Тайные поручения (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

— Я просто смотрю, везде с тобой, вот и решила…

— И решила, что это повод опять на цепи посидеть? — рассердился я.

Мне теперь стало понятно, что приставленный Великим Князем телохранитель был не такой уж блажью. Ведь именно благодаря сначала Леопольду, потом Игорьку и затем снова Леопольду, Ерга не нападала на Алену. А лишь следила сверху и злобно точила зуб на мою приспешницу. Точнее, все зубы. Ей бы еще и слушать, а не просто смотреть и самой делать выводы, которые хочется.

— Прости, прости, прости, — сразу появились слезы в глазах у сирин.

Она даже сцепила перед собой пальцы в замок и стала умолять, совсем как ребенок. Я смотрел на полуголую девицу и размышлял, как же ее наказать. Так, Матвей, возьми себя в руки. Не о том думаешь. Что по поводу наказать — было одно соображение.

— Хорошо, прощу. Пока же, чтобы быть хоть как-то полезной, у меня к тебе будет задание.

Взгляд Ерги красноречиво свидетельствовал о том, что она за меня готова и в огонь, и в воду, и куда угодно. Не скажу, чтобы наслаждался этим, но что-то приятное в таком отношении, несомненно, было.

— Слушай внимательно… — начал я.

План придумался на ходу. И не сказать, чтобы задание действительно было важное. Просто когда тебя тяготит общество женщины, ты пойдешь на любые ухищрения, чтобы отделаться от нее. А несмотря на прекрасную грудь и всякие нечистивые (от слова нечисть, само собой) мысли при взгляде на сирин, ее общество меня несколько напрягало. Я понимал, что любовь этого существа — это какое-то болезненное чувство, которое надо лечить.

— Я поняла, Матвей. Найду место и все узнаю, — пообещала нечисть. — А потом прилечу.

Она еще раз взглянула на Алену, будто красуясь, провела рукой по груди и животу, а затем легко взмыла в воздух.

— Прилетай, — крикнул я вслед. — Я тебе футболку подарю, чтоб грудь прикрыть.

— Классные сиськи, — с легкой завистью произнесла приспешница, провожая нечисть взглядом. — Это кто вообще?

— Долгая история, — я огляделся по сторонам. Вроде стычка прошла незамеченной.

— Если ты не заметил, мы на кладбище, ищем хрен пойми что хрен пойми где. Вот чего-чего, а времени у нас навалом.

Куда денешься от этого напора? Алена напоминала горную реку, которую просто так не перейдешь, снесет к черту.

Ну я и рассказал вкратце, как и при каких обстоятельствах состоялось мое знакомство с Ергой.

— Психичка, — вынесла свой вердикт Алена. — Себя угробит и мужика. Хорошо, что я не такая.

— Угу, — решил согласиться я, не собираясь углублять в данную тему. Понимал, что выйдет себе дороже.

— Матвей, а ты это, ну, того самого, шпехал эту?

Меня от подобного выражения даже передернуло. Нет, одно дело, если бы это Костян сказал. Да и то мой друг нашел бы более поэтическое сравнение для столь любимого им дела.

— Нет! — искренне возмутился я. — Во-первых, она нечисть. Во-вторых, я не собирался пользоваться своим положением. В-третьих…

— В-третьих, ты душнила. Ну ладно, ладно, слишком правильный.

— Разве это плохо?

— В нашем мире это вообще ни разу не достоинство, — стала учить меня Алена. — Человек человеку волк и все такое. Ты не только выполняешь все установленные обществом правила, так добавляешь еще негласные свои. Быть тобой — это… очень уныло, ты уж извини. Если бы я мужиком была, точно бы эту гарпию шпехнула.

— Не вижу ничего плохого во внутреннем моральном компасе, — пожал я плечами.

— В этом и проблема. Смотри.

Алена сошла с дорожки и зашагала вдоль могил. Было видно, что она свернула туда, скорее, чтобы позлить меня, а не для какой-то практической цели.

— Алена, мы вообще-то делом заняты, — попытался я возвать к ее совести. Хотя это, конечно, было, как всегда, бесполезно.

Приспешница продолжала хихикать, торопливо удаляясь от меня. Я даже удивился — с ее-то комплекцией. Наверное, всему виной навороченные кроссовки.

Но делать нечего, пришлось догонять Алену. За нее я не волновался. В пылу доказательств, что я душнила, и ее спонтанного побега, она забыла вернуть мне рюкзак. Поэтому жезл до сих пор защищал ее.

Однако внутри рождалось какое-то другое, раздражающее чувство. Что все происходящее сейчас… неправильно, что ли? Нам нужно было заниматься делом, а именно искать схрон, мы же страдали фигней.

Причем как именно искать тайник, я не знал. Но четко понимал, что не так, как мы это делаем. И что интересно, с каждым шагом эта уверенность, вкупе с раздражением и даже злостью, росла.

В какой-то момент я понял, что все мое естество противится тому, что я делаю. Больше всего хотелось вернуться на дорожки Смоленского православного кладбища, чтобы бродить по ним. А не наматывать километры по пересеченной могильной местности.

— Алена! Вернись! Алена!

Не сразу, но постепенно и тело стало протестовать против незапланированного похода. Сначала я ровно семь раз чихнул с периодичностью в две секунды, затем наглухо заложило правое ухо и свело судорогой ногу. А когда глаза заслезились так, что весь мир расплылся, до меня вдруг стало доходить.

Нет, это не у одного невезучего рубежника аллергия. Нечто действует на хист так, что он понимает — туда ходить не надо. Артефакт башка попадет, совсем больной будешь. Собственно, так и происходило.

Это можно было сравнить с восхождением на Эверест. С каждым шагом кислорода становилось меньше, впрочем, как и сил. Двигался я уже давно по приборам, потому что слезы не шли, а текли ручьем. Да и нос стал подводить. В какой момент я свалился на землю, нащупав рядом ровную поверхность камня, — так и не понял.

— Алена! — хрипел я, искренне надеясь, что приспешница прекратит издеваться надо мной.

Хатико так не ждал возвращение хозяина, как я — своей незадачливой помощницы. Наверное, потому, что я понимал: если она не решит обернуться и озаботиться судьбой одного душнилы, то мне каюк.

И тут мерзкий крылатый ублюдок, заведующий моим жизненным путем, сжалился еще раз. Потому что одним ухом — второе по-прежнему было заложено — я услышал самый прекрасный голос на свете. Ладно, не самый. Но в текущих событиях и меня очень сложно назвать объективным.

— Майн херр, ты чего, подружку свою нашел?

— С чего ты решила?

— Да ты тут могилу обнимаешь. Павленская Мария Федоровна. Умерла в одиннадцатом году прошлого века. Любишь женщин постарше, да?

Только теперь, отточив свое остроумие над беззащитной целью, Алена наконец включила эмпатию. И наблюдательность. В общем, что-то из них.

— Матвей, а че это с тобой? Ты чего, умираешь, что ли? Давай вставай, сейчас я тебя обратно к Лео оттащу, и в больничку поедем.

Что интересно, приспешница действительно без всякого труда подняла меня на ноги. Нет, понятно, что я не тяжеловес, но легкость, с которой это было проделано, удивила. Думаю, попадись нам по пути лошадь и изба, Алена сделала бы все, что от нее требовалось по жанру. Разве что могла последовательность и компоненты перепутать.

— Нет, назад мы не пойдем, — твердо ответил я.

— Матвей, ты бы себя видел. У тебя один глаз опух, еще красные пятна по всему лицу. Это же не заразно?

— Нет, если у тебя нет хиста. Мы… мы почти нашли схрон, понимаешь?

Алена не понимала. Поэтому пришлось потратить еще несколько минут, чтобы вкратце ей объяснить. Что в моем текущем положении оказалось не очень уж и просто. Алену можно было назвать взбалмошной, раздражающей, вечно делающей все наперекосяк, но никак не глупой. Она сразу въехала в то, что от нее требуется.

Приспешница стала моими глазами и ногами. Мы медленно направились вперед с той только разницей, что теперь ориентировались не на Алену — ей было все равно куда идти — а на меня.

Я же понимал метод действия артефакта. Не столько отвлекающего и маскирующего, сколько отталкивающего на уровне подсознания. Неудивительно, что до нас схрон никто не нашел. Стоило рубежнику просто приблизиться к месту, близ которого находился тайник, как мозг сразу подавал команду: «Нам туда не надо». И ты поворачивал. До такого критического состояния, которое приключилось со мной, едва ли у кого-то доходило.