Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

— О боже мой, Авелин! Ты меня напугала! Не делай так больше, ты же знаешь, что от стресса у меня появляются морщины… Почему ты так одета? — осеклась Моника и безотчетно отодвинулась, будто не хотела и рядом находиться со столь вопиющей невзрачностью, оскорбляющей ее эстетический вкус.

Действительно, в данный момент Авелин не могла похвастаться дизайнерским нарядом. Она старалась избежать любых узнаваний и встреч с волонтерами Химеры, а в некоторых случаях даже натягивала на себя парик с французским каре.

Однако Моника была так поглощена своими переживаниями, что не стала дожидаться приемлемых объяснений.

— Господи, я в таком бешенстве! Это какой-то кошмар! — воскликнула она. — Посмотри, меня всю трясет! Клянусь, он настоящий тиран! Чуть не убил меня, и все из-за какой-то броши…

Голос Моники вдруг сорвался, скривилось ее смазливое личико. Почувствовав, что вот-вот расплачется и этим испортит дорогостоящий макияж, она замахала ладонью, словно веером, и задышала часто-часто.

Это не помогло. С громким всхлипом Моника разревелась.

— Ланч с жюри придется отменить… — заскулила она, глотая слезы. — За что мне это?..

Пересиливая себя, Авелин приправила голос сочувствием и обняла фаворитку. От нее недвусмысленно пахло парфюмом Криса. Авелин передернуло при воспоминании о том, как близко был наследник, когда порезал палец и хотел ее коснуться.

— Тише-тише, дорогая… Что случилось?

— Нет-нет, не здесь! — Моника повертела головой, боясь обнаружить свидетелей своего позора. — Пойдем, пока никто не увидел меня в таком состоянии… Мне срочно нужно в спа… Жерар! — дрожащим голосом она окликнула личного шофера, что ожидал ее у дверей. — Вези нас в клуб, немедленно!

Клуб «Орлеанских богинь» был форменным рассадником тщеславия и гнездом светских гадюк. Вступить в него можно было только по приглашению, а подружиться с Моникой — и того трудней. Авелин пришлось обзавестись рекомендательными письмами, нарисовать несколько портретов главной «богини» и через вереницу фигур поменьше добиться знакомства с фавориткой наследника. И все равно Моника воспринимала ее не ближе, чем свою лохматую мальтипу Зу-Зу, с которой она периодически ходила по магазинам и наведывалась в гости. Примерно те же функции для нее выполняла и Авелин.

Прибыв в клуб, он же элитный салон красоты со множеством дополнительных услуг, Моника вручила Зу-Зу администратору и отправилась успокаивать нервы водными процедурами. В центре мраморного зала светился неглубокий бассейн, окруженный колоннадой и статуями древнегреческих богинь; по краям от него — еще три купальни, поскромнее. В нишах стен горели десятки свечей, источающие приятный аромат орхидей и сандала для лучшего раскрытия чакр.

Фаворитку тут же обступили работники, помогая раздеться и подавая аперитивы. К Авелин они относились так же, за компанию, но она инстинктивно спрятала руки, когда наступил момент снимать одежду. Устыдившись, она так и не решилась снять нарукавники и просто закатала их в широкие браслеты. Шрамы были слишком неприятными и вызвали бы лишние вопросы у любительниц всего идеального.

Переодевшись в купальник, Моника грациозно вошла в главный бассейн и уселась на ступеньки с массажными пузырьками. Следующие полчаса прошли в излияниях ее обид. В голове Моники не укладывалось, что во вселенной существовала даже крошечная вероятность того, что Крис может ей отказать.

— Неужели я многого прошу? — чуть успокоившись, причитала она. — Он же сам обещал сделать меня мисс Орлеан! Он же знает, что это мой билет на подиум! А потом он вообще будто с цепи сорвался и обвинил меня в том, что я работаю на Химеру!

— На Химеру? — раскрыв рот, вполне натурально удивилась Авелин. — Что за глупость! Почему он так решил?

Моника с воодушевлением склонилась к ней поближе:

— Помнишь брошь, которую мне прислал какой-то поклонник? Мы еще гадали, кто бы это мог быть? Крис решил, что это знак или вроде того, и выгнал меня! Просто как… как потаскуху! Он окончательно обезумел со своим Химерой! Только о нем и говорит. У меня точно будут синяки… Вот смотри, уже проявляются!

— Какой кошмар! — ужаснулась Авелин красным отметинам на ее коже. — Может, он просто напился?.. Не расстраивайся, Monique! Он еще прибежит к тебе с извинениями, вот увидишь!

Моника насмешливо фыркнула и посмотрела на Авелин, как на умственно недалекую.

— Конечно, прибежит! — ни капли не сомневалась она. — Но я не приму его извинений, пока не увижу достаточно крупный бриллиант и предложение руки и сердца. Нам давно пора расставить все точки над «i».

Моника очень любила бриллианты. На эту страсть и рассчитывала Авелин, когда посылала ей брошь. На статусное подношение ушли все деньги, полученные от Криса, и половина сбережений, заработанных в галерее Бролин. Изначально эта идея принадлежала Миранде, поэтому Авелин, действуя у нее за спиной, не считала свой поступок таким уж предательством.

— Так жаль… — печально протянула она. — Ведь вы такая чудесная пара и так давно вместе… Как вы познакомились?

Моника вздохнула.

— Мы учились в частной Парижской школе. Крис не любит об этом вспоминать. Отец тогда хотел женить его на одной странной дурнушке из-за ее знатности, но Крис уже встречался со мной, поэтому разорвал помолвку и увез меня к себе в Орлеан. Он был так храбр! Настоящий рыцарь, сражавшийся за свою принцессу Monique… Как можно его не любить?

При мысли об идеальной картинке, которую Моника составляла с наследником, на нее накатила грусть. Упав духом, она снова зашмыгала носом.

Во входной арке мелькнула высокая загорелая девушка с крупным ртом и накаченной попой. Проходя мимо, она бросила живой взгляд на бассейн.

— Эй, Monique! — приветливо окликнула она фаворитку и махнула ей рукой. — Чистишь перышки? Я на йогу, не хочешь со мной?

— Привет, Жаклин, — кисло отозвалась та. — Нет, спасибо. Я сегодня уже отзанималась…

С переливчатым смехом Жаклин обнялась с подошедшим инструктором по йоге и, заигрывая с ним, расстелила коврик в соседнем зале. Через арку было прекрасно видно, как она разминается. Видный подтянутый инструктор контролировал ее движения, тянул и надавливал, где нужно, чтобы растяжка была эффективной. Жаклин откровенно постанывала в его руках. Как будто и не в первый раз, и не только в рамках занятий.

Прямо на глазах Моника позеленела от злости. Неразборчивое распутство Жаклин оскорбляло ее достоинство бывалой профессиональной содержанки.

— Только посмотри, как она вертит задницей! — с негодованием пожаловалась она Авелин. — Открыто хвалится, какая она умелая шлюха! С тем количеством пончиков, которые она сует себе в рот, недолго ей осталось участвовать в конкурсах.

Жаклин показалась Авелин вполне приятной особой, которая следила за собой, наслаждалась жизнью и разве что любила быть в центре внимания, что, имея дружбу с Кармин, не всегда можно было принять за