Щекотка ревности (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

А еще, эта единственная группа во всех мирах, более всего на свете ненавидящая вампиров-Блюстителей. Они считают нас высшими сверхмонстрами, тайком управляющими их Макабром с неизвестными целями. Но вся жопа, что ежедневно происходит на Макабре, по мнению этих изумительных ребят, — целиком и полностью наша вина!

Кишки слегка пекло от яда, стопроцентно бывшего на клинке кинжала, рученьки, сплетающие тауматургическое проклятие вместе с губоньками слегка потели, по спине гуляли мурашки, но в остальном, резко развернувшийся к противнику я был в полном порядке!

— Ssalidio castra vi’che’sti… — хрипнул я, выпуская в топочущего позади Законника довольно мерзенькое и заковыристое проклятие, выглядящее как жутко вонючее самонаводящееся облачко, которое хлебом не корми, дай втянуться в ноздри с воздухом.

В ответ этот гад на бегу метнул свой сраный кинжал, улучив момент, когда я вытянул по направлению к нему руки, слегка перекрыв собственный обзор!

Узкое длинное острие вонзилось мне прямо в левую ладонь, неслабо раскрошив кость, а потом еще и рвануло вспышкой заклятия, оторвав все по половину предплечья. Как будто бы этого мало, гребанный Законник, применив что-то ускоряющее из своего подлого арсенала, мухой оказался передо мной, вовсю норовя отчекрыжить мне голову своим мечом!

…не тут-то было!

Против мощнейшей тактической комбинации, которую успешно выполнил противник, у меня был всего один довод, зато какой!

Школа Руки Вечности, сучка! Мастерство, что с болью, хрустом костей и литрами траченной крови вбивал в меня Йаг Таг Каббази, великий жаб Омниполиса!

Таких люлей, кажется, не получал ни один Законник за всю историю их мрачного и жестокого мира. Я метелил растерявшегося человека так, как метелил только самого саппоро, и то только один раз, когда он чересчур сильно отвлекся на будильник, оповестивший жаба о том, что какой-то дорогой эликсир у него только что доварился. Пытавшегося что-то квакнуть алхимика я тогда месил как миксер на атомной тяге, это мне потом стоило пары дней в лежачем положении, но за несколько секунд я напихал своему учителю полную панамку слез безвинно страдавшей мышки!

И сейчас, на улицах родного города, точно такой же пакет люлей со свистом вошёл в кожаного придурка, которого приволокли в закрытый мир какие-то сволочи!

Будь он нормальным человеком, он не смог бы подняться. Никак. После такой серии ударов, пусть у меня и было на одну конечность меньше, не встал бы и глиммеркольтский лось. Йаг Таг Каббази веников не вяжет, как и его школа, гарантированно. Но Законник выжил, даже довольно резвенько начал очухиваться, пока я вовсю искал его кинжал или меч, улетевшие в процессе ввода трындюлей (я собирался этим добить падлюку на расстоянии). Пыхтя и плюясь слюной, он приподнялся на руках, увидел радостно бегущего к нему меня, догадавшегося таки выпустить когти, выдохнул что-то вроде «khhrvva!», а затем подорвал что-то, окутавшее его густым и невыносимо жгучим меня дымом.

Пока я кашлял, плевался и пытался определить, нужно ли отращивать новые глаза, Законник пропал, оставив после себя меч, кинжал и шляпу.

— М-мяу? — недоуменно поинтересуется Оппенгеймер (или Хуммельсдорф), когда коты найдут меня сидящим на приступке неподалеку от места случившейся драки. Я буду ожидать, пока подживет раскуроченная рука, а заодно и думать о том, как главные подозреваемые вампиры смогли бы притащить своего злейшего врага в другой мир и натравить его на меня.

— Что «мяу»? — передразню я животинку, — Шляетесь непонятно где, а тут ваши земляки беспредел устраивают. Ладно, поехали домой… и да, зацените шляпу?

Ну хоть капюшоны теперь таскать не надо.

Глава 11

И бал, и бал, и бал, и бал…

Вздохнув, я допил вино из бокала, а затем, встав посреди зала и оглядевшись, всё-таки нашёл в себе силы произнести:

— Я знаю, что ты здесь. Хочу поговорить.

