Не тронь мои помидоры, нахал! (СИ) - Рэй Далиша

Сейчас, возвращаясь назад в деревню, мне становится жаль ту девчонку и ее первую любовь. Ведь все могло сложиться иначе… но увы.

Ярослав подвозит меня до самой калитки.

— Я провожу до двери, — говорит, поспешно выпрыгивая из автомобиля, словно боится, что я сбегу.

— Хорошо, — пожимаю плечами, дожидаюсь, пока он откроет дверцу машины и подаст мне руку.

Горячие мужские пальцы заставляют меня удивленно вскинуть глаза на их обладателя. Ярик стоит слишком близко. Я вышла из машины, но он даже не сдвинулся с места. Получается, что я упираюсь попой в дверь, а грудью почти касаюсь его груди. Совсем близко вижу его глаза, сейчас черные от широких зрачков. Интересно, это действие лекарства или он….

И тут Ярослав наклоняется, сокращая расстояние между нами до минимума и касается своими губами моего рта. Ясно, дело не в лекарстве. На курортный роман потянуло парнишу. Не встречая сопротивления с моей стороны, он становится наглее. Прижимает меня к двери, кладет руку на мое бедро, притягивает к себе, углубляя поцелуй.

Не скажу, что мне не понравилось. Горячие мужские губы, приятный одеколон, умелые прикосновения. Все хорошо, кроме того факта, что я не хочу сейчас целоваться! Поэтому делаю то, что делают тем, кто слишком сильно раскатал губу. Закатываю ее парнише, больно укусив.

— Ай, — Ярик моментально прекращает поцелуй, глядя на меня удивленными, еще затянутыми дымкой страсти глазами. — Ты чего это придумала? Кусаешься? Серьезно?

Отталкиваю его и прохожу мимо, открываю калитку, захожу во двор и уже оттуда, повернувшись вполоборота на мужчину, отвечаю:

— Ты не спросил, хочу ли я этого поцелуя.

И захожу в дом. Посмеиваясь и не включая в коридоре свет, выглядываю аккуратненько в окошко. Ярослав какое-то время стоит, недоверчиво рассматривая капли крови на своем пальце, которым коснулся губы. Потом как-то залихватски усмехается и прыгает в машину. Не обиделся. Это хорошо.

***

— Леночка… — голос бабушки застает меня врасплох.

Захожу к ней в спальню.

— Бабуль, ты почему не спишь? Четыре утра же только. Хочешь водички? Туалет?

Быстро поухаживав за бабушкой, предлагаю ей позавтракать, раз не спится.

— Будешь блинчики? — спрашиваю у нее. — Молочко? Я сбегаю к соседке. Видела, что она уже ходит по двору, наверняка сейчас будет доить свою Мурку. Надо же было такое имя корове дать.

— Ты в хорошем настроении, — говорит бабушка, глядя на меня с улыбкой. — А у коровы такое имя, потому что ласковая она, все время голову подставляет, чтобы ее погладили. Хочу. И блинчиков, и молока.

— Тогда я мигом.

И тут же несусь к соседке. Получив молоко, возвращаюсь, быстро делаю тесто. Заглянув к бабушке, вижу, что она спит, принимаюсь за готовку.

Когда стопка тоненьких, кружевных блинчиков вырастает многократно, иду в спальню.

— Бабуль?

Не отзывается, спит. Подхожу, стою возле нее немного, поглаживаю руку. Не просыпается. Ладно… возможно, ей лучше еще подремать, блины и потом поест, накрою их двумя полотенцами, чтобы не остыли. Стук в дверь отвлекает меня, не дав спрятать еду.

Возле открытой двери стоит Ярослав.

— Прошу прощения, что помешал вам… блинчики прятать, — цитирует мне измененную фразу из фильма «Любовь и голуби».

— Ничего, успею еще. Ты что-то хотел? — согласна, это не очень любезно, так ведь это не я приперлась незваной.

— Для начала — пожелать доброго утречка.

— Доброго, — отвечаю.

— А потом хотел поинтересоваться как палец?

— Мой? Нормально. Побаливает, но делать повседневные дела не мешает. А твой как?

— Ну такое… — Ярослав слегка кривится, — после езды болит больше, но у меня есть волшебные пилюли, выписанные врачом. Их, правда, нельзя на голодный желудок. Вот, собственно, за этим и пришел: пригласить тебя на завтрак.

— Куда пригласить? — пытаюсь вспомнить, есть ли в деревне какое-то кафе. Кроме наливайки возле заброшенного местного клуба времен Советской власти, ничего не припоминается.

— Ко мне, — подтверждает мои подозрения хитропопый Ярослав.

— А зачем к тебе? — спрашиваю. — У меня вот все готово. Если не возражаешь против молока, блинчиков и сметанки, можем позавтракать на веранде. И варенье есть. Вчера из свежей клубники сварила немножко. Бабушка любит, но так и быть, поделюсь с тобой.

— О-о-о, от такого предложения я не могу отказаться, — с довольным лицом Ярик подходит к столу, берет кувшин с молоком. — Приказывай, куда нести, Елена Прекрасная.

Мужчина поворачивается вполоборота и как-то так приподнимает бровь, что я зависаю, глядя на него. А в голове бьется странная мысль: «Я его знаю».

***

— Что так залипла? — усмехается Ярослав. — Понравился?

— Не очень, — отвечаю, все еще не в силах отвести взгляд и переварить внезапно проскользнувшую мысль.

— А если так? — Ярослав поднимает руку и начинает поигрывать мышцами, напрягая и расслабляя их.

— И так не очень, — отвечаю и видя его преувеличенно обиженное лицо, начинаю смеяться.

Теперь уже Ярик залипает.

— Что смотришь? Понравилась? — спрашиваю в шутку.

— Еще как, — совершенно серьезно отвечает мужчина. Черные зрачки его глаз абсолютно лишены веселых искорок. В данный момент он серьезен, как уголовный кодекс.

— Ладно, чудесно поговорили, а сейчас — отнеси еду на стол, — съезжаю я с опасной темы. Ярик хмыкает, но никак не комментирует мое бегство.

Завтрак, как ни странно, проходит в очень комфортной обстановке. Ярослав шутит, но не постоянно и удачно, поэтому есть время и посмеяться, и поговорить о серьезном, и поесть. Мы долго сидим, почти два часа. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил, что мне приятно его общество. Это заставляет напрячься и тут же сообщить мужчине, что меня уже дела заждались, да и ему пора заняться бизнесом. Ярик не возражает и не пытается задержаться. Просто выходит из-за стола, благодарит за чудесный завтрак и идет на выход.

Встаю его проводить до калитки, как радушная хозяйка. Мы идем молча и только возле самого забора, когда прощаемся, Ярик позволяет себе слегка наклониться вперед, ко мне, и легко коснуться губами моего рта. На секунду.

— До встречи, — весело сверкая глазами, он уходит. Я же какое-то время смотрю туда, куда он ушёл невидящим взглядом. Прихожу в себя от ощущения чужого взгляда. Вздрагиваю, осматриваюсь. Рядом никого нет. Воображение разыгралось? Обняв себя руками, захожу в дом.

Посмотрев на часы и отметив, что время близится к обеду, решаю все-таки разбудить бабушку. Сон полезен, но еда полезнее, а она ничего не ела со вчерашнего вечера.

— Бабулечка… пора просыпаться. Есть пора. Ба??

Мой родной человек открывает глаза и долго смотрит на меня каким-то пустым взглядом, словно не узнает. Я уже успею испугаться, когда она, наконец-то говорит:

— Леночка? А что же ты меня раньше не разбудила? Я же завтрак хотела тебе приготовить.

— Ничего, бабуль, я уже сама приготовила, — улыбаюсь, — сейчас принесу.

— Как сама? — бабушка не на шутку пугается. — Ты зачем к печи подходила? Это же опасно.

— К какой печи, бабуль? — переспрашиваю удивленно. — У тебя давно уже электрическая плита есть.

— Какая плита? — бабушка замолкает, растерянно хлопая глазами. — Лена… какая плита?

— Электрическая, — отвечаю, тоже сбитая с толку странным вопросом.

— Что ты выдумываешь? Нет у меня никакой плиты! — бабушка сердится. — Ты бы лучше почитала литературу, которую вам на лето задали.

— Э-эм… какую литературу? — теперь моя очередь зависнуть.

— Лена, — бабушка строго хмурит брови, — мне мама сказала, чтобы ты не только гуляла, но и к школе готовилась! Не так, как прошлым летом, что потом все оценки были негодные.

— Бабуль…

Собралась уже сказать, что вообще-то я давненько школу закончила, но что-то меня останавливает. Тут не спорить с бабулей надо, а врача срочно искать!

***

Бабулечка, полежи. пожалуйса, я сейчас.