Смена локации - Юрий Николаевич Москаленко

от основания до макушки. Прямо в центре расположен очаг и большой стол, выполненный из цельного ствола дерева распиленного вдоль, уже накрытый для завтрака.

Вдоль стен главного зала устроены полки для хранения всякой домашней всячины, начиная от пучков целебных трав и заканчивая книгами и свитками. Есть и посуда различного предназначения, в основном выполненная из глины и дерева. И ещё масса всяких склянок и пузырёчков, заполненных разноцветными жидкостями. Наверняка снадобьями собственного производства и обязательно магической рецептуры.

Всё жилище в стволе я сравнил с убежищем партизан.

Сервировка застолья незамысловатая. Хлеб и сыры разложены в плетёной посуде, а несколько кувшинов с напитками расставлены по центру, для удобства каждого принимающего пищу. В посуде из глины разложена какая-то жареная дичь. Мясо источает вкусные запахи и подталкивает организм к обильному слюноотделению.

— Садитесь скорее, — Аришка указала на стол, за которым уже собралась местная молодёжь. — Стынет же! — добавила она деланно строго, изображая из себя старшую сестру, жену или маму, заждавшуюся своих чад к завтраку.

Голод уже дал знать о себе, а тем более при накрытом столе. Я выждал паузу приличия и уселся на длинной лавке, справа от места главы дома, как указали хозяева.

Мне подали глиняную кружку с напитком. Я сделал солидный глоток и сразу определил в нём домашний квас, очень терпкий и не похожий ничем на магазинный.

Собственно и начался завтрак, без чтения каких-то молитв, к которым я готовился где-то на задворках сознания, и без вводных речей. Вкусно и просто, чего уж. И никто не разговаривает в момент приёма пищи, как и предписывает известная пословица, или поговорка.

Да и в рот мне, как гостю, никто не заглядывает, что очень радует и говорит о соблюдении местными жителями дома в стволе элементарных приличий. Единственно, следят чтобы хлеба и сыра было в достатке. Только съел кусок, как тут же кто-нибудь следующий подаёт. Но не делая из этого действия какого-то фарса, как иной раз бывает у слишком радушных хозяев, старающихся произвести впечатление о щедром гостеприимстве.

— Беда! — сверху раздался пронзительный возглас и вся идиллия утренней трапезы рухнула.

Все задрали головы вверх, а в выражениях лиц появились признаки небывалой тревоги. Скорее всего, где-то там в высоте, ближе к макушке, сидит наблюдатель.

— Проблемы? — адресовал я вопрос сразу всем и отодвинул тарелку.

— Клан Серых Мышей всегда сопровождают проблемы, иной раз большие, а зачастую совсем незначительные, — степенно и не суетясь дал ответ Вермонт, чем опять озадачил.

— Та-а-ак, а сейчас они какого характера? — по инерции диалога уточнил я, а сам уже погрузился в мысли о Клановой составляющей здешнего коллектива.

Вместо ответа дедушка прижал палец к губам в понятном каждому жесте, требующем от собеседника соблюдения тишины или паузы в общении. Я и замолк, устремив взгляд в высоту, как и Вермонт, ожидая оттуда поступления новостей и более информативных реплик от наблюдателя.

С самых верхов, по одной из длинных верёвок и без использования лестниц, к нам соскользнул пацанёнок с испугом в глазах и со сбивчивым ритмом дыхания. Похоже, что нагрянули проблемы из первой категории сложностей, упомянутых дедом. Интересно, а насколько всё плохо в моём случае?

— Т-там, там эти, фу-ух, — он махнул рукой в невнятном направлении.

— Соберись, Стешик, ты же у нас никогда не праздновал труса, — Вермонт положил пацанёнку ладонь на плечо в качестве замены успокоительного. — Выдохни-вдохни и толково нам обскажи — что и кто там тебя так напугал?

Вокруг него сразу и не сговариваясь собрались все кто был на завтраке. Ожидание информации сопровождается хмурыми выражениями лиц, напрягшихся в преддверии страхов несусветных, как минимум. Даже я забеспокоился, хотя вообще не имею понятия о опасностях этого нового мира, куда я попал по прихоти известных личностей. Ну сидели мы, ели себе спокойненько скромную пищу и чего может случится-то — непонятно!

— Конные Кирасиры, да не менее сотни! — выдохнул информацию Стешик и глаза присутствующих округлились.

— Откуда оные тут? — задумчиво произнёс Вермонт, обращаясь как бы к себе, а не к парню или к кому-то ещё. — Продолжай а ты — и не смотри на меня, как я вслух размышляю, — он похлопал парня по плечу, явно подбадривая. — Далее молвь, да с подробностями.

При этом, дед перевёл задумчивый взгляд на меня, на что я пожал плечами, воздерживаясь от предсказуемых комментариев из серии, типа — я не виноватый, они сами пришли.

— Со стоянки паломников, в аккурат с той самой стороны отряд выдвинулся, — заговорил немного успокоившийся Стешик. — Тама шатров с ночи по-прибавилося, о оном я хотел обстоятельный доклад делать апосля утренней трапезы, — он сменил интонацию на оправдывающуюся. — А тут вона чего, всадники и полно-полнёхонько, — пацанёнок развёл руками в извинении. — Поутру-то, аристократы да и другие собиратели папоротников должны были восвояси податься, ведь ночь цветения кончилася… — добавил он и замолчал в ожидании мудрых слов от Вермонта, должного обдумать всё и прийти к какому-то заключению.

— У-гу, — задумчиво угукнул дедушка. — Мил человече, — это он уже ко мне обратился, — какие бы мы не строили планы, а у богов есть свои и на каждого. Похоже, погостить тебе вдоволь у нас не складывается, — с печалью заявил он.

— Я догадался, и куда мне податься? — я решил упредить его мысли. — И что делать с вашей бесценной работой по моему просвещению в местных порядках и в обстановке? — выдал я самое главное в режиме скороговорки.

Вермонт поднял руку и кивнул, мол — я понял всё, а ты погоди и до этого доберёмся.

— Мышата, вы все помните что делать в такой ситуации с облавами, в том мы не единожды тренировались, посему — действуйте! — он дал указание своим молодым соклановцам.

Пацанва озадачилась скоротечными сборами, выбирая какие-то фолианты и древние свитки на полках, часть заполненных склянок и ещё бог весть чего, включая еду.

— Аришка, мышонок, а для тебя есть иное задание, — дед остановил девчонку от выполнения общих дел. — Для начала, собери в узелок еды на двоих, — коротко распорядился Вермонт. — Теперь ты, — и снова внимания дедушки удостоился я.

Я воздержался от реплик о своей полной готовности, а только кивнул. Ну и выражение сделал более серьёзным, в соответствии настроению общего кипеша перед облавой. Ведь то, что тут ожидается