Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 31. Ефим Смолин - Пашнина
Сусанин (за кадром). Ну что, поляки, на восток захотелось? Расширяться? Сами додумались или это вам в НАТО сказали? Я тебе продвинусь на восток, я тебе продвинусь…
Жонков бросается в другую дверь… Он ползет, не разлучаясь с коробкой пленки, по свалке под доносящиеся крики борьбы…
Сусанин (за кадром). Уй, гады! Вы ж психиатры, мать вашу! Что ж вы по мозгу бьете?
Поляки (за кадром). Хо-хо! Добже вдарили пана!..
Сусанин (за кадром). Получайте, Панове!
Поляки (за кадром). Ой, пся крев…
Под все эти крики Жонков ползет мимо свалки. Ползет мимо какой-то сломанной куклы, ржавой кроватки, каких-то банок…
Но вот — он проползает мимо ржавой мясорубки. Уже, отползя от нее метра на два, вдруг замирает, ползет обратно… Берет мясорубку, задумчиво крутит ручку, потом лезет в карман, вынимает очки, ломает их, оставляет в руке одно стеклышко…
Кадр-перебивка
По другую сторону от ржавой машины.
Сусанин отбивается какой-то длинной оглоблей от наседающих Поляков.
Сусанин (размахивая оглоблей). Плохо вам было в Варшавском Договоре, да?
Удар — Поляк падает…
СЭВ вас не устраивал? Мы вам нефть… Мы вам газ…
Еще два Поляка — летят на землю…
Вдруг — голос Жонкова.
Жонков (за кадром). Та-ак, хорошо, теперь отходишь назад, назад отходишь… (Сусанин от изумления опускает дубину, резко поворачивается.)
Сусанин. Ты еще…
И замирает, увидев Жонкова…
Тот снимает… самодельной камерой — крутит ручку мясорубки, у которой спереди поблескивает объектив из стеклышка от очков, сверху прикручена проволокой коробка с пленкой.
ТРИДЦАТЬ ВТОРОЙ ЭПИЗОД
Кабинет Говарда. Медсестра, как стояла с рушником и караваем лицом к двери — так и стоит. Рядом Говард.
За окном — темно. Ночь…
Сестра. Мистер Говард, ну что ж мы так и будем всю ночь этих поляков ждать?
Говард отходит от двери, подходит к столу.
Говард. Да! Вы прав! Идите сюда! Черт с ними! Им же хуже…
Достает из ящика стола бутылку коньяка, два стаканчика… Ящик остается открытым. В нем конверт, из которого выглядывает краешек фотографии Светки…
Сестра подходит к столу, замечает фото, оглядывается на Говарда. Тот увлеченно рассматривает бутылку.
Рука Сестры тянется к фотографии…
Говард поворачивается к Сестре, та быстро отдергивает руку.
Я специально покупает для их встречи. Это коньяк вери гуд! Он называется в честь вашего радио…
Сестра. Даже не слышала… «Маяк», что ли?
Говард. Ноу! Армянски… Мы его выпьем сами…
Говард отвлекается, открывая бутылку, разливая, и снова рука Сестры тянется к фотографии. И снова не успевает. Говард поднимает на нее глаза, она снова отдергивает руку от конверта… И рука, странно меняя траекторию движения, берет стаканчик. Говард берет свой.
У нас гуд повод! За победа! За победа над мистер Жонков!
Сестра ставит свой стаканчик назад.
Сестра. Нет-нет, я не буду… Я… я вообще не пью…
Говард. О! Вы обязан! В этот победа большой ваша доля! Если б вы не рассказывайт про этот фотографий…
Сестра (горько). Да уж…
Говард. Если бы он не заблудилься, этот фото был бы наш единственный шанс его остановка…
Сестра (уныло). Но он заблудился… Вот радость-то!
Говард (широко улыбаясь). Да, заблудилься! (Торжественно потрясая рукой со стаканчиком). Заблюдилься, снимая филм про Сусунина…
Сестра (машинально поправляет). Про Сусанина…
Говард. Уес. Ай эм сорри. Про Су-са-ни-на… Кстати, кто он, этот Су-са-нин?
