Фаина Раневская - Анекдоты и тосты от Раневской

Ознакомительный фрагмент

— Юрий Александрович очень любит, чтобы ему говорили правду в лицо, даже если после подобных откровений правдолюбца уволят.

— Я же вас не уволил, Фаина Георгиевна, — заметил режиссер.

— Боитесь, что я уйду и скажу эту правду в другом месте.

~ ~ ~

Завадский воскликнул в отчаянии:

— Публика просто не способна понять замысел этого спектакля!

Раневская тут же посоветовала:

— Поменяйте публику.

Завадский ехидно:

— Посоветуйте как.

— Напишите на афише: «Спектакль только для тех, кто способен понять». Будет аншлаг, все решат, что признаваться в неспособности неприлично.

~ ~ ~

— Если Завадский умрет, я умру тоже.

— Почему, Фаина Георгиевна? Вы так его любите?

— Не от тоски, от избытка желчи. Мне не на кого будет ее изливать.

~ ~ ~

Я не помню случая, чтобы кому-нибудь удалось оказаться сверху Завадского.

~ ~ ~

Иногда Юрий Александрович ведет себя не как мужчина, а как склочница из коммунальной квартиры.

~ ~ ~

Завадский — вытянутый в длину лилипут.

~ ~ ~

Была у Завадского жена — Уланова. Слава богу, у нас не танцевала.

~ ~ ~

Кончаю мое существование на помойке, то есть в театре Завадского.

~ ~ ~

Театр — невыносимая пошлость во главе с Завадским.

~ ~ ~

Творческие поиски Завадского охарактеризовывались Раневской не иначе, как «капризы беременной кенгуру».

~ ~ ~

Раневская постоянно опаздывала на репетиции. Наконец, у Завадского лопнуло терпение и он попросил актеров не замечать актрису, когда она в очередной раз опоздает.

Вбежав в репетиционный зал, Раневская поприветствовала коллег:

— Здравствуйте.

Молчание.

— Здравствуйте, — повторила Фаина Георгиевна громче, но ответа не услышала.

— Здравствуйте.

Ноль внимания.

— Ах нет никого?! Тогда пойду поссу.

~ ~ ~

Наблюдая за происходящим на сцене Юрий Александрович не выдержал и заорал:

— Фаина Георгиевна! Вы своими находками «сожрали» весь мой замысел!

— То-то у меня чувство, как будто я говна наелась, — достаточно громко пробурчала Раневская.

— Вон из театра! — крикнул мэтр.

Подойдя к авансцене, Фаина Георгиевна ответила:

— Вон из искусства!!

~ ~ ~

Юрий Александрович Завадский любил не только читать лекции, но и организовывать мастер-классы по актерскому мастерству, точнее по своему видению театра. Фаина Георгиевна не любила эти мероприятия, считая их пустой тратой времени. В который раз заметив, что Раневская не пытается скрыть зевоту, режиссер начал укорять актрису:

— Фаина Георгиевна, как же так? Я говорю, а вы зеваете!

— Не смущайтесь, — заявила Раневская. — Я всегда зеваю, когда мне очень интересно.

~ ~ ~

Завадский:

— Фаина Георгиевна, почему вы меня не слушаете?

Раневская:

— Чтобы не появилось желание возражать.

~ ~ ~

Завадский:

— Наша позиция твердая! Раневская:

— Но гибкая.

~ ~ ~

Услышав о Завадском, что тот страшно злопамятный и никогда никому ничего не прощает, Фаина Раневская возразила:

— Неправда! Себя он прощает всегда.

~ ~ ~

Как-то Юрий Александрович Завадский, который только что к своему юбилею получил звание Героя Социалистического Труда, опаздывал на репетицию. Ждали долго. Наконец, не выдержав, Раневская спросила с раздражением:

— Ну и где же наша Гертруда?

~ ~ ~

Есть перпетум мобиле, а Юрий Александрович — перпетум кобеле.

~ ~ ~

Он умрет от расширения фантазии.

~ ~ ~

Делая скорбную мину, Раневская замечала: «В семье не без режиссера».

~ ~ ~

…С упоением била бы морды всем халтурщикам, а терплю. Терплю невежество, терплю вранье, терплю убогое существование полунищенки, терплю и буду терпеть до конца дней. Терплю даже Завадского.

~ ~ ~

— Ох, вы знаете, у Завадского такое горе! — Какое горе? — Он умер.

~ ~ ~

Во время репетиции Юрий Александрович Завадский обиделся на актеров из-за какой-то ерунды, не сдержался, накричал, выбежал из репетиционного зала, хлопнув дверью и бросив:

— Пойду повешусь!

