Рыцарь без позывного 5 (СИ) - Бебель

Да я и не шутил, в общем-то. Хотя несмотря на все, я все же не могу не заметить иронии. Сперва дезертиры кошмарили хутор, потом деревенские дезертиров, затем сумпурни приперлись, за ними курицы, а теперь, стало быть, пришел и наш черед… Никакое это не озеро и даже не эпицентр воронки тупизны, это мясорубка. А мы всего лишь очередная партия мясца, за которой обязательно последует…

Уши аутистки едва заметно дернулись. Прежде чем доложить, ее нервный взгляд скользнул по Гене, четко говоря о ком она забеспокоилась первым. Мило, конечно, но мне не до сантиментов.

— Сир, я не до конца уверена, однако…

— Топот? — едва заметный кивок. — Близко? — еще один. — Много? — прежде чем она окончательно превратилась болванчика, я поднял руку. — Не продолжай, и так все понятно.

— А, ну это все меняет! Прошу, не спеши просвещать остальных, ведь мне с Геннаро так по сердцу томиться в неведении… Верно, о мой новый кавалер? — игривый толчок бедром заставил Гену позабыть про нависшее над нами кладбище, а лицо вампирши мигом ожесточится.

Поглядев на хитросложенные кости, я переключился на широкую тропу, ведущую куда-то вдоль озера, и уходящую к нависшей над ним горе. Банально аж зубы сводит…

— Отставить! Встал в строй, как писюн стой — разговоры дома разговаривать надо! Шагом-марш!!!

Проигнорировав скептический взгляд Киары и убедившись что очкастая не отходит от Гены ни на шаг, я обошел могильник и встал на тропинку первым. Безумие? Возможно, но впереди маячат курицы, позади топает федерал… Не самое лучшее время дабы застрять в тени жертвенного алтаря с кучкой идиотов. Еще и потекам крови на волчьих костях не больше нескольких дней, отчего алтарь начинает напоминать один большой пригласительный билет.

Куда он ведет? Ну, если курицы это левая булка, а инспектор правая, то… Эх, ответ был известен с самого начала, чего уж там. И у Киары есть все права на кислую рожу — я тоже ощущаю себя послушным бараном, которого собаками загоняют в куда надо.

Глава 20

Разработанное мышление

Тревожный стон боевого горна разносился над озером, эхом отражаясь от безмолвной горы. Осторожность, с которой северяне прокрадывались сквозь вымершую деревушку испарялась тем быстрее, чем больше «человечков» сыпало на площадь в тени костяной башни.

Цена поражения перевесила риски напороться на засаду — танцуя между отрядами, будто пастушьи собаки, несколько фигурок выстраивали бородачей в походные коробки и подгоняли к широкой тропе. Суть происходящего внизу читалась и без «субтитров» вампирши, чей феноменальный слух заставлял Киару завистливо кривиться. Марш-марш на фарш — сколько бы князь не спорил, как бы десятники не ругались на полоумных конелюбов, гонящих их прямиком в птичьи лапы, инспектор и не думал о заминке, подгоняя пушечное мясо поближе к мясорубке.

И хорошо. Раз спешит, то боится, а раз боится, то может проиграть. Как именно? А хрен его знает. Может переживает, что курицы своего божка родили, а может я своими кривыми руками чего-нибудь поломаю. Какая хер разница? Особенно теперь. Я даже не представляю, как этот «комбикорм» вообще выглядит.

Короче, при пожаре и хрен насос.

Жестом приказав вампирше умолкнуть и перестать докладывать то о переговорах северян внизу, то о тихом клекоте пернатых мутантов в лесу, я поймал на себе взгляд фиолетовых глаз:

— Нет, я попросту обязана прояснить… — заскрипела Киара, стряхивая со сношенного сапожка внушительный кусок птичьего помета и обращаясь к остальным. — Я одна тут зрячая, или вас всех страсть как утомила жизнь? «Между молотом и наковальней» не описывает и сотой доли того положения, в которое нас затащил этот слабоумный, с вашего дозволения, «сир»…

— Ерунда! У сира всегда есть план! — тут же вклинился Гена.

