ним покрасневшими влажными глазами. — Свет так удачно падает… Странно, что у тебя до сих пор нет царского портрета в полный рост, — саркастично закончила она.

— Меня полностью устраивает «Юпитер и Каллисто», — отозвался Крис, кивнув себе за спину, где на стене висела репродукция Авелин из галереи. — А индюком меня называли и без портрета.

Губы Авелин растянулись в широкой улыбке. Крис настолько не ожидал подобной эмоции на ее всегда печальном напряженном лице, что забыл стряхнуть пепел.

— Ого, ты умеешь улыбаться! Делай это почаще, а то мне как-то не по себе, — пошутил он и по-новому всмотрелся в ее черты, женственные и в чем-то уже знакомые. — С твоими ямочками на щеках грешно хмуриться.

Улыбка Авелин в один миг угасла. Она опустила голову, будто комплимент совсем ее не впечатлил.

Вдруг в гостиной отчетливо заурчал чей-то пустой желудок. Авелин покраснела.

— Схожу поищу что-нибудь поесть, — вздохнул Крис и окунул сигарету в пепельницу. — У слуг сегодня выходной, а повар придет через пару часов.

Он шагнул на кухню, но Авелин стремительно перехватила его за руку.

— Не уходи, — вскакивая, выпалила она. Ее пальцы ледяными тисками вцепились в запястье Криса, беспокойный взгляд пронизывала мольба. Несколько тягучих секунд Авелин силилась что-то сказать и наконец тихо выдавила из себя: — Мне очень страшно оставаться одной.

Минуту назад она с презрением отталкивала его, так что же изменилось? Смущенно глянув под ноги, она преградила ему путь и… ждала?

Крис бережно взял ее ладошки в свои. Он не имел ввиду ничего такого, лишь утешить ее и дать чувство защищенности после всего, что она сегодня пережила. Чтобы и самому на душе стало не так паршиво. Но когда Авелин вновь подняла на него глаза, они сверкнули хорошо знакомым Крису чувством: непреодолимой ультимативной похотью.

Он едва коснулся рукой ее щеки, как ощутил на губах неловкий, но требовательный поцелуй с соленым вкусом слез. Авелин притянула его к себе за воротник, вставая на цыпочки и всем телом прижимаясь к нему. Мгновение — и ее нежная, нерешительная осторожность полыхнула яростным животным порывом.

Изумленный лишь отчасти, Крис по инерции сжал Авелин в объятиях и углубил поцелуй. Смешались гнев и напряжение, досада и отчаяние; скорбь и боль знакомо нашли выход в страсти. Накопленный адреналин отключил разум, и моментом позже Крис обнаружил себя полулежащим на диване с расстегнутой рубашкой. Он пытался быть нежным, но голод Авелин, нависающей над ним, неизбежно передался и ему.

Ненасытные мокрые поцелуи лишали его кислорода. Потеплевшие пальцы болезненно мяли кожу на его плечах, блуждали