Владимир Кунин - Дорога к звездам

Чивер тоже чокнулся с моим носом. Они выпили. А я от этого запаха виски так захотел жрать, что ничуть не удивился, когда через минуту в каюту вошла Люся с МОЕЙ плошкой, полной прекрасной жратвы!

— Алексей Иванович, можно Мартынчика здесь покормить? А то у нас там на камбузе аврал... Ну, в смысле — приборка.

Неожиданно Мастер ответил Люсе таким тоном и таким голосом, которого я у него ни разу не слышал! Я даже и не подозревал, что Мастер способен на такие интонации!..

— Конечно, Люсенька, конечно, лапочка... — И, обняв Люсю за плечи, сказал Чиверу по-английски: — А это Люся. Женщина, к которой я очень нежно отношусь и очень высоко ценю ее отношение ко мне.

Люся потрясение посмотрела на Мастера. Наверное, она тоже никогда не слышала от Мастера таких слов и таких интонаций.

Чивер встал и поклонился Люсе.

— Посиди с нами, — попросил ее Мастер. — Я тебе твоего любимого кампари со льдом сделаю...

— Что вы, что вы, Алексей Иванович!.. — застеснялась Люся. — У нас там с Шефом еще столько работы... Спасибо, спасибо большое!

И я понял, что сейчас Люся благодарит Мастера не за приглашение посидеть с ним и Чивером, а совсем совсем за другое.

Может быть, действительно время от времени людям необходимо ощутить близкую возможность Небытия, хоть одним глазом заглянуть в ту Черную Пучину, из которой не бывает возврата, — для того чтобы потом хоть чуточку изменить отношение к оставшейся тебе Жизни?...

— Кушай, Мартынчик, кушай, — погладила меня Люся и вышла из каюты.

Я не стал выдрючиваться и кочевряжиться перед посторонним Человеком и тут же набросился на жратву, краем уха прислушиваясь к тому, о чем говорили Чивер и Мастер.

— Так у вас действительно ничего не произошло на подходе? — спросил Чивер, прихлебывая из стакана.

— Ничего, — твердо ответил Мастер.

— А у нас тут — прямо цирк «Барнума и Бейли»! Из Монреаля, из Оттавы звонят — тревога!!! Русский «Академик Абрам Ф. Иоффе» сейчас врежется в утопленный айсберг!.. Поднять все спасательные службы! Для работы в открытом океане военные пригнали специальные вертолеты... Все гадают— что могло произойти?! Только два варианта — или отказал эхолот, или — извините, Мастер, — капитан полный болван. Запросили регистр Ллойда — кто капитан на «Академике Иоффе»? Называют вашу фамилию, Мастер. Все немного успокоились — вас знают. Но информация-то поступила из Германии!.. А вы молчите...

— Какая-то дурацкая ошибка, — смеется Мастер. — Будьте здоровы, мистер Чивер!

Раздается стук в дверь каюты. Мастер неторопливо допивает свой «Джек Дэниельс» и открывает дверь. На пороге стоит второй помощник с полиэтиленовым пакетом в руке.

— Разрешите войти, Алексей Иванович?

— Входи, входи. — Мастер переходит на русский язык. — Чего вы там чухались?! Он мне уже все мозги проеб — что произошло да как произошло? Полчаса отбиваюсь, как лев...

— Да матрешки эти сраные куда-то задевались. Искали всем скопом.

— Что вы там ему приготовили?

— Как обычно — пузырь «Московской», две хохломские ложки и эту гребаную матрешку.

Мастер берет у второго помощника полиэтиленовый пакет и спрашивает сквозь зубы:

— Ничего оригинальнее не придумали? Опять ложки-матрешки?!

— Традиция... — разводит руками второй помощник, — Разрешите идти?

— Иди. И чтоб к отходу все было в порядке! Нашли, в чем дело?

— Нашли. Там наши спецы сейчас на мостике как раз колдуют.

— Глаза бы мои вас не видели, колдуны херовы! Иди.

Мастер с улыбкой протягивает пакет Чиверу:

— Маленький русский презент в благодарность за сотрудничество.

Чивер берет пакет, заглядывает в него и говорит Мастеру:

— Уйду на пенсию — открою лавку русских деревянных ложек и матрешек. И умру богатым человеком. Спасибо, Мастер.

Мастер накидывает теплую куртку на плечи, и мы идем провожать мистера Чивера к трапу. Уже прощаясь, мистер Чивер смотрит на меня и говорит Мастеру:

— Котика своего на берег не отпускайте. Тут у нас крысы величиной с поросенка. Сотни тысяч!.. Вчера на моих глазах двух собак разорвали. Штук пятьдесят сразу накидываются и...

Мне на мгновение становится худо. Я и так-то не перевариваю этих тварей, а тут — величиной с поросенка!..

Итак, как говорила мюнхенская Кошка Циля — в Сент-Джонсе я пролетел, как фанера над Парижем. А Водила в таких случаях успокоительно бормотал: «Ничего... Еще не вечер». И был прав. Впереди — Нью-Йорк. Тоже, говорят, в смысле Кошек — не последний город в мире...

