Ольга Пашнина - Ангел, нечисть и другие неприятности

— Только не в лес! — воскликнула Маша. — Я… я там недавно елку сперла, меня засекли. Поймают еще, хвост оторвут.

— Я тебе сам хвост оторву, — мрачно пригрозил Князь. — Я запретил тебе подходить к лесу!

Так. На Машку свалить не выйдет, она сама под угрозой уничтожения. И что делать?! Либо молчать до упора, либо признаться сразу. Но сейчас, когда он уставший после путешествия… не лучшее время, в общем. Наверное, все же молчать.

— Прости, — вздохнула Маша. — Елочку хотелось настоящую.

— Пойди, да купи!

— Они там отвратительные. Желтые, куцые. А в лесу пушистые, молоденькие! Я же взамен три выращиваю!

— Вот и выращивала бы дома, в горшочке, — пробурчал Князь.

— Ну, братик, не злись, — надулась Мария. — Пойдем к смертным, развеемся!

Крис убежала одеваться и прятать крылья, Макс с улыбкой взглядом проводил… жену и повернулся к нам.

— Идем? Дети будут в восторге!

— Вообще-то я не могу. — Темный поставил меня на ноги. — Хочу отдохнуть и кое-что обдумать. Тем более, у светлой скоро ужин, надо шнурки погладить, кеды причесать. Сам понимаешь.

— Я тоже не могу! — быстро сказала я. — Надо ужин готовить! Развлекайтесь!

И повернулась к Князю.

— Отправишь меня домой?

— Маша, не надо твоему брату тазик оливье! Терпеть его не могу, убогий салат! И вообще, он что, сюда жрать придет?!

Демоница замерла над колбасой и повернулась ко мне.

— Ну-у-у, в смысле, — протянула я, — чего уж объедаться-то? Я приготовила два салата, гуся, закуски, нарезку, овощи и фрукты. Две бутылки шампанского, бутылку коньяка. Этого хватит, чтобы накормить лося! А твой брат хоть и имеет рога, но не лось…

— Ты его плохо знаешь! — изрекла Мария. — Он может сожрать все, включая твоего купидона и потребовать добавки. А крыльями твоими руки протрет. Так что готовь, я сказала! Если что, я доем!

— Тебе не пора?

Я пыталась красиво разложить в вазу мандарины, но эти сволочи, будто нарочно, то и дело скатывались на стол. А один все время норовил залезть в салат. К слову, в этот день меня вообще посетила какая-то странная нервозность. И по мере приближения прихода Князя эта самая нервозность все усиливалась.

А демоница порхала по квартире, будто это ее личный праздник тут организовывали. Свадьбу, по меньшей мере. Хотя кто их знает, как у демонов свадьбы проходят? В конце концов, как по мне — тазик оливье это уже пытка, достойная демонов. Не любила я этот салат, просто ненавидела. Возможно, потому что его любил Стас. А возможно потому, что у меня была аллергия на морковь и после каждого — каждого! — ужина, когда я делала этот гребаный салат, руки оказывались расчесанными в кровь. Правда, тогда он назывался немного иначе, но сути это не меняло. Замени мясо на докторскую колбасу — а морковка все равно ни у кого не отвалится. В смысле, не исчезнет из рецепта.

— Так, а что ты наденешь?! — вдруг раздалось из-под елки.

Я даже подпрыгнула от неожиданности. Когда Маша успела залезть под елку?! И, главное, зачем?!

На вопрос зачем ответила гирлянда, вдруг радостно вспыхнувшая. Засияла красная звезда на верхушке: пожалуй, единственная моя гордость. Советского производства, привносившая дух того времени. Мне он нравился и нравились праздники, которые я видела, когда была ангелом. Очень душевные и добрые. Даже улыбнулась против воли.

— Платье, — это я ответила на вопрос демоницы о наряде.

— Какое платье? — Машка выбралась из елки и бодро почесала к выключателю — любоваться на гирлянду.

И, кажется, осталась удовлетворена результатом, потому что свет включать не стала, а завалилась на диван, с чувством выполненного долга ухватив-таки колбасу.

— Синее, гофрированный шелк, или как он там называется, — пробурчала я.

Стол был готов. Елка — тоже. Квартира сверкала чистотой, платье висело в спальне, отутюженное и нарядное, волосы — высыхали после душа. Даже самой слабо верилось, что все эти приготовления — для того, чтобы удовлетворить собственное любопытство и узнать имя Князя.

Больше всего пугал не сам ужин, а то, что будет после. Князь-то много чего сказал, но вот сдержит ли слово — большой вопрос.

— Ты собиралась праздновать с Денисом, — напомнила я Маше.

— Ага, — зевнула та. — Но мы-то в клубе будем праздновать. А не как вы, перед телевизором. Амебы. Даже у Бусинки праздник!

