Сельский стражник - Роман Феликсович Путилов

замерли на месте, даже «бегун» не посмел убежать, поймав мой предостерегающий взгляд.

— Демон! ГЕРДА! Фу! Ко мне! — я оттащил псов в сторону: — Так, взяли вещи и вперед, в сторону поселка двигаемся, и двигаемся быстро. Кто попытается бежать, спущу собак.

Допрос я начал еще в дороге, пока мрачные задержанные не очухались от резкой перемены своей судьбы. Со слов жуликов сегодня они успели вскрыть два дачных домика, вынеся оттуда все ценные вещи подчистую, вплоть до ножей и вилок, проблема была лишь в том, что адреса домиков указать мои пленники смогли лишь приблизительно.

Настоящие проблемы начались одновременно с моим прибытием в «опорник». Электричества по-прежнему не было, а для полного счастья телефон глухо молчал, а у меня на попечении было четыре, не самых мирных, индивида, которые висели на мне. как двухпудовые гири.

Если вопросы личной безопасности были решены — псы сурово рычали, развалившись на полу у моего стола, а жулики смирно и чинно, как воспитанники младшей группы детского сада, сидели рядком на стульчиках. В углу были навалены похищенные вещи, которые мне предстояло еще часа два описывать. Но для меня даже позвать понятых сейчас была проблема — я не мог даже выйти из «опорника», дабы позвать знакомых активисток. Даже обойти здание, чтобы проверить целостность телефонного кабеля я не имел возможности. А позвонить мне надо было обязательно. Эти четверо мне могли назваться любым именем, а я не мог проверить реальность их личных данных по данным адресного и информационного бюро, а без этого вся эта монотонная работа теряла всякий смысл.

Через четыре часа я, с болью в сердце, выгнал задержанных восвояси. Явки с повинными по сегодняшним кражам я принял, вещи изъял, указав в качестве понятых фамилии моих бабулек-активисток, к вечеру появятся — распишутся в протоколах.

Но, вообще, это не дело. Надо найти местных мужиков, что работают «по- железу», да заказать им металлическую клетку. Подозреваю, что будет грандиозный скандал, если мне тут установят суровую решетку с толстыми прутьями. Скажут, что я людей, как зверей, но мне, по большому счету, глубоко наплевать, тем более, подобное сооружение я видел во время командировки в Республику. Там, в отдаленных сельских «опорниках» по десятку хулиганов в такие клетки забивали и держали до полного вытрезвления — очень удобно.

А отпущенных мародеров я еще найду. Чувствую, что разговор с ними будет у меня долгий, и я буду не я, когда треть, если не половину, спрятанных под сейфом заявлений, я не спишу на этот криминальный квартет.

Телефонный кабель оказался перерезан, к тому же, куда-то исчез кусок длиной не менее метра. После чего начались мои метания по поселку. К соседям я обратиться не мог, по понятным причинам, телефонов в поселке практически не было, поэтому кусок кабеля я нашел только в детском туберкулезном санатории, так и прошел еще один день на государственной службе. Больше всего меня взбесило отсутствие связи, любой связи. Я здесь был, как на необитаемом острове, вооружен и очень опасен, только весточку о себе я мог подать, отправив рапорт по течению реки, плотно запечатав бутылку. Вот бутылок у меня был изрядный запас — нашел в кладовой целые залежи, очевидно, остались после предшественников.

Отделение хирургии. Вторая больница скорой помощи.

— Привет…- сегодня я застал Ирину в неудобном положении — возле туалета. Выглядела девушка уже получше, чем позавчера, только передвигалась с трудом, немного боком, и выгнув спину, как беременная.

— Зачем ты пришел? Я же сказала, чтобы ты убирался и больше не появлялся возле меня! — зашипела доктор и попыталась протиснуться мимо меня, но я заступил дорогу, не давая пройти.

— Ира, ты мне можешь объяснить, с чего ты на меня так взъелась?

— Отойди, а то я закричу. — прошипела Кросовская.

— Да мне. честно говоря, уже по фигу, закричишь ты или нет. — обозлился я:

— Бегаю вокруг тебя, а даже понять не могу, в чем я против тебя провинился.

— Громов, ты дурак? Меня из-за тебя чуть не убили, из-за твоих мутных дел…

— Моих мутных дел? — я даже задохнулся от возмущения: — Погоди минутку…

Я раскрыл папку с бумагами, перелистнул несколько документов, нашел нужный.

— На, читай! — не зря я с Серегой Храповым столько промучился: — «Со слов моих знакомых, я понял, что они планируют покушение на девушку, которая выдвигается на выборы от либеральной партии. Про эту девушку знаю только то, что она работает врачом, а причиной покушения являются выборы. Других подробностей я не знаю, так как этот разговор возник во время совместного употребления спиртных напитков и поэтому подробностей разговора я не помню». Видишь? Дата, подпись. За тебя я уже отомстил. Все, кто на тебя пасть разевал, или в СИЗО сидят или в морге лежат. И скажи, в чем я виноват?

Ира подумала несколько секунд, потом выдала:

— Ты заставил меня идти на эти дурацкие выборы!

— Ира, ты пойми — то, что с тобой случилось, это просто исключительно редкое стечение печальных обстоятельств. Ты сама вспомни, сколько ты мне случаев рассказывала, как на твоих коллег нападали? А станешь депутатом… — я осекся. Депутатская неприкосновенность более –менее действовала только в отношениях с государственными органами. Преступные элементы отстреливали и взрывали депутатов во всю, невзирая на их правовой статус. Правда, насколько я помню, городские депутаты, прошедшие в Городскую думу на этих выборах, сели во власть настолько основательно, что и через тридцать лет они все ещё плотно сидели в номенклатурной обойме.

Сильное желание попасть наконец в туалет не способствовало ведению долгих дискуссий, поэтому Ира только устало махнула рукой, буркнула «Жди» и скрылась в туалете. Появилась она через несколько минут, пребывая в гораздо лучшем настроении. Подхватив пакет с продуктами, мазнула меня по щеке сухими губами и бросив на прощание, что меня еще не простили, девушка поковыляла в сторону палаты. Я глядел ей вслед, такой несчастной, такой скрюченной, что у меня от жалости сердце остановилось. Я дождался, когда тонкая фигурка в неказистом халате скрылась за дверью палаты, после чего я развернулся и двинулся на выход, дел было еще очень много.

Проходная Ремонтного предприятия ОАО «Городэнерго».

К проходной ремонтного предприятия стремилась людская цепочка, озябших на свежем, утреннем ветру, людей. До начала смены оставалось двадцать минут, с запада ветер гнал тяжелые дождевые тучи — всем очень хотелось быстрее проскочить проходную и