Феликс Кривин - Избранное

— Да, конечно, ты не ерундишь, ты его убедишь и обезлюдишь его королевство, — говорила Умная Королева, употребляя эти глаголы в том лице, в каком они обычно употребляются. Грамматически она была совершенно права, хотя по сути глубоко ошибалась.

— Я его побежу! Побежу! — кричал вдохновленный ею Король, и было неясно, победит ли он противника или, напротив, от него побежит.

Это выяснилось лишь тогда, когда Глупый Король пошел войной на короля Неглупого и не победил, а побежал, хотя готовился к совершенно другому. И Неглупый Король захватил его королевство, но, конечно, не обезлюдил его, потому что был неглуп и понимал, что глагол «обезлюдить» в первом лице единственного числа не употребляется.

А Умная Королева перестала быть Королевой, хотя очень умно угождала королевской глупости. Потому что нельзя беспредельно угождать глупости, самое умное угождение глупости в конце концов превращается в глупость.

КОРОЛЬ ГОДЯЙ

В те далекие, теперь уже сказочные времена, когда все слова свободно употреблялись без «не», жили на земле просвещенные люди — вежды. Король у них был Годяй, большой человеколюб, а королева — Ряха, аккуратистка в высшей степени.

Собрал однажды король своих доумков, то есть мудрецов, и говорит:

— Честивые доумки, благодарю вас за службу, которую вы сослужили мне и королеве Ряхе. Ваша служба была сплошным потребством, именно здесь, в совете доумков, я услышал такие лепости, такие сусветные суразицы, что, хоть я и сам человек вежественный, но и я поражался вашему задачливому уму. Именно благодаря вам у нас в королевстве такая разбериха, такие взгоды, поладки и урядицы, — благодаря вашей уклюжести, умолимости и, я не побоюсь этого слова, укоснительности в решении важных вопросов.

— Ваше величество, — отвечали доумки, — мы просто удачники, что у нас король такой честивец, а королева такая складеха, какой свет не видал.

— Я знал, что вы меня долюбливаете, — скромно сказал король. — Мне всегда были вдомек ваши насытность и угомонность в личной жизни, а также домыслие и пробудность в делах. И, при вашей поддержке, я бы и дальше сидел на троне, как прикаянный, если б не то, что я уже не так домогаю, как прежде, бывало, домогал.

— Вы домогаете, ваше величество! — запротестовали доумки. — Вы еще такой казистый, взрачный, приглядный! Мы никого не сможем взлюбить так, как взлюбили вас.

— Да, — смягчился король, — я пока еще домогаю, но последнее время стал множечко утомим. Появилась во мне какая-то укротимость, я бы даже сказал: уемность. Удержимость вместо былой одержимости. Устрашимость. Усыпность.

— Вам бы, ваше величество, частицу «не»! — сказал доумок, слывший среди своих большим дотепой. — Вместо того, чтоб восторженно восклицать: «Ну что за видаль!» — пожимали бы плечами: «Эка невидаль!» Вместо того, чтоб ласково похлопывать по плечу: «Будь ты ладен!» — махали б безучастно рукой: «Будь ты неладен!» И вся недолга… То есть я хотел сказать, что если раньше у нас была вся долга, то теперь было бы немножко другое.

И король Годяй, который и сам уже почти не употреблялся без «не», тщательно скрывая это от своих подданных, решил: а чего в самом деле?

— Эка невидаль! — сказал он и подписал указ.

Вот радости было всем веждам, доумкам, честивцам, что они могут не скрывать отныне частицу «не», а появляться с нею открыто в приличном обществе! И уже какой-то поседа, который был одновременно дотрогой — сидел на своем скромном месте, всеми затроганный, — оседлал частицу «не» и помчался по белу свету, оповещая, что у них в королевстве произошло. Но никто не верит его былице, потому что как же поверить ей, если былицы тоже без «не» не употребляются?

ДИСТРОФИКИ

Пригласили правду отобедать враки.И узнала правда, где зимуют раки.Как дошло до драки из-за пятака,Наломали правде честные бока.

Видно, только голод правде по карману,Ни гроша у правды за душою нет.А когда покормится правда у обмана,То обычно дорого платит за обед.

Среди многих загадок на светеЕсть загадка семи мудрецов:Почему нас не слушают дети?Почему они против отцов?

И ответов найдется немало,Вот один, подходящий как раз:Как бы зеркало нас отражало,Если б. не было против нас?

Человек рождается, и его утешают:«Агу!»Он растет, подрастает, и его поощряют:«А ну!»

Он стареет, и молодость новая свищет:«Ату!»И уходит он так далеко, что его не отыщешь:«Ау!»

Хотя богатству бедность не чета,Но как-то встретились они на рынке:Богатство — о карете возмечтав,А бедность — просто чтоб купить ботинки.

И как же были счастливы они,В карете сидя и в ботинках стоя!У всех на свете радости одни,Но беднякам они дешевле стоят.

Плачьте, плакальщицы, плачьте,Горя горького не прячьте.Почему бы вам не плакать?Вам за это деньги платят.Нелегка у вас задача,Но она вполне понятна.А иной бедняга плачетЦелый век — и все бесплатно!

Умный умничать не будет,Он и без того умен.А дурак стремится людямПоказать, что умный он.

Дураку живется тяжко,У него на сердце мрак.Как дурачиться бедняжке,Если он и так дурак?

Мы далеко не так глупы,Как в поговорках говорится.И расшибаем мы не лбы,Когда заставят нас молиться.

Вы слышите чугунный стук?О чем он миру возвещает?Все расшибается вокруг,И только наши лбы — крепчают.

Мы на лень всегда смотрели косо,От нее не ждали мы добра.А она изобрела колесаИ вообще на выдумки хитра.

Так зачем же мыслить однобоко?Лучше постараемся понять:Может, лень не только мать пороков,Может быть, она пророков мать?

Как вода ни горяча,Но она огню не пара:Влажности его уча,Непременно станешь паром.

Но и воду одолеть,Очевидно, труд напрасный:Научить ее гореть —Легче самому погаснуть.

Синонимы зретьи смотретьНе стали в глаголах стареть.

Но первый остался зрителем,Второй же пробился в смотрители.

Мне как-то приснился загадочный сонБез явной на это причины:Не грудь колесом, а спина колесомВ том сне украшала мужчину.

И тайного смысла подобной игрыНе смог я понять по сю пору:Все груди-колеса катились с горы,А спины-колеса — все в гору.

Кто имеет настоящий вес,Вряд ли вознесется до небес.

Лишь пустые чаши на весахМогут помышлять о небесах.

Известно, что гений — это терпение,Об этом написано много книг.

Не потому ли в истории генииВсегда терпели больше других?

Если в глубины веков заглянутьИли же просто поверить исследователям,

Для всех великих — единственный путь:Путь от преследователей — к последователям.

Пусть иные становятся в позу,Это тяжкое бремя неся, —Проза жизни — прекрасная проза,От нее оторваться нельзя.

Хоть приносит она огорченияИ исход ее предрешен, —Лишь в бездарном произведенииВсе кончается хорошо.

Протоптана тропинка на реке.Когда морозом все заледенило,Наперекор морозу и пургеДва берега она соединила.

Прошла зима. Оттаяла река.Над нею бури больше не кружили.И радовались солнцу берега,Счастливые — и снова как чужие.

ПРИВЕТ ИЗ ЛИТЕРАТУРЫ