Бронислава Вонсович - Цветок мака

Ознакомительный фрагмент

На втором этаже здания мне почудилось какое-то движение, и я вскинул голову, но плотные занавески не позволяли ничего разглядеть, если там на самом деле было что разглядывать. Я вдруг подумал, что до сих пор мы не видели ни одной орчанки, да и дети по улицам не бегали, хотя их любопытствующие мордочки торчали почти из-за каждого забора, попадавшегося на нашем пути.

Встречать нас вышел сам Шуграт. Вождь оказался довольно молод, возраст его если и превышал мой, то на пару лет, не более. Но лицо его было лицом правителя — жесткие, резкие черты, быстрый оценивающий взгляд. Для женщин он явно привлекателен — ведь от него благоухает силой и успехом. Запах его имел нотку, показавшуюся мне смутно знакомой, но вспомнить, откуда она, я не успел. Орк начал приветственную речь. Я думал, говорить он будет на своем, орочьем, и уже приготовился напряженно вслушиваться. Знал я этот язык не очень хорошо, лишь на уровне, достаточном для допросов, ведь вести с орками разговоры о чем-то другом я раньше не собирался. Не беседовать же с ними о высокой поэзии? Тем более, что о поэзии я предпочитал рассуждать в обществе прекрасных дам… Но вождь меня приятно удивил. Показывая уважение к гостям, заговорил он на языке, принятом повсеместно в наших королевствах, речь его была весьма красочна и образна. Я даже заслушался — не каждый день тебя называют «грозой ночи» и «зубастым ужасом». Говорил орк с легким акцентом, немного смягчая согласные звуки, как бы пропуская их через горло, но больше ни к чему придраться возможности не было. Если бы я не знал, что передо мной степной вождь, никогда не учившийся ни в одном из учебных заведений Рикайна, то был бы уверен, что закончил он какую-нибудь столичную академию. Хотя, я подозрительно прищурился, может, и закончил, просто мы об этом не знаем. Но тут я вспомнил, что все последние годы он занимался созданием собственного государства, и понял, что возможности учиться у нас у него все же не было.

С ответной речью выступил инор Кнеллер. На мой взгляд, она была весьма достойной. Дипломат не скупился на красивые эпитеты. «Гроза Степи», «Молния ночи» и тому подобное сыпалось к взаимному удовольствию. Орк довольно улыбался, покачивая головой, а наш инор вдохновенно летел на своих дипломатических крыльях, расправляя их все больше и больше. Казалось, разливаться он может бесконечно, но тут второй наш дипломат еле заметно толкнул его в спину. И то правда, сколько мы еще можем стоять перед воротами? Инор Кнеллер красиво закруглился и вручил клинок, взятый нами из Гаэрры. Шуграту подарок явно понравился, а вот орк, что стоял сразу за его плечом, выглядел очень недовольным. Но ублажать всех местных вождей мы не собирались. Достаточно того, что пытаемся наладить отношения с одним, который с каждым годом занимает все более значимое положение в Степи. Я опять убедился в дедовой правоте, найти общий язык с этим дикарем оказалось очень просто.

Наконец нас пригласили в дом. Не всех. Большая часть моей свиты так и осталась во дворе. Гостеприимство на них не распространялось, нам предоставили только две комнаты. На простой вопрос о наличии в этом городе постоялого двора, последовал встречный «А что это?». Так что большей части моих спутников не скоро придется спать под крышей, только когда вернемся в Гарм. Впрочем, им не привыкать. Гостевые комнаты располагались на первом этаже, но меня почему-то понесло на второй. Инор Лангеберг крепко ухватил меня за полу камзола и прошипел:

— Не вздумайте идти туда, куда вас не приглашали, Ваше Высочество. А то еще занесет на женскую половину, и придется вам жениться на местной барышне. Представляете, как этому обрадуется Его Величество?

— А что, здесь есть местные барышни? — попытался я отшутиться. — Пока ни одной не видел. Возможно, орки вообще размножаются без женской помощи.

В пользу моей теории говорил тот факт, что детей я заметил, а женщин — нет. Хотя то смутное движение на втором этаже и наводило на некоторые размышления, и что-то продолжало меня беспокоить, хотелось забыть о требовании деда и навестить местную женскую половину, чтобы убедиться, что орчанки действительно существуют.

— И поменьше подобных выражений, — недовольно сказал маг. — Вы в гостях. Вот и постарайтесь вести себя уважительно. А есть здесь барышни или нет, думаю, на самом деле вас не очень заботит.