— Ерунда у тебя между ног, а безумие это болезнь! Полезайте с куклой обратно в кусты, где вы провели всю неделю, а решения оставьте взрослым! Кыш-кыш, кролики неугомонные! Дырки с палками сами себя не разработают! — оценив, как лица аутистки с оруженосцем заливает краска, фиолетовая вернулась ко мне. — Ты завел нас всех прямиком в задницу, кретин! Снизу немытые дикари, сверху сотни, если не тысячи людоедов! Таков твой план, верно? Групповое самоубийство⁈ Ой, простите, я позабыла, ты же не «местный», ты же на людском языке не изъясняешься… Повторю на непонятном: — Коллективное самоустранение! Нет, коллегиальное самоуничтожение! Нет-нет-нет, мелко-массовое отрицательное размножение! Теперь-то понял⁈ Колокольчик зазвенел? Динь-динь? Ну конечно нет, о чем я⁈ Когда это меня тянуло к здравомыслящим…

Драматично всплеснув руками, Киара шумно выдохнула, делая паузу, дабы успокоиться:

— Поймите верно, я не брезгую «бутербродами» и экспериментами, но не когда спереди щелкает клюв, а в зад суют копье! Не-е-ет, обойдусь опостылевшей классикой… Пресно, зато на волосы не попадет.

Я не обращал внимания ни на кривляния напуганной Киары, ни на протесты Гены, который спорил с ней о правильности моих действий, убеждая скорее самого себя.

Наблюдая с края серпантина за пехотными коробками, восходящими по горной тропе прямиком к нам, я не ощущал ничего, кроме ветра и солнечных лучей. Все уже решено, так к чему эмоции? После победы поплачем. Если кто-то вспомнит, как это делается.

— Только не говорите… — заскрежетала ведьма. — Он даже не слушал! Конечно, зачем утруждать себя какими-то мелочами, навроде выживания, когда с тропы открывается столь живописная…

— Ты закончила?

Спокойный тон заставил Киару побагроветь. Едва не сломав зубы от злости, и до крови вонзив ногти в ладони, она быстро дышала, то ли пытаясь успокоиться, то ли не лопнуть от бешенства.

Не тратя времени на пререкания, я переключился на очкастую:

— В какой стороне больше шумят? Где курицы основной заслон ставят?

Кивок в сторону дремучего леса, растущего на обратном склоне горы сопровождался возгласом Гены, который обрадовался «пришедшему в себя» сиру.

Убеждаясь, что мы проторчали на серпантине достаточно, дабы оказаться на виду у первых пехотных коробок, на которых стали различаться бороды и северные панцири, я скомандовал спускаться прямо в лес.

Гена радостно затопал первым, однако Киара не разделяла его слепую веру в мои решения — едва не столкнув оруженосца с обрыва, она подскочила ко мне, хватая за пропотевший китель мертвой хваткой:

— Импотент с левой резьбой, плод страсти вши и мокрого пятна на простыне, думаешь, не вижу⁈ Нарочно заводишь прямиком в западню! Сбрендивший отморозок, хочешь подвигов, смерти, искупления⁈ Пусть! Но не когда с твоей задницей в придачу идет моя! Довольно прелюдий, я тебя… А тебе чего, кукла пустоголовая⁈ Тоже захотела, так становись в очередь, мне…

Только когда ведьма оказалась впечатана в землю с полным ртом грязи, она наконец вспомнила, что не единственная сверхъестественная хрень в моей компании. Поглядев как вампирша удерживает сыпящую оскорбления сестру, я потер саднящую от ногтей шею. Боль уже давно не причиняла страданий, а напротив, приносила странное чувство успокоения. Какой-то правильности, справедливости. Будто так и должно быть.

Реально псих ведь.

— Отставить воспитательные работы! Але, команды не колышат⁈ Хера разошлась… Блин, Ген, убери свою бабу, пока она нас без санитарки не оставила!

Как-то позабыл, что последний раз «кормил» очкастую пару дней назад… А оруженосец угощал ее чем угодно, но только не кровью.

Когда Гена, сюсюкая, сумел расцепить двух дур, а и без того потасканное платье Киары превратилось в ночной кошмар стиральной машины, первые «коробки» уже маячили на дистанции пистолетного выстрела. Сигналя руками, агенты федерала призывали «сира» «обождать» и «потолковать»

Ладно, так даже лучше. Точно так же как я не мог игнорировать провокации федерала, так же не сможет и он. Пойдет за нами как миленький и за ценой не постоит.

Не позволив Киаре до конца вытрясти со слипшихся волос свежий птичий помет, я подхватил ее под локоток и потащил за собой к лесу внизу. С ней по-плохому не работает, сделаем «как обычно»: