Не верь, не бойся, не проси. Книга четвёртая - Юлия Ветрова

один. – С блатными надо поговорить.

– Вперёд. А я отдыхать.

Яр отпустил жертву и, чуть прихрамывая, направился к отсеку, отгороженному у окна.

– Кстати, – сказал он, сгребая шмотки со шконки, расположенной у окна и вышвыривая их в проход. – Да. Я тот Толкунов.

Спать Яр не стал. С одной стороны, просто не мог. Нервы были напряжены до предела, и это было другой стороной – каждую секунду он ждал, что кто-то точно так же схватит и макнёт головой его.

Невыносимо хотелось курить, но не было сигарет – и Яр уже предчувствовал, что с этой привычкой, которая сопутствовала ему с тринадцати лет, надо завязывать – слишком накладной она окажется здесь.

Уже ближе к утру Яр задремал – и, как ему показалось, тут же его разбудила боль в плече – кто-то крепко держал его, пытаясь выкрутить руку.

Вывернуться оказалось не так легко. Уйти вбок и попытаться отшвырнуть повисшую на локте тушу. Затем, чисто на рефлексах, врезать ещё одному парню, оказавшемуся с другой стороны, и добить пинком снова разнывшейся ноги.

– Дерьмо, – выдохнул Яр, но всё же замер в защитной стойке, приготовившись отбить следующий удар. Хата была узкой – и только это спасало пока, потому что иначе на него накинулись бы разом все, а больше, чем с двумя, он справиться бы не смог – даже если бы не болела нога. Именно поэтому надо было занять шконку у окна – то, что для кого-то могло быть понтом, для него сейчас оказалось единственной тактикой для выживания.

– К пахану бегом! – услышал он голос из окружившей его толпы, но лица не разглядел.

Яр усмехнулся.

– Сам пойду. В сторону разошлись.

Какое-то время толпа не двигалась, и только несколько пар глаз пристально смотрели на него, а затем ряды расступились, и Яр неторопливо, стараясь не выдать напряжения, двинулся к двери. Коснуться его больше не решился никто.

Яр миновал длинный коридор – камера блатных располагалась в самом конце, там, где ближе всего была теплосеть. Была она такой же небольшой, как и та, куда разместили его, только здесь не было отгорожено ничего, и вместо двух крайних шконок стоял стол, на котором лежали коробка чая, батон колбасы и заветный телефон. Последний невольно остановил взгляд Яра на себе, но уже через секунду Яр поднял глаза и посмотрел на сидевших за столом.

Старшего из блатных он знал – хоть и видел всего один раз. На воле его звали Дмитрий Бондушко – или Хрящ, и он пару раз брал у Яра подряды на наркоту.

Снова захотелось курить. Яр никак не мог избавиться от дежавю – от воспоминаний о том, как его жизнь превратилась в полное дерьмо в прошлый раз.

– Ярослав Толкунов, – спокойно сказал он. – Сам знаешь кто и за что.

Яр остановился в дверях, затем подумал и прошёл чуть вперёд и вбок, так, чтобы никто не мог зайти со спины.

Хрящ откусил бутерброд.

– Толкунов, – повторил он. Хрящ знал, безусловно, и другое его имя, но использовать его не спешил.

– Бондушко.

Хрящ вздрогнул и прищурился.

– Здесь на зоне левые кликухи не в ходу.

– Мне всё равно.

Хрящ замолк на какое-то время, только мрачно смотрел на Яра из-под кустистых бровей и постукивал пальцами по столу.

– Зачем обидел Стального?

Яр пожал плечами.

– Он ведь правду сказал, ты по вшивой пришёл статье.

Яр пожал плечами ещё раз.

– Мне всё равно.

По лицам сидевших было не понять ничего, но одно Яр всё же понял – они молчали, а значит – его не собирались убивать прямо сейчас.

Хрящ постучал пальцами по столу.

– Выйдете все, – приказал он, и блатные медленно потянулись за дверь, напоследок окидывая Яра внимательными взглядами, будто ожидали чего. Только когда дверь за ними закрылась, Хрящ продолжил:

– А что тебе не всё равно?

– Не всё равно с кем сидеть. И кому кланяться – не всё равно.

Хрящ хмыкнул.

– Знаешь, что заказ на тебя?

Яр кивнул.

– Да.

Хрящ ещё раз постучал пальцами по столу.

– Я его послал, – сказал он наконец. – Не доверяю этому хмырю. Но если будешь вылезать без повода – всё равно опущу.

Яр молча смотрел на него.

– Порядки воровские должен знать. Что на воле – то на воле, здесь своё. И ты. Слушаешься. Меня.

Яр выждал ещё, ожидая продолжения, но Хрящ только испытующе смотрел на него. Тогда Яр спросил:

– Всё?

Хрящ кивнул.

– А теперь слушай меня.

Яр шагнул вперёд, отодвинул скамью и, перекинув через неё ногу – бедро тут же отозвалось болью – сел за стол.

– Порядки я знаю. Знаю статью. И знаю, кто платил – и за статью, и тебе потом. Но ещё я знаю, что во Владимирке живётся куда лучше, чем здесь. Там и жратвы побольше, и сигарет. А знаешь почему?

– Ну.

– Потому что там должен был сидеть я.

– Но теперь-то ты здесь, – усмехнулся Хрящ.

– Верно. И значит, здесь должно стать тепло. Дошло?

Хрящ достал из-за уха сигаретку и закурил, всё так же не отрывая от Яра внимательных глаз.

– Дошло. Только ты банкрот… Толкунов. И никто ничего не будет делать для тебя.

– А вот это уже решу я. Мне от тебя нужны: список того, чего не хватает, и телефон.

Хрящ затянулся ещё раз.

– Надо со Смотрящим побазарить.

– Базарь, – Яр чуть откинулся назад. – Это всё?

Хрящ кивнул.

– Тогда может, в знак долгой дружбы… – Яр кивнул на мобильник, лежащий на столе, – подкинешь телефон?

Лицо Хряща надломила усмешка.

– Если у тебя связи есть – то телефон как-нибудь найдёшь. Дошло? – он усмехнулся ещё раз, демонстрируя два ряда острых белых зубов, разительно контрастировавших с серостью стен и тюремной одежды.

Яр скрипнул зубами.

– Дошло, – спокойно сказал он и, встав, направился к двери.

– Хромой! – окликнул его Хрящ, и Яр вздрогнул. Непривычная кличка неприятно проскребла по спине.

– Ну.

– Смотрящий по хате теперь ты. Испытательный срок тебе две недели. Если что – готовься стать петухом.

Яр не ответил ничего. Развернулся и молча вышел в коридор.

ГЛАВА 66

Тело у Яны было гладким, а кожа – бархатистой и мягкой, как дорогая ткань. Яра всегда поражала эта мягкость, больше подходившая какой-нибудь не знавшей забот дорогой кукле, чем его настоящей и сильной девочке, и он не переставал поглаживать её, вольготно расположившуюся в его руках.

Впрочем, он и среди дорогих кукол ни разу не встречал никого настолько красивого, никого, к кому так хотелось бы прикоснуться, пройтись