Его слова все же привели меня в чувство. Не сказать, чтобы меня это совсем не заботило, но выполнение поручения деда стояло на первом месте, а выяснением особенностей орочьего размножения можно было заняться и потом, так что возражать нашему придворному магу я не стал, тем более, что собирался занять одну комнату с ним, вторую было решено выделить дипломатам. Они после столь длительного пребывания на свежем воздухе выглядели весьма несчастно. А вот я бы лучше переночевал во дворе, вместе со своими подчиненными, которым места в доме не досталось. Повсеместно стоящие курильницы с дымящимися ароматическими травами вызывали у меня свербение в носу, хотя инор Лангеберг и утверждал, что ничего вредного, кроме запаха, там нет, и что тем самым орки показывают свое уважение. Но мне бы хотелось уважения немного меньше, от его избытка нос начинало закладывать, а ведь положение наследного принца обязывало провести эту ночь в доме. Предоставленные нам комнаты обставлены были довольно скромно, напоминая студенческие места в общежитии. Такой же самый необходимый набор — две кровати, стол, сундук для одежды. Матрас был жестким и бугристым, так что я еще раз пожалел, что мне здесь оставаться нужно.

— Вы же не будете возражать, Ваше Высочество, если эту ночь я проведу в одном с вами помещении? — спросил инор Лангеберг. — Я могу, конечно, разделить комнату и с нашими дипломатами, но здесь мне было бы легче прийти вам на помощь в случае необходимости.

Я мрачно согласился, хотя мне и казалось, что мага нашего намного больше заботит собственное удобство, чем моя безопасность. Но не отправлять же его к дипломатам, в самом деле, тогда ведь кому-то придется на полу спать, да и решил я это задолго до его вопроса.

Ждал нас еще торжественный ужин. Как ни странно — за столом, на вполне привычных нашему виду стульях. К этому времени курильницы уже не дымились, носом я шмыгать перестал, но вот заложенность осталась, что совсем не подняло мне настроения. Орков было двое — принимающий нас Шуграт и вождь дружественного ему племени Гренет, тот самый, кому так явно тоже хотелось получить от нас подарок. Сейчас на лице его недовольства уже не было, лишь легкая задумчивость. Казалось, его, как и меня, тянет на второй этаж — глаза его все время поднимались к потолку, причем, направленность взгляда указывала на ту комнату, где я заметил движение. Значит, все же в доме есть женщины. В разговор он вступал редко, да и на нашем языке говорил плохо. Очень было похоже, что словарь его был столь же однобоким и специфичным, как и мой, — словарь врага, а не друга. На это указывал и характерный шрам от магического удара на щеке, который, впрочем, его не уродовал, а придавал даже некую завершенность образу степного вояки, угрюмого и неразговорчивого. Ему бы еще пол-уха отсечь, так вообще бы полное соответствие было бы. Пока я лишь размышлял и молчал. Вели беседу, в основном, наши дипломаты. Старались они касаться тем нейтральных, чтобы, не дай Богиня, нечаянно не оскорбить принимающую сторону. Разговор был очень вялым и никак не желал переходить на обсуждение необходимых нам тем.

— Удивительно тихий у вас город, — решил и я сказать пару слов. — У нас бы точно толпа любопытствующих набежала.

— Я приказал, чтобы никого не было, — усмехнулся Шуграт. — Мне подчиняются.

— Женщин и детей не так легко заставить слушаться, — заметил я. — Они обычно плохо понимают.

— За них отвечают мужья и отцы, — ответил Гренет, все же не так уж и плохо он знает наш язык, как стремится показать, — которые должны хорошо понимать. А им приказал вождь.

— И что, все женщины подчиняются? — пораженно сказал инор Кнеллер.

— Конечно, — невозмутимо сказал Шуграт. — Кому хочется опозорить свою семью? Да и вернуть такую жену родителям наш закон позволяет. Женщина должна подчиняться — отцу, брату, потом мужу.

Гренет согласно кивал головой в такт его словам, и мне показалось, что он сейчас в этот жест вкладывает что-то свое, личное.

— Шуграт, вы с Гренетом родственники? — спросил я, удостоился возмущенных взглядов от своей свиты и сразу попытался исправить ситуацию. — Прошу прощения, если спросил что-то, о чем говорить не следовало. Но мы так мало знаем о ваших обычаях.

Но, видно, запретной темы я не затронул, так как орки совсем не оскорбились.

— Пока нет, — ответил Шуграт, — но я собираюсь отдать ему сестру. Тогда и породнимся.

— Но у вас же по нескольку жен? — продолжал я допытываться.

Тема эта имела особую привлекательность для меня, так как я уже предлагал деду ввести нечто подобное для правящей семьи. Ведь так сложно сделать выбор, когда вокруг столько красивых женщин. Так что этот орочий обычай находил у меня полное понимание.