Попал! В хорошие руки. Лазейка-портал (СИ) - Риш Мартиша

— Что случилось, сиятельная? — лепечет торговец, но я и его будто не слышу.

— Да он сейчас в обморок упадёт! Карету сюда и живо.

Я будто бы провалился в блаженную тишину. Свет померк, а с ним и жуткий голос моей новой хозяйки.

Глава 14

Светлана Ивановна

Я присела, тронула парня за плечо, похлопала по щеке — бесполезно. Если в первый раз, когда я только вошла в эти ряды, он не упал, а просто опустился на оба колена в знак уважения, то теперь это точно обморок.

И грохнулся он неудачно, прямо на каменную мостовую у моих ног. Темные волосы сбились, откинулись на мои туфли, губы совсем бледные, и я не понимаю, что делать. Карету уже ищут. Довезу я невольника до своего дома в таком состоянии или нужно ехать в больницу? Примут ли его там? Хотела бы я знать, лечат ли в этом мире рабов. Кажется, этот вопрос я задала в слух.

— Поднимитесь, сиятельная, сейчас я ему помогу.

Я встала, торговец чуть оттеснил меня в сторону своей лавки. Взял в руки тяжёлую деревянную кадку и просто выплеснул ее содержимое на Дальона. Парень резко вздохнул, открыл глаза, дернулся, будто марионетка в руках кукловода.

— Вставай!

Мне показалось, торговец вот-вот пнет моего невольника в бок. Моего! Ведь я же его купила. Как все неудачно выходит и что делать дальше? Дальон ухватился за лавку, поднялся, на меня он взгляда не поднимает, смотрит себе под ноги.

— Все в порядке. Скоро ты сможешь поесть и отдохнуть.

— Благодарю, госпожа, — слабый голос, тихий, пришибленный, какого не бывает у нормальных людей.

Знакомое — "Дорогу!" — раскатилось по рынку. К нам подъезжает карета, в нее впряжены две дымчато-серые лошади. Каурые? Сизые? Как называются эти масти? Да какая разница. Торговец бросился наперерез экипажу, чуть не повис на вожжах. Да так, что лошади едва не задавили его.

— Дама очень спешит! Сиятельная торопится домой.

Кучер снял шляпу, поклонился мне, спрыгнул с козел и отворил дверцу. Потертый сюртук, серая шляпа в цвет лошадей, сапоги шиты из темной кожи, она так блестит.

— Как дорого обойдется поездка?

— Смотря куда ехать.

— Мне домой нужно, это здесь, совсем рядом.

— Медяк, ну может, два.

— Дальон, — негромко позвала я, не рискнула предложить помощь, может, напрасно?

— Да, госпожа, — парень сделал несколько шагов, встал ближе к колесу.

— Залезай внутрь, пожалуйста.

Парень опустил голову ещё ниже, немного закусил губу.

— Боюсь, я испачкаю салон своей одеждой. Она вся вымокла, и я извалялся в пыли. Простите.

— Хватит дурить, госпожа лучше знает, где тебе ехать, — торговец ухватил невольника за руку, чуть не силком затолкал его в салон. Тот и не сопротивлялся особо, просто залез внутрь. Вроде бы я должна злиться на торговца. А с другой стороны, он мне помог.

— Благодарю вас.

— Вы не думайте, за пару дней отойдет. Нет, так вернете, — торговец сокрушённо пожал плечами.

— Он тощий такой, не кормили?

— Да нет, что вы! Я закон знаю. Может, раньше, в смысле ну до меня. Да и устал он знатно. Вот и все дела.

— Хорошо. Я попробую его откормить.

Я подошла к кучеру, сунула руку в карман, отсчитала одну серебрушку.

— Дом Оскара, я недавно вышла замуж, совсем не знаю, как туда лучше доехать.

— Благодарю вас сиятельная за доброту и понимание. Мне сегодня больше не поработать. Этот испачкал ковер, пока отчищу, пока подсушу.

— Угу-м.

Сдачи кучер так мне и не дал. Гад! Салон он собирается чистить, так я и поверила. Ну да ладно, довезёт — уже хорошо.

Я выразительно фыркнула, поднялась по ступеням в карету. Здесь царит полумрак, шторы прикрыты. Вот только покупки своей я не вижу, неужели удрал? Вдруг у дальней стены что-то дернулось, шелохнулось. Парень, сидит на полу, поджав под себя ноги, глаза сверкают испуганно и в то же время опасно, больше он не опускает взгляд вниз. Не то хищник в засаде, не то испуганный кот. Я сделала шаг внутрь, парень вновь дернулся, сильнее поджал под себя ноги. Я плавно опустилась на сидение, лишь бы только не напугать его еще больше.

Дальон

Жена упыря? Вот эта вот распутная женщина — супруга того самого Оскара, за которым я шел? Мне точно не жить. Напрасно я надеялся, будто бы все закончилось и мне не грозит больше смерть. Один раз вампир промахнулся, его зубы прошли по моему горлу вскользь, второй раз ошибки точно не будет. Я сжался в углу, ожидая свою верную смерть. Или? Уверен, в их семье все упыри. И она тоже. Теперь-то ясно, почему госпожа приказала разместиться мне именно здесь, среди роскоши, бархата, шелка и позолоты.

Женщина движется плавно, точно сытая кошка, она уселась на самый край дивана. Я вздрогнул, тяжело ждать расплаты. Сейчас эта скинет личину и вопьётся в мое горло клыками, высосет мою жизнь капля за каплей.

— Не бойся, бить или мучить тебя я не стану.

— Я слышал, вы собираетесь меня откормить.

— Да, это правда.

Значит, есть время. Не долго, но все же. Правильно, куда торопиться вампирам? Добычу лучше откормить, чтоб потом устроить себе достойный праздничный ужин. И вновь по телу прошла волна дрожи, я плотней прижался к стене. Метка на моей шее так и горит, будто ее не магией нанесли на шею, а выжгли.

Что, если эта решит воспользоваться мной в качестве гаремного раба до того, как съест? Касаться этой белой кожи, неживого тела, испытать на себе ее поцелуи. Да одна мысль об этом становится невыносимой, хоть с виду дама чудо как хороша, будто бы фарфоровая статуэтка, которую сняли с полки и оживили. Впрочем, в фарфоре живой плоти не больше, чем у нее.

— Замерз?

— Нет, госпожа.

— Не стоит меня так бояться.

Мягкая полная власти полуулыбка. Женщина будто бы говорит всем своим видом, что бояться нужно не ее, а Оскара. Тот непременно мне отомстит. Неужели впереди пытки? Нет, тогда бы не стали откармливать! Или это будет потом? Так нет или да? Какой крохотный шаг отделял меня прошлого — успешного студента, будущего коронера — от того, что я стану блюдом на вампирском столе.

Карета все движется по городу, стучат колеса о мостовую. Я боюсь двинуться с места, кажется, что прирос к этому углу. Как только я выйду наружу из кареты, жизнь для меня закончится, впереди только пытки или же смерть. В полном ужасе смотрю на мягкие женские губы, на полуулыбку, которая так и гуляет по ним. Мне жутко до тошноты, кажется, если б не этот страх, я бы выскочил в окно, побежал. Да что толку? Все одно, ошейник не даст мне этого сделать!

Наконец, карета притормозила, я слышу, как с козел спустился кучер, его шаги по земле. Он отворил дверь кареты, подал руку моей госпоже.

Светлана Ивановна

Теперь он не выходит из кареты, мало того, еще и дрожит. Глаза большущие, почти как у директора школы, когда он услышал о пожарной проверке.

— Вылезай, — в десятый раз произношу я.

Парень потряс головой. Кучер, кажется, уже и сам не рад, что взял таких пассажиров, а мне и сдачи не жалко, что досталась ему.

— Нет, ну это же не дело. Давайте я попробую, если уж вы не хотите через ошейник.

— Это как? Я просто никогда не держала рабов.

— Магией лупануть, да и выдернуть, как морковку из грядки. Только чую, он не обрадуется. Можно подумать, привезли на шахты, а не госпожу ласкать.

— Что? Что вы сказали?

— Ну вы уж простите, — кучер подкрутил усы пальцами, — Но раб-то в гарем куплен. Вон и метка на шее есть. Всем теперь видно, для чего он, ну, приспособлен. Это раньше было не понять — слуга, али повар, может, конюшенный. А теперь-то не перепутаешь для чего назначен раб. Хоть нам поудобней стало. Знаешь, как с таким обращаться, если где на глаза попадется. Его шкурку попробуй испортить синяком али чем еще, в толпе не толкни, а уж хлыстом замахнуться, чтоб убрался с дороги, и подумать нельзя.