Ведунские хлопоты (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Не знаю уж, как Юния это определяла. По мне, сирин не дашь и двадцати — кожа белая, упругая, грудь высокая, не безжизненном лице не складочки. А грудь… так, Мотя, возьми себя в руки.

— Сверху есть проход сс…сюда, — сказала Лихо. — Потому чужане ее слышали и плыли.

— Оттуда и прилетал Врановой. Он мог оборачиваться птицей, — вспомнил я сражение возле владений лешего. — Значит, он держал ее на привязи. Зачем?

— Мне откуда знать? Кто его сс… знает. Или ее. Вдруг она бешеная?

Да нет, едва ли. Не дергается в конвульсиях, пены у рта нет. Я бы даже сказал, что нечисть наоборот, чересчур спокойна.

Что совершенно точно, это действительно было место Слова моего недавнего врага. Вернее не прям рядом с сирин, а чуть подальше, на относительно ровной, расчищенной от камней площадке.

Я хотел найти какой-нибудь склад серебра, чтобы утонуть в нем. Однако создавалось впечатление, что у Вранового в последнее время дела шли не особо успешно. Несколько небольших пучков трав, парочка красных камней (наверное, драгоценные), внушительная связка ключей, пара посохов и все. Даже у меня на Слове хлама больше. Но что делать, пришлось забрать — не зря же приходил.

Затем на повестке дня встал другой сложный вопрос. А именно — что делать с сирин? А то лежит тут, грудь вывалила. Тьфу ты, Мотя!

— Тут главное сс… спокойно себя вести. Аккуратно отойти к ней за спину, а уже потом руку с мечом поднять, — подсказывала Юния.

— Зачем аккуратно?

— Чтобы кровью не забрызгаться, — искренне удивилась Лихо, что я сам не понял.

— А может…

— Даже не вздумай. Вот сс… куда тебя обычно приводит желания кому бы то ни было помочь?

— И несмотря на это, я все-таки до сих пор жив, — возразил я ей.

— Давай, давай, сс… испытывай судьбу. Мало тебе было перевертыша.

Наверное, в чем-то Лихо права. Блин, да она во всем была права. Но я считал, что неправильно ставить крест на любом существе, даже не поговорив с ним. Лично я себе точно буду корить, если сейчас добью сирин. Да и если просто уйду, потому что равнодушие здесь равносильно убийству. Да, может быть тому причиной и то, что она большей частью женщина и голая. Это нельзя списывать со счетов. Но по остальным пунктам все тоже подходило.

— Ой дурак, сс… — протянула Лихо, когда я присел рядом с сирин, положив руку ей на живот.

Вообще, хотел на грудь, но в последний момент передумал. А то еще попаду в какой-нибудь секс-скандал и меня местная нечисть «отменит».

Странное дело, хиста в сирин было много, однако он почти не двигался. Замер, точно вылитый битум в асфальтовую дыру под падающим снегом. В наших краях подобное не редкость — все лето дороги стоят разбитые, как только начинаются первые заморозки, их спешно ремонтируют. Так, что-то я все не о том.

В общем, промысел был на месте, но отказывался поддерживать жизнь сирин. Мне пришлось выложить немало хиста, прежде, чем внутри нечисти что-то задвигалось. Грудь, да, да, та самая, с красивыми сисьсками, высоко поднялась, а существо проскользила пальцами по костям, будто пытаясь за них ухватиться.

Она открыла прекрасные голубые глаза, слабо обвела меня взглядом, а потом тихо прошептала: «Пить».

Вот я идиот! Действительно, она же на цепи и до воды добраться не может. Наверное, Врановой сам ее поил. Но он умер и с тех пор бедняжка в режиме вынужденного обезвоживания. Она и так протянула гораздо больше, чем мог обычный человек благодаря хисту. Вот и ответ, почему она еле живая и почему промысел застыл.

Я бросился вниз, уже даже не обращая внимания на мертвеца, лежащего не берегу. Разлегся тут, людям не пройти, не проехать. Так, замечательно, а как принести воду? В ладошках? Не, не вариант. Намочить футболку? А затем выжать в рот сирин. Блин, Мотя, у тебя же голова не только, чтобы ею кушать. У кого для воды есть на Слове самая подходящая для этого емкость?

Правда, сначала пришлось вылить остатки того пойла, которое предлагал мне выпить перевертыш. А затем еще промыть бутылек. Даже не представляю, что там было. Но вряд ли какой-нибудь изотоник, который приводил в порядок сирин и прочую нечисть.