Раньше, до того, как мне на стол в второсортном отеле Эльмдингер грохнул тело Тарасовой, бывшей тогда худой, плоской и страшной как небольшая атомная войнушка, я бы не подумал о том, что когда-либо отращу себе такие яйца, что буду призывать Вестника сам. Но, знаете, достаточно какого-нибудь культа магии, небольшого заговора элит, бунта рэтчедов, разрушения мной целого мира, да вот тут еще и на родине проблемы… разумные меняются. Иногда даже отращивают яйца настолько большие и твердые, что начинают всерьез быковать на мироздание.

Я знал, что он здесь, во дворце. Он знал, что я знал. Всё это знание никоим образом не могло повлиять на задание эльфа-вампира, мы оба знали это. Но если на Сомнии внезапно появился макабрский Законник, то и безжалостный как налоговое бремя эльф мог изменить своим вековым привычкам. Если ломать устои, так все и каждый.

— Конрад… — тихий шелест знакомого голоса продрал меня до печенок, — Ты сильно рискуешь.

— И ты? — оглянувшись, я встретился с вселенским безразличием во взгляде посланника Короля.

— Мне рисковать нечем, — качнул головой бледный эльф в черных доспехах и с огромным мечом за плечами, — Ты же знаешь.

Он стоял у меня за спиной. Как это и любят делать вампиры.

— Ты бы не появился, будь это так.

Вот это уже было нагло и совсем самонадеянно.

— Оставлю тебя в догадках по поводу моих мотивов, Конрад Арвистер, король Агалорна, — облегчать мне жизнь Вестник не спешил, впрочем, как и усложнять, — Ты надел слишком много масок. Охотник вернется.

А затем он просто пропал, не делая ни единого движения. Раз — и пустое место.

— Да твою же мать… — протянул я, получивший полную панамку ослиных половых членов вместо хоть какого-то подобия ответа. Поговорили, называется! Получите, распишитесь! Вы — герой, который только что, пучась своими металлическими яйцами, вызвал самого Вестника! Ну не вызвал, он просто шпионил за тобой как крыса, а ты знал, что он это делает! Только шпионил-то Вестник! Палач Короля Вампиров! Ну и вот что толку, что он вылез? Наговорил…

Хм.

Наговорил.

Фыркнув, я ушёл бесить Дианель, попутно размышляя над каждым словом, что выдавил из себя жуткий эльф. Наговорил… Он просто древний как говно мамонта, а такие самоуверенные и могущественные личности из кожи жопы вон лезут, чтобы их слова были мудрее некуда. Мол, если ты не понял, то это урок им, что они потратили своё драгоценное время и калории на приземленное насекомое, а если понял, то да, почти разумное существо, которое не зря дышит этим воздухом. Ну или снобизм одновременно дополнен тем, что этот хрен в черных доспехах попросту не мог сказать ничего связного, потому что придерживается договоренностей, которые он когда-то заключил. Либо он, либо Король, либо… вампиры.

Твою мать! Сложно! Сложно! Почему всегда всё так сложно⁈ Не понимаю! Я король-детектив, где мои полки гвардейцев-детективов?!!

Пошёл ты жопу, Анчар Крой! Не смей так снисходительно ухмыляться!

Подготовка к балу шла полным ходом, девчонки бегали в мыле как курицы с отрубленными головами, а значит, Дианель жила в своё удовольствие, зачитываясь низкопробными романами, которых ей натащили из города. Так и было. Придя в её покои, я обнаружил в них не только поглощенную книгами блондинку, но котов, собаку, брошенного на произвол судьбы Грегора, за которым как раз и смотрели коты, а еще трех очень несчастных портних, которых не замечала эльфийка.

Вот им-то я и взялся помогать, используя ту широкую плеяду навыков, которые приобрел в детстве и юности, мороча мозги невероятно красивой и настолько же невероятно рассеянной библиотекарше. Та сильно удивилась, обнаружив себя не сидящей с книгой, а стоящей в нижнем белье и обмериваемой опытными руками изнывающих от зависти женщин, но послушно осталась стоять, пока они не ушли. А затем, как была, так и развернулась ко мне, державшему для неё книгу.

— Конрад… — белые пушистые ресницы хлопнули как крылья ангела, — Тебе никто не говорил, что ты ужасный человек?

— Я уже три сотни лет как не человек, Диана… — усмехнулся я, — Не хочешь одеться?