Я фыркнула, вспомнив приготовление к этому самому празднику…

Я сверилась со списком и толкнула тележку к стойке с шоколадом, выбирая тот, что повкуснее. Вдруг из-за угла показалось какое-то шипение. Подозрительно знакомое шипение, надо сказать.

— Ник?! — Я узнала знакомую шерстку.

Пришлось подавить желание расхохотаться: на купидоне были смешные черные очки. Эдакий меховой шарик в очках… эх, все-таки начала ржать, как конь. Хорошо хоть никого не было поблизости: в магазин я выбралась ночью, когда мои крылья не могли никого смутить. А что? Я же деньги в кассе оставлю, и чек пробью и даты подгоню так, чтобы никто и не понял, что я здесь была.

— Тише, — прошипел купидон. — Я под прикрытием.

— Изображаешь потерянную меховую шапку?

Вместо ответа, купидон сгрузил мне в тележку штук десять банок с земляничным джемом и два огромных пакета клубничного мармелада в шоколаде. Огляделся и был таков.

Так что знала я, где Бусинка празднует новый год. А еще адская гончая, мать ее. Мне что потом с выводком… э-э-э… сопидонов делать?!

— Слушай, а дети купидона и собаки как будут называться: сопидоны или кубаки?

Мария как-то странно на меня посмотрела.

— Может, тебе валерьянки выпить? — осторожно предложила демоница.

Ответа не дождалась, посмотрела на часы и взвизгнула.

— Скоро выходить! Быстро, Верка, давай, я тебе с платьем помогу!

Надеть это платье самостоятельно было сложно из-за крыльев и неудобной молнии на спине. Так что Князь его точно не снимет.

— А волосы? — спросила Маша, когда я вертелась перед зеркалом.

— Так будут, высохнут и ладно, дома же. Слушай, я не сильно толстая?

Демоница фыркнула и упала с дивана.

— Ты дура! — изрекла она. — Но выглядишь неплохо. Береги бокал: брат слюней напускает — ого-го, пока будет к тебе тянуть свои жабры.

— У него есть жабры?!

— Пока нет, — философски изрекла Маша. — Объявим год рептилий — будут!

Она осмотрелась кругом, покрутила хвостом, чихнула и… исчезла.

— Ни привет, ни пока, — удивилась я.

За окном кто-то нетерпеливый жахнул фейерверком. Следом донеслось многозначительное «***!». Промахнулись, видать. Часа на два.

Я в последний раз глянула в зеркало. Крылья после душа были немного взъерошенными, и уж их-то я никак не могла уложить. Будем надеяться, Князь будет умиляться не меньше Машкиного. Та сочла мою лохматость весьма милой. После того, как закончила издеваться над ней.

Прозвенел дверной звонок. Странно, я думала, Князь появится как обычно: посреди гостиной, если не посреди салата. Но за дверью оказался совсем не Князь. Я честно попыталась захлопнуть дверь, однако Крапов был не их тех мужчин, которых можно остановить такой мелочью. Уж руки-то я ему ломать не стала. Успеется…

— Я занята!

По своей наивности я решила, будто Крапов хоть немного уважал мое право на личную жизнь. Уважать-то он его уважал, но вот личную жизнь одобрял только с собой любимым. И это при наличии жены! Нет, мужики за последние триста лет эволюционировали не в ту сторону, куда надо было.

— Саш, новый год, — напомнила я. — Иди к жене.

— С женой я договорился.

Только бы не начал приглашать к себе. Новый год в компании охотника и его женушки… ох, лучше снова в ад при помощи экспресс доставки «Съехавший с катушек Стас».

— Саша, я уже говорила тебе все, что об этом думаю. Если ты не согласен состоять со мной в таких отношениях, как сейчас, если тебе не нужна я, как сотрудница, проблем не будет, я просто уйду. Если же ты надеешься что-то вернуть, у тебя ничего не выйдет.

Крапов чуть от злобы не позеленел. В такие моменты открывалось его истинное лицо.

— С каких это пор ты стала нормальной? — рыкнул он, опасно приближаясь. — Думаешь, получила демона в любовники, стала самой умной?

— Если ты ищешь способ найти мозги, этот — не для тебя, — огрызнулась я.

— Вера, ты не понимаешь, что творишь. Этот демон не для тебя.

— А кто для меня? Ты?

Мне хотелось добавить, что я с легкостью и не определю, кто из них демон. Князь, при наличии кисточки и рогов представлялся мне более человечным, нежели Крапов, который, вроде как, делал доброе дело.

— Ты не сможешь жить нормально, — меж тем хмыкнул охотник и нацелился на праздничную колбасу. — Ты стала ангелом после того, как прожила прилично со Стасом. А еще раньше — со мной. Ты безнадежно больная, моя дорогая. Ты получаешь удовольствие от боли. И только от нее.