Все были подавлены. В тишине раздался спокойный голос Раневской:

— Юрий Александрович сейчас вернется. В это время он всегда ходит в туалет.

~ ~ ~

Завадскому дают награды не по способностям, а по потребностям. У него нет только звания «Мать — героиня».

~ ~ ~

Когда у Раневской спрашивали, почему она не ходит на мастер-классы и лекции Завадского о профессии актера, Фаина Георгиевна отвечала:

— Я не люблю мессу в бардаке.

~ ~ ~

— Доктор, в последнее время я очень озабочена своими умственными способностями, — жаловалась Фаина Георгиевна.

— А в чем дело, дорогая моя? Каковы симптомы?

— Очень тревожные: все, что говорит Завадский кажется мне разумным.

~ ~ ~

Отзывчивость никогда не была сильной стороной режиссера Юрия Александровича Завадского. Притворяться же он не хотел и не любил. Когда однажды на гастролях у Фаины Георгиевны случился сердечный приступ, Завадский лично отвез актрису в больницу и ожидал в коридоре, пока несчастной сделают укол. На обратном пути в театр режиссер поинтересовался:

— Что они сказали, Фаина?

— Что, что… Грудная жаба[5], — пробурчала Фаина Георгиевна.

— Какой ужас! — воскликнул Завадский. — Грудная жаба!

Но уже через минуту, засмотревшись на пейзаж за окном автомобиля, стал напевать:

— Грудная жаба, грудная жаба.

~ ~ ~

— Вы знаете, что снится Завадскому? — спрашивала коллег Раневская. И тут же отвечала на свой вопрос. — Ему снится, что он уже похоронен в Кремлевской стене.

~ ~ ~

Завадский родился не в рубашке, а в енотовой шубе. У других во рту была серебряная ложка. У Завадского был половник.

~ ~ ~

Завадский уцененный Мейерхольд.[6]

~ ~ ~

Завадский — маразматик — затейник.

~ ~ ~

Фаина Раневская часто говаривала, что Завадский простудится только на её похоронах.

~ ~ ~

— В зрительном зале нужно поменять кресла, — заявила Фаина Георгиевна.

— Это еще зачем? — подозрительно прищурился Завадский.

— Подголовники нужны высокие.

— Фаина Георгиевна, с задних рядов и без того сцену плохо видно.

— Еще одна производственная пьеса, и в театр будут ходить только те, кому дома выспаться не дают. А спать удобнее с подголовником.

~ ~ ~

— Вчера была приятно удивлена.

Зная, что накануне Фаина Раневская ходила на спектакль в другой театр, Завадский несколько ревниво поинтересовался:

— Чем это?

— Оказывается, бывает хуже, чем у нас.

~ ~ ~

— Дурной характер Завадского куда тяжелее моего!

— Ты уверена, Фаина? — засомневалась Вера Марецкая.

— Конечно! Я свой переношу легко, а его — трудно.

~ ~ ~

— Куда поедет отдыхать Завадский, когда возьмет отпуск? — поинтересовалась Раневская.

— Кажется, в Крым, — отмахнулась Марецкая. — А тебе зачем?

— Хоть бы раз поехал в местный санаторий.

— Зачем? — снова спросила Марецкая.

— Крым мне не по карману, а в санатории я бы ему отпуск испортила с удовольствием.

~ ~ ~

Завадский посредственному актеру:

— Вашей игрой недовольна добрая половина зрителей!

Раневская поддержала:

— А что уж говорить о злой…

Фаина Раневская. Между нами, девочками

В минуты откровения Фаина Георгиевна призналась известному телеведущему, писателю Глебу Скороходову в том, что у нее нет подруг. Раневской претили женское легкомыслие, глупость. Она то и дело посмеивалась над коллегой, актрисой Любовью Орловой, имеющей слабость к нарядам. А посмеиваясь, страдала: «Одежду ношу старую, всегда неудачную. Урод я». И снова на выручку приходило чувство юмора.

~ ~ ~

Слушая восторженную речь какой-то актрисы, Фаина Георгиевна заметила:

— Боже мой! Она же сейчас захлебнется, не успеем откачать!

~ ~ ~

Утром, заламывая руки:

— Это ужасно, ужасно!

— Что именно, Фаина Георгиевна?

— Мне приснилось, будто я гуляю по Красной площади абсолютно голая, в одной шляпке. А все глазеют и глазеют.

— О боже! Голая!

Раневская махнула рукой:

— Причем здесь это? Шляпка была совершенно старомодной.

~ ~ ~

Однажды Фаина Георгиевна застала молоденькую актрису в слезах:

— Он отверг меня, — пожаловалась страдалица.

Раневская успокоила: