Ведунские хлопоты (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

— План меняется. Задача все та же — запоминать облик водяных и самого царя. Что будем делать потом, я скажу.

— Мне и прежде план не нравился, — недовольно отозвался перевертыш. — А теперь мы на что рассчитываем?

— На импровизацию. Ты не переживай, я в ней особенно силен. И не смотри так, ты все равно отказаться не сможешь. Зарок дал.

Доппельгангер не послушался. В смысле, продолжил смотреть, как губернатор первого года службы на коррупцию — зло и непримиримо. Однако понимал, что крыть ему нечем. И это было действительно так. Теперь хочешь не хочешь, но на амбразуру полезешь.

— Не переживай, — сказал я. — Я больше всех заинтересован, чтобы никто не пострадал и никого не раскрыли.

— Не верит он тебе, сс… И жалеет, что не убил ты его. Трусливый. Его страх вас всех погубить может.

— И че делать?

— В последний раз помогаю, сс…

Наверное, это было опять старое древнее колдунство Лихо. То самое, отработанное на кроне. Конечно, теперь и цель оказалась похлипче. И я сомневаюсь, что сил пришлось приложить много. Пары секунд не прошло, как Юния раздраженно протянула.

— Сс… Под ложечкой сосет. Ты смотри, Матвей, это я когда сытая довольная. Ежели до голодухи доведешь, со мной и не договоришься.

Я кивнул. Мол, усвоил, приму меры. Правда, пока в принципе не понимал, какие именно. Хоть Шуйского воскрешай и убивай обратно. Но вопросом Юнии действительно придется заняться в довольно скором времени.

Зато перевертыш приободрился. Его грудь, в смысле, «Гришина», возбужденно приподнялась, явно готовая к подвигам, а взгляд обрел жесткость и решимость.

— Гони. Сейчас все сделаем! — заверил он.

— Прям сейчас не надо. И мы еще кое-кого ждем.

Интересно, насколько этот лиховский баф будет долгим? Хотелось, бы, конечно, чтобы всю ночь.

Следопыт вышел с полторашкой «Вартемяжской» с таким видом, будто выиграл в лотерею.

— Держи, специально теплую взял, чтобы не заболеть.

Я ради приличия сделал пару глотков, после чего обратился в рубежнику.

— Витя, слушай, а ты смотрел «Назад в будущее»?

— Ты меня совсем уж не обижай. Классика же, а не вот эти твои сериалы.

— Помнишь, как там первая часть заканчивается?

— Конечно, Марти возвращается свое время и видит, что дока не убили. А что?

— Да так, есть у меня одна идея.

От автора: Следующие главы будут неспешные и, возможно, спорные. В чате фокус-группы до сих пор идут войны по поводу сюжета.

Глава 12

Как выяснилось, от Следопыта была и весьма ощутимая польза. За всеми хлопотами, я как-то позабыл о самом важном — спросить, где живет Миша? Точнее, для меня Михаил Евгеньевич. Малое наличие рубцов еще не являлось весомым поводом для панибратского обращения к пожилому человеку.

Я почему-то думал, что нужно будет ехать примерно туда, где мы впервые встретились после охоты. Следопыт же указал совершенно другое направление. Нет, не сказать, чтобы в противоположное, но мне бы пришлось колесить до рассвета, чтобы найти старика.

Получается, не так уж неправильно поступил Илия. Подумал наперед. Чего я удивляюсь — он же воевода. С одним промахнулся, пусть отправил бы не Следопыта, а хотя бы Печатника. Этого не так жалко.

После медленного получасового кувыркания по проселочным дорогам, мы все такие выехали к небольшому озерцу. С одной стороны оно было усеяно зарослями камышей, с другой у берега покачивался знакомый катер и чуть выше располагался крохотный потрепанный домик.

Бог ведает, кто и для чего построил его здесь, в этой глуши. Справедливости ради, он и не походил на обычный жилой дом. Как, например, та же обитель Стыня, спрятанная в лесу. Эта хижина напоминала зимовье для случайно забредших сюда охотников. Дверь запиралась на засов, сам домик крохотный, на одну комнату, где видимо, располагалась и столовая, и спальня, и печь для готовки.

Нет, я сам был поклонником влажных мечт бросить все и уехать в какую-нибудь глушь, без телефонов и прочей цивилизации. Но когда смотрел на это, то понимал, что еще не готов слиться в экстазе с природой. И электричество с газом все-таки серьезная необходимость.