Сестра. Старик один. Герой. Он врагов в лес завел…
Говард подносит свой стаканчик ко рту.
Говард. О! Каких врагов?
Сестра. «Каких-каких»… Какая вам разница? Ну, поляков…
Рука Говарда со стаканчиком замирает, не дойдя до рта. Большая пауза…
Говард. По-ля-ков?
В это время звонит телефон. Говард хватает трубку. Слушает. На лице ужас. Кладет трубку. Потом быстро снимает, лихорадочно набирает две цифры — «ноль-два».
(Сестре, с трубкой у уха). Звонили из посольства Польши… Они не пришли ночевать…
ТРИДЦАТЬ ТРЕТИЙ ЭПИЗОД
Натура. Лес. Предрассветные сумерки.
Жонков и Сусанин спят в кроне высокого дерева.
Вдалеке слышен лай собак.
Жонков открывает глаза. Потягивается, забыв, где находится, чуть не падает, хватается за ветку…
Смотрит на свои часы.
Жонков. Шесть… Скоро совсем светло. А на свету эти поляки как пить дать нас найдут… Какое сегодня? (Вспоминает, спохватывается опять чуть не падает.) Сегодня ж пятый день! (Снова взгляд на часы) Через три часа Говард все денежки… Не успеть… Пешком не успеть…
Лай собак совсем близко.
Жонков всматривается вниз.
Жонков (радостно). А может и успеть!..
Внизу появляются милиционеры с собаками, за ними въезжает на поляну милицейский «газик».
Его обступают Поляки, жестикулируют, садятся в «газик». Жонков хочет крикнуть милиционерам, уже сложил ладони рупором, но тут бросает взгляд на спящего Сусанина, осекается…
Нет, ему же нельзя с милицией. (Вздыхает.) Черт с ними, с деньгами! Подавитесь, мистер Говард…
Внизу «газик» взревел мотором и покатил из леса. Милиционеры с собаками бегут следом.
От рева моторов Сусанин открывает глаза, видит выкатывающий из леса «газик».
Сусанин. Милиция?!
И чуть не падает с ветки…
Жонков хватает его за бороду, но борода остается в руках, а Сусанин, сразу без бороды превратившийся в Белесого, — летит вниз…
Жонков скатывается вслед за ним.
Белесый припускает в том же направлении, что и «газик». Жонков — за Белесым, пытается остановить…
Жонков. Да ты же за ними бежишь, идиот топографический! Да стой ты! Нас не заметили!
Белесый на секунду приостанавливается.
Белесый. Ты что — им не крикнул?
Жонков. А ты бы на моем месте крикнул?
Белесый. Конечно, крикнул бы! До девяти — три часа! Как ты доберешься?
Жонков. Да черт с ними, с деньгами…
Белесый снова бежит, Жонков — за ним.
Белесый. Нет, не черт…
Жонков. Не надо! Зачем ты это? Ради меня…
Белесый. Что — ради тебя?..
Жонков. Сдаваться бежишь… Не надо мне такой ценой…
Белесый (снова останавливаясь, недоуменно). Куда сдаваться? Какой ценой?
Жонков. Пойми, я не смогу снять ни одного кадра на деньги, из-за которых мой друг попал в тюрьму! Я за это время… к тебе… Пересидим где-нибудь… Сделаем тебе пластическую операцию… Ты встанешь на честный путь…
Белесый. Какая операция? Какой честный путь? (После паузы.) Подожди… Ты что — меня за бандита принял?
Жонков. Да уж не за ангела… С кличкой «Белесый».
Белесый. Белесый — это моя фамилия. Капитан милиции Белесый… Я был внедрен к бандитам со спецзаданием…
Жонков (прерывая). Потом расскажешь!
Они бегут в сторону ушедшего «газика» и кричат.
Оба. Милиция! Милиция!
ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ ЭПИЗОД
«Режиссерская» палата.
На тумбочке у койки Жонкова стоит камера.
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 31. Ефим Смолин - Пашнина, относящееся к жанру Юмористическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