Оказалось, что у большого острова с Собачьим названием Ньюфаундленд есть собственный небольшой полуостров, называющийся Авалон.

И вот на этом-то Авалоне и находится порт Сент-Джонс с этими жуткими поросячьими Крысами, из-за которых я проторчал на судне все десять часов нашей стоянки в Сент-Джонсе!

А место в Атлантическом океане, где на подходе к Сент-Джонсу с нами произошел тот самый случай с подводным айсбергом-убийцей, называется уже не «океан», а район Большой Ньюфаундлендской банки.

Это мне Мастер все показал на карте, когда мы наконец остались с ним в каюте с глазу на глаз.

— Я не буду тебе полоскать мозги, Мартын, всякими техническими подробностями — они тебе совершенно не нужны. Скажу только, что один очень важный электронный прибор, который должен определять глубину под

судном и предупреждать о возможных подводных препятствиях, — отказал. И если бы не ты...

— Как это «отказал»? — не понял я.

— А черт его знает как! Электроника... А в электронике, как говорится, существует всего два вида неисправностей — отсутствие контакта, когда он необходим, или наличие контакта, когда он совершенно не нужен. Так вот, повторяю, если бы не ты...

— Нет, нет, Мастер! — запротестовал я. — Если бы не вы...

— Мартын! Не превращай нормальные мужские посиделки в слюнтяйское заседание Общества взаимного восхищения. Нам с тобой это ни к чему.

— Хорошо, — согласился я. — Ответьте мне только на один вопрос: почему вы не сказали мистеру Чиверу, что произошло с нами в действительности?

— Потому что судно, на котором может произойти такое ЧеПэ... ЧеПэ — это...

— Чрезвычайное происшествие, — подсказал я ему.

— Черт тебя побери, Мартын! Откуда ты это знаешь?

— Не помню. Кто-то объяснял. Не то Шура, не то Водила. Продолжайте, Мастер. Я хочу до конца понять ситуацию.

Мастер закурил свой «Данхилл», ладонью отогнал от меня дым и начал все сначала:

— Потому что судно, на котором может произойти такое ЧеПэ, по вине Капитана или нет (это уже никого не колышет), всегда вызывает подозрение. А стоит ли в дальнейшем иметь с ним дело? И контракт с тобой не продлевают. А заключают его с другим российским судном, по тем же демпинговым ценам.

— Как?.. — не понял я. — По каким ценам?

— По демпинговым. Значит — по мизеру. По самым низким ценам. По которым ни одно уважающее себя иностранное судно работать не будет. А мы, русские, будем! Потому что у нас нет другого выхода. У всех родители, жены, дети, всем есть надо, за квартиры платить. Жить... Жить надо! А нет контракта — сколько людей без копейки останется? Сколько из них сопьется, повесится, сколько пойдет по миру, а сколько в бандиты?! Так могу я рассказать мистеру Чиверу, что у меня на борту изношенная говенная техника вчерашнего дня и что если бы не Кот Мартын, то все мы давно лежали бы на холодном дне ихней Большой Ньюфаундлендской банки?..

— М-да... — промямлил я.

— А вот теперь к тебе вопрос, Мартын. Можешь мне объяснить, как ты почувствовал заранее, что нам грозит опасность?

— Нет. Ничего я объяснить не могу, — признался я.

— Ну, хорошо... А почему ты закричал мне тогда «Стоп! Стоп... Лево руля...»? Я ведь, если честно, только продублировал ТВОЮ команду. Почему ты завопил?

— Не знаю.

— И потом ты кричал мне: «Остановите машину... Сворачивайте! Сворачивайте скорее!!!» И жутко матерился.

— Ну да?! — удивился я.

— Еще как! Хорошо, что, кроме меня, никто не слышал... Но, знаешь, ты кричал — будто издалека. Хотя лежал у меня на плече, намертво вцепившись в меня когтями. Смотри!

Мастер стянул свитер и задрал майку. На груди и на плече были видны глубокие царапины с черными точками запекшейся крови — характерные для Котовых когтей. Ничего себе!..

— Ох, Мастер... — виновато вздохнул я. — Просто и не знаю, что сказать... Простите меня, ради Господа!..

— Ладно тебе. — Мастер оделся. — Не в этом дело. Ты мне скажи, как ЭТО: ты рядом, а слышу я тебя вроде бы черт-те откуда?

— Мастер... — жалобно заныл я. — Пожалуйста, не спрашивайте меня про ТАКОЕ. Я же сам ни фига в ЭТОМ не смыслю. Я только ЧУВСТВУЮ, и все! Вы же не можете сказать, почему вы, Капитан с огромным судоводительским опытом, вдруг исполняете команды какого-то приблудного Кота-дворняги, случайно попавшего на ваше судно?!

— Может быть, потому, что я тоже ПОЧУВСТВОВАЛ опасность? В какой-то момент мне даже показалось, что я УВИДЕЛ ее...