Из главного богатства у Миши был тот самый катер на воздушной подушке. Интересно, он его сам купил или воевода помог? Выглядело плавучее средство здесь так же странно, как Мазерати в сарае у деда. Но я привык к тому, что у рубежников не всегда все, как у людей.

Встречать нас вышел сам хозяин, явно почувствовавший приближение обладателей сильных хистов. Еще бы, он тут живет вдали ото всех, потому его два рубца чувствительны к изменению магического поля.

— Матвей, Виктор, рад вас видеть. О, вы с бесом еще. Миша, — протянул он руку перевертышу, чем немало удивил меня.

— Григорий, — гордо ответил тот.

На моей памяти, рубежники всегда относились к нечисти, как к людям второго сорта. И внимание Михаила к такому незначительному существу, как бес, удивило.

— Михаил Евгеньевич, погодите, это вам, — сказал я, вытаскивая из машины припасенные подарки.

Их я купил в рыболовном магазине, когда затаривался продуктами. Не бог весть что, мормышки, набор крючков, несколько видов лески, грузила и спиннинг. Конечно, помимо моей душевной доброты, у меня существовал и коварный умысел. Двухрубцовый рубежник должен был стать моим главным источником информации. А для этого нужно навести мосты.

— Ох, Матвей, не стоило!

Однако всколыхнувшийся от благодарности хист ответил, что еще как стоило. Рубежник торопливо пробежал пальцами по всем подаркам, внимательно и с детской радостью рассматривая мормышки. Казалось, его даже на какое-то время выбило из реальности. Но вскоре он очнулся и стал торопиться.

— Спасибо, еще раз спасибо, но нам собираться надо. Можем не успеть. А на Мокриды никак нельзя опаздывать. Я сейчас.

Он сбегал домой, оставив припасы, после чего вернулся и стал помогать перегружать гостинцы в лодку.

— Далеко это, Михаил Евгеньевич? — спросил я.

— Да называйте меня Миша, какой я Евгеньевич? Вы вон, ведун целый, а я так. Что до пути, тут все относительно. Если по речкам — то далече. Если по местам запретным, то быстро доплывем.

— Что за запретные места?

— Протоки да болота, владения водяных. В другое время пришлось бы останавливаться, дары приносить, знакомиться, договариваться. А там разная нечисть обитает. Есть такая, которая даже рубежников не жалует и не боится. Но сейчас можно, все у Затопленной скалы собрались. Быстро довезу.

— А что, сын ваш не поплывет?

— Нельзя ему.

— Молодой еще? — пошутил я.

— Чужанин. Летние мокриды — праздник сакральный, тайный. Туда не всякому рубежнику вход разрешен, только по дозволению. Про обычных людей и слова нет.

Я даже весь извелся. Вот умел Евгеньич навести таинственности. Теперь и самому стало любопытно.

А еще пришлось играть роль плохого рубежника. В смысле, стоять и смотреть, как перевертыш грузит припасы на лодку. Должен же я как-то был оправдывать его присутствие? Витя вот тоже решил остаться в стороне, тогда как Михаил Евгеньевич бросился помогать нечисти. Нет, все-таки действительно странный он. У меня даже мысль возникла, что чтобы остаться нормальным человеком, рубежнику надо жить подальше от себе подобных. Исключение разве что кроны — они и так на всю голову стукнутые.

Вскоре с приготовлениями было покончено, и мы отошли от берега. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а луна еще пряталась среди туч. Потому я нашел дополнительный веский довод, почему Олег должен был остаться дома. В такой тьме он бы ничего не увидел.

Мы доплыли до края озера, которое соединялось с еще одним, потом вышли через протоку к какой-то речке, а дальше я даже не запоминал путь. Разве что пытался ориентироваться по телефону, пока была сеть.

И надо отметить, что плыть по здешним местам оказалось жутковато. Мне всегда казалось, что нет ничего страшнее путешествия по реке в темноте. Когда грозно ухают ночные птицы, что-то плещется в воде, каждая коряга видится как минимум крокодилом, а после продолжительной тишины резко квакают лягушки. Как оказалось, я ошибался. Намного страшнее, когда нет вообще никаких звуков, кроме рокота мотора и плеска воды.