И только после этого я набрал воды. Конечно, не уверен, что та отвечала всем санитарно-эпидемиологическим требованиям, но едва ли «птичка» начнет полоскать после нее. Все-таки у нас вода чистая, даже дно видно, не Сена какая-нибудь.

Я вернулся к сирин, которая без моей «поддержки» опять ушла в энергосберегающий режим. Да, на тебя подруга так хиста не напасешься.

— Меч хоть вытащи, помогайка недоделанная, сс… На всякий случай

На этот раз я Лихо послушался. Случаи действительно бывают разные. И помогать существам нужно, но и о собственной безопасности лучше не забывать. Так, на всякий случай. Поэтому меч я положил у своих ног, готовый если что схватить его. А потом бережно взял сирин за голову и стал поить ее.

Точнее, попытался. После первых слабых глотков, глаза нечисти открылись, а сама она схватила фляжку двумя руками. Даже не представлял, что пятирубцовая нечисть может быть такой сильной. Я и держал ее, чувствуя, как хист внутри крылатой девушки начинает приходить в движение.

— Еще! — наконец оторвалась от пустой бутыли крылатая девушка.

Пришлось сходить снова вниз, прихватив меч. На этот раз сирин не вырубилась, а ждала меня, жадно следя за каждым движением. Утолив жажду, она отдала фляжку, села на костях, кокетливо закинула ногу на ногу и улыбнулась. Правда, мне это не понравилось.

Бывает так, что встречаешь девушку, которая кажется совершенством — идеальное лицо, восхитительная фигура, не глупа, а потом оказывается, к примеру, что у нее вальгусная деформация большого пальца стопы или третий сосок. Нет, для меня, конечно, это фигня. Как говорят, лишь бы человек был хороший. К тому же, недостатки в том числе делают нас теми, кем мы являемся, добавляют индивидуальности. И, чем черт не шутит, может, кого-то умиляют.

Изюминкой сирин оказалась улыбка. Точнее, зубы, которые эта самая улыбка обнажила. Хотя не обычные зубы, а ряды треугольных резцов. Такими очень удобно разрывать сырое мясо, но с ними ты едва ли станешь миссис Россия. Хотя, последнее звание ты не получишь и обладая идеальной внешностью. У них там вообще странные критерии, если уж выигрывают тетеньки с лицами, похожие на сидевших футболистов.

Что интересно, сирин сразу поняла свою оплошность. Потому улыбаться перестала.

— Спасибо, рубежник, — сказала она. — Ты меня спас.

Хист не просто всколыхнулся, а значительно подрос, отзываясь на ее слова благодарности. Вот, а Лихо говорит, что неприятная тетенька. Очень даже ничего.

Сирин вытянулась, щелкнув позвонками и расправляя крылья, при этом звякнув цепью. Она извиняюще пожала плечами, мол, прости за эту оплошность.

— Кто посадил тебя на цепь?

— Мой любимый Пентти, — совсем не грустно, а скорее чрезвычайно бодро ответила она. — Мы встретили друг друга, когда он только стал рубежником. Красивый, молодой ворон и пернатая бестия, — сирин даже сделала легкий реверанс. Правда, вновь звякнув целью. — И были счастливы, пока не появилась Она. Тогда Пентти бросил меня и сбежал с ней в эти земли. Но я была бы не Ерга Сияновна, если бы отпустила нашу любовь. Я хотела убить разлучницу, но Пентти мне не разрешил и посадил на цепь. Но я не в обиде. Такова цена за любовь.

— Сс… ох, Матвей, я же тебе самого главного о твоей новой знакомой не сказала, — встрепенулась Лихо.

— Потому что нет ничего сильнее любви!

При этих словах сирин вновь показала зубы. Только теперь не улыбаясь, а зловещи ощерившись. Да еще рванула ко мне. Явно, не чтобы не страстно слиться для в едином порыве.

Что самое удивительное, я почему-то оказался в опасной близости от нечисти, запоздало поняв, что сам подошел, пока она говорила. Значит, все-таки, работали чары сирин. Пусть и не на полную катушку.

Все было задумано просто великолепно. Нечисть схватила меня цепкими пальцами за плечи. Я опять удивился, откуда в ней столько силы. Только-только лежала без сознания и просила воды, а теперь готова разорвать меня на части.