Чёрные вдовы - Владимир Волкович

так-то ты меня любишь. Мужчина ты, в конце концов, или нет? Через месяц мы едем в Ниццу. Приезжай и ты туда. Это шанс…»

Лето уже было в самом разгаре. В прекрасном французском городе у моря любила проводить свой отдых респектабельная российская знать. По широкой набережной вдоль золотых песков пляжа прогуливались парами и целыми компаниями отдыхающие. Сквозь смех и взвизгивания дам слышалась русская речь. Призывно манили огни бесчисленных ресторанчиков и кафе, расположенных за стройными рядами пальм.

Мария специально уговорила мужа прогуляться по набережной в надежде встретить здесь Павла. Уж у неё-то на глазах он не струсит.

Увидев идущего навстречу майора, она слегка отодвинулась от супруга. Павел ускорил шаг и, подойдя ближе, крикнул вместо приветствия:

– Оставь её, она моя!

Он попытался при всех ударить Василия, но тот успел отклонить удар и влепил наглому майору пощёчину. Отступать было некуда.

– Мой секундант предупредит вас о времени и месте.

В тот же день Василий попросил князя Кутепова, с которым не раз проводил вечера в холостяцкой компании, быть его секундантом.

– Я встречусь с секундантом Голицына и поговорю о примирении, – предложил князь.

– Я не соглашусь, да и он, наверное.

– Но я всё равно попробую.

Кутепов вернулся к вечеру:

– Примирение не состоится. Драться будете сначала на пистолетах, потом на шпагах, если понадобится. По французскому дуэльному кодексу драться до первого ранения.

Секунданты отсчитали 10 шагов и установили барьер.

После команды сходиться дуэлянты пошли навстречу друг другу. Василий выстрелил первым в воздух. Павел выстрелил, и пуля лишь слегка царапнула предплечье.

Подбежал Кутепов:

– Как ты?

– Нормально, давай шпагу.

Василий прекрасно знал, что Павел лучше него владеет этим истинно французским оружием. Дуэль длилась недолго, майор сделал выпад, и шпага вонзилась в левую руку Василия.

На следующий день в знаменитой французской газете «Фигаро» появилась заметка: «Два представителя русских княжеских родов устроили дуэль. Дрались по французскому кодексу до первой крови. Зрителей было мало».

С Павлом Голицыным Мария рассталась немедленно. План её сорвался, но она была не из тех женщин, которые отступают при первой неудаче. Надо было искать нового претендента и разрабатывать генеральный план «сражения».

Глава десятая. Боржевский

Весной 1903 года Тарновские ужинали в ресторане вместе с другом Василия Михаилом Воронцовым.

Заметив кого-то за дальним столиком, Михаил обратился к супругам:

– Хотите, я познакомлю вас с интересным человеком? Он поляк, наших лет, имеет поместье и крестьян, но за свою широкую натуру вынужден был бежать из Варшавы.

– Как это за широкую натуру? – переспросил Вася.

– Он бретёр, большой охотник до женского полу, денег собственных нет, но живёт на какие-то странные средства, неизвестно от кого получаемые. Живёт широко и разгульно, постоянного места не имеет. Видимо, большой скандалист, за что и попросили его из Польши.

Василий интуитивно почувствовал беспокойство:

– Нет, друг, не нужен нам такой знакомый.

– А мне интересно, представьте его нам, Михаил, – немедленно отреагировала Мария.

Василий хотел было возразить, но жена, не отрывая взгляда от указанного Михаилом человека, одёрнула его:

– Мне скучно в компании с тобой, я хочу новых впечатлений!

Мария, конечно, лукавила, как это умела делать только она. Её привлекло то, что незнакомец бретёр, а значит, появлялся вариант строить далеко идущие планы.

Михаил встал и направился к незнакомцу. Подойдя к его столику, наклонился и что-то произнёс, кивнув в сторону Тарновских. Тот пристально посмотрел на сидящую пару, кивнул, встал и в сопровождении Воронцова направился к ним.

«– Разрешите представить: Стефан Здиславович Боржевский, помещик», – произнёс Михаил, – а это – Мария Николаевна Тарновская. – Боржевский обогнул столик.

– Разрешите вашу руку, мадам?

Мария протянула руку и ощутила, как её коснулись ищущие губы поляка.

– А это – Василий Васильевич Тарновский. – Боржевский сухо кивнул, по-видимому, своим звериным чутьём признав в нём слабого и трусоватого мужчину.

– Присаживайтесь за наш столик, – предложил новому знакомому Воронцов.

Тот сел и сразу же почувствовал к себе внимание женщины, получив от неё вопрос:

– Расскажите о себе, господин Боржевский, чем занимаетесь, что привело вас в наш город?

– Я, мадам, человек свободной профессии, признаюсь, что люблю сильных мужчин и красивых женщин. Но слабаков не признаю и презираю. Я – щедрый и миролюбивый человек, но если кто-то меня оскорбит, стреляюсь с таким «на два шага».

– Ой, как интересно! А как это – «на два шага»?

– А это, мадам, расстояние, с которого невозможно промахнуться. Я бью наверняка.

Мария ощутила даже некоторую симпатию к этому человеку, так ей необходимому. Теперь осталось совсем лёгкое – сделать его орудием в своих руках.

– Да, вы необыкновенный человек, Стефан Здиславович, мне нравятся такие брутальные мужчины.

Мария улыбнулась, сверля нового знакомого своим глубоким, притягивающим, пронзающим, гипнотизирующим взглядом, чтобы он понял, что симпатичен ей. Это был первый шаг в отработанной программе покорения мужчин.

* * *

С этого момента Боржевский начал преследовать супругов нагло и самоуверенно. Если ему нравилась женщина, он делал всё, чтобы покорить её, чтобы она заняла место в его постели. Где бы ни появлялись Тарновские: в ресторане, театре, на скачках, поляк, как будто случайно, оказывался рядом.

Как-то раз Василий Васильевич задержался в Киеве на несколько дней, супруга же принимала Боржевского в их имении, которое они приобрели после раздела наследства отца. Неожиданно, когда ещё не все дела были окончены, Василий получил телеграмму: «Срочно приезжай с хирургом». Что там случилось, в волнении думал Василий, не смея предположить что-то ужасное. Всю дорогу до имения он не мог найти себе места, и хирургу пришлось его успокаивать.

При входе его встречала Мария:

– Васюк, давайте скорее, Владислав Стефанович умирает.

– А что он тут вообще делает?

– Пойдёмте быстрее, я расскажу по дороге.

Все кинулись во внутренние покои, а Мария тараторила на ходу:

– Ты же знаешь, я люблю стрелять из револьвера. Пригласила Боржевского, чтобы пострелять с ним в тире. Он ставил мишень, а я случайно нажала на курок и попала ему в руку.

Хирург перевязал рану и успокоил:

– Ничего страшного, пуля в мягких тканях. Скоро заживёт.

Боржевский сразу уехал, а вечер у супругов закончился скандалом.

– Мне надоели эти твои свидания, – с горячностью обвинял супругу Василий.

– Я могу сказать тебе то же самое, но сдерживаюсь, – отвечала Мария.

– Я люблю тебя и не хочу, чтобы тебя, твоего тела касались чьи-то грязные руки.

– Почему же ты не говорил мне это, когда мы прекрасно проводили время в борделях Ямской улицы?

– Я был молод, глуп и развращён своим окружением.

– Каждый становится тем, кем он очень желает стать, – решила