Лев Гурский - Роман Арбитман: биография второго президента России

У Г. Онищенко при поступлении в мединститут, может, и были честолюбивые планы со временем дослужиться до Главного санврача страны. Но уж кто-кто, а простой сапожник из Торжка, сын и внук сапожника Михаил Акимович Швыдкой долгие годы даже не помышлял о смене профессии. Лишь телевидение выявило его главный талант — умение отличить подлинное произведение искусства от подделки. «Как у меня это получается, ума не приложу, — говорил позднее сам Швыдкой в программе «Культурная реставрация» (канал «Культура», январь 2002 года). — Да и бессмысленно прикладывать ум: здесь у меня работают инстинкты». Телезрители были поражены, с какой легкостью обычный сапожник отличил в эфире картину настоящего Вермеера от виртуозной подделки голландца Ван Мегерена. Придя в министерство, бывший сапожник первым делом потребовал исключить из уставов музейных учреждений коммерческую экспертизу (поскольку сам справлялся за всех). А высвобожденные средства пошли на повышение зарплат рядовых сотрудников. «Способности Швыдкого росли по экспоненте, — писал искусствовед Алекс Архангельский. — Через год после назначения в Минкульт он уже мог не просто отличить подлинник от фальшивки, но и определить навскидку, где художник трудился по-настоящему, а где схалтурил — как говорят, сработал «с холодным носом». Через некоторое время его дар распространился и на области кино и театра. Швыдкой сломал десятки арт-ха-усных карьер и разрушил сотни дутых репутаций. Много раз творцы обращались к Арбитману с просьбой уволить министра. На Швыдкого даже дважды совершались покушения, но оба раза шеф Федеральной Службы Охраны Михаил Иванович Зурабов по прозвищу «Человек-болячка» (дар предвидения будущих травм) отводил от министра злодейские удары…»

Упомянем вкратце еще нескольких заметных членов правительства. Для Минрегионразвития был найден Дмитрий Ефимович Козак (юрист по образованию, он после автокатастрофы и трепанации черепа обнаружил у себя уникальную способность к языкам: даже любой горский диалект он понимал со слуха; через пять минут мог уже говорить на нем, а через полчаса — писать на нем стихи). Бывший монтажник Владимир Антонович Яковлев стал первым вице-премьером, куратором ЖКХ (любой дефект в трубе, реальный или потенциальный, он мог определить на расстоянии лучше рентгена). Экономист Алексей Сергеевич Кудрин возглавил Минфин после того, как в программе А. Маслякова с точностью до цента предсказал колебания курса доллара на три недели вперед. А сