Попаданец на максималках - 1 (СИ) - Тампио

— Сколько их?

— Семнадцать юношей и девять девушек.

— Устрой им торжественный выпуск типа обеда с речами и прочими сопутствующими… — я неопределённо покрутил рукой в воздухе. — И пусть приступают. Куда их пошлют?

— Как и оговорено: в Булгарию, Хазарию, Жемайтию и в германские земли.

Я кивнул.

— Далее, — продолжил Верёвкин. — Прошу выделить денежные средства на открытие семи новых офисов в губернских городах.

— Давай, подпишу… — я потянулся к перу.

Доклад занял ещё минут двадцать, и барон ушёл, а я предался прерванным размышлениям. О ком? Об императрице, конечно же! Надо быть слепым, чтобы не заметить её ко мне охлаждение. С чего вдруг? Всё же нормально было до отбытия в Хазарию. Гормоны виноваты и ранняя менопауза? Возможно, конечно. Я не врач и подобное определить не могу, а лейб-медика Белозерского спрашивать смысла нет. Он сразу начёт напоминать, что Гиппократу клятву давал и прочую лабуду на уши вешать.

Может, через Вольгу попробовать узнать? Нет, не стоит. Не так уж я с ней хорошо знаком, да и известная женская солидарность не позволит фрейлине поделиться со мной секретами. Ладно, Верёвкин, наверняка, уже кого-то из окружения мамана подкупил или принудил. Так что остаётся отвлечься от грустных мыслей и ждать.

Кстати, я же приглашён на обед!

Дом Агита Зерова не поражал своими большими размерами или необычным фасадом, как это принято у знатных столичных купцов. Двухэтажный, в четыре окна на фасаде из белого камня, он не выделялся в той части Владимирграда, где я почти никогда не бывал. Наследному принцу просто не нашлось повода проезжать по улице, населённой мастеровыми, купцами средней руки и небогатыми дворянами.

Карета подъехала ко входу, и почти сразу знакомый литейщик вышел на улицу встречать важную персону. Впрочем, особого подобострастия мужчина не высказывал, хотя и широко улыбался. Как водится среди столичных домовладельцев, гостя, при первом посещении, водят по всем парадным комнатам, демонстрируя различного рода необычные вещи и просто интерьер.

Мне такие экскурсии не особо по душе, но приходится терпеть, дабы не обидеть хозяев. Понятно, что мне, выросшему во дворце, всё подобное виделось банальным: относительно небольшие комнаты, простенькая лепнина и прочие незатейливые украшения не стоили внимания наследного принца. Так оно оказалось и в этот раз, благо небольшие размеры дома обусловили недолгое хождение.

Хозяин дома представил свою семью. Вернее, только детей, что вызвало некоторое недоумение, поскольку редко когда жёны вообще выходили в город, когда ожидаются гости, но расспрашивать мне показалось неправильным. Сыновья литейщика походили на своего отца и были такими же темноволосыми, с чуть монголоидными чертами лица, свойственными всем потомкам уральских племён, не успевших расселиться по северной части Русской равнины и не смешавшихся с местным светловолосым населением.

Говорили они сейчас все на хорошем русском, хоть и с ожидаемым акцентом, поскольку в отсутствии посторонних общаются только на своём языке, что свойственно представителям многих народностей, живущим на украинах Империи.

Лишь во время разговора с Зеровым, когда слуги были заняты сервировкой стола, я заметил некоторые отличия в интерьере, а именно — в странных скульптурах, присутствующих в почти каждой комнате.

— Это наши боги, — пояснил хозяин дома, проследив за моим взглядом.

— Вы не поклоняетесь олимпийским богам? — выпалил я, не подумав, как такой вопрос воспримет Агит.

— Нет, Ваше Высочие, — спокойно ответил мужчина. — Наши боги древнее, не в обиду будет сказано. И иные нам без надобности, хотя здесь и не наша земля.

— Мне было бы интересно услышать о них хотя бы в нескольких словах, — изрёк я, и хозяин дома согласно кивнул.

В общих чертах модель мира у уральцев напоминает хазарскую, и делится на те же три части: в верхнем мире живёт творец и другие небесные боги; в среднем — покровительствующие людям младшие боги; в нижнем — антагонист творца и его брат по совместительству, насылающий из-под земли на людей болезни и смерть. Особое место в религии занимают священные рощи и скалы, на которых они выбивают рисунки-писаницы, называемыми в моём прежнем мире петроглифами.

Земля, по верованиям уральцев, трансформировалась из яйца, поднятом со дна мирового океана водоплавающей птицей, посланной творцом. Из земли прорастает мировое древо, которое многие считают дубом. В его ветвях живут различные священные животные, в том числе и птица Карс, вестница богов, а в корнях прячется мерзкая железная лягушка, благоприятствующая змеям и ящерицам, стремящихся пожрать птенцов Карс. Впрочем, разные племена, расселившиеся по Уралу, имеют уже собственные версии когда-то единой мифологии.

Своё происхождение уральцы ведут не от общих с китайцами предков, а от медведя, спустившегося с неба. Я не удивился этому, поскольку тотемные животные характерны почти для всех земных народностей. Когда-то я читал, что финляндцы в девятнадцатом веке задумались о национальном символе, и поначалу им должен стать именно медведь. Но, поскольку, это животное уже давно было приватизировано славянами, то выбрали лося, присутствующего в древних уральских сказаниях о небесной охоте.

Я слушал и понимал, что схожесть уральской и хазарской мифологии не случайна, поскольку и те, и другие, вышли из Северного Китая, где, вероятно, сказание об мировом древе и возникло. Впрочем, сейчас это и не важно. Ну, не послушать же сказки я пришёл к литейщику!

Наконец, длинный овальный стол был накрыт и хозяин с поклоном, хотя и не глубоким, пригласил меня пройти к нему. Как водится, мужчина сел во главе. Поодаль расселись и дети, а мне указали на почетное место справа. Показалось странным, что у Зерова нет дочерей и он, то ли догадавшись о моих размышлениях, то ли привыкший отвечать на этот вопрос всем новым гостям, произнёс:

— Дочери находятся на Урале, вместе с моей женой.

Но данное пояснение только усугубило моё непонимание.

— В нашей традиции глава рода — женщина, как правило, бабушка по матери. Родство идёт так же по женской линии. Глава рода ведает всеми делами и раздаёт указание зятьям и внукам. Её женатые сыновья переходят в рода уже своих супружниц.

— А-а-а?.. — я настолько оторопел от этого разъяснения, что открыл рот, хотя и не смог ещё сформулировать следующий логичный вопрос.

— Поскольку на большей части Империи другие наследственные законы, то в столице именно мужчины представляют наши рода. Я, в данном случае, — спокойно пояснил Зеров, дав знак слугам наполнять тарелки сидящим за столом, как это принято у дворян. — Моя жена лично заведует мануфактурами, и мы видимся не менее раза в год.

— Не составит ли затруднение поведать мне об истории вашего народа?

— Мои предки издревле жили возле Урала, — стал отвечать польщённый хозяин дома. — Многие роды объединялись в кланы, которыми управляли вожди. В мирное время руководство кланом осуществляли женщины, и власть мужчин была ограничена: они занимались охотой и охраной. К тому же, контроль над обширными территориями со сложным рельефом не позволял воинам долго оставаться в поселениях.

Агит ненадолго задумался и продолжил:

— Когда границы Империи придвинулись к Уралу, то, конечно же, начались периодические стычки. Через некоторое время главы некоторых кланов задумались над тем, что нет смысла воевать с пришельцами, не имеющими намерения уничтожить или обратить в рабство, как это делали булгары и хазары. Но не всем это было по душе, и среди народа началась размолвка. Надо отдать должное вашим королям, которые через послов старались указать на общих врагов. В итоге большинство кланов согласились войти в состав Империи, но с условием сохранения древних традиций и того, что все чиновники на Урале будут из коренного народа.

Наконец, мы приступили к еде, которая была вполне обычной, по большей части. Правда, встречались блюда, которых ранее я не встречал. Скорее всего, это традиционные для этой семьи угощения, но неизвестные за пределами дома. Хозяин был вполне любезен и иногда объяснял, из каких ингредиентов приготовлены те или иные блюда. Он один из домочадцев нарушал тишину, которая обычно стоит во время еды, ибо у уральцев принято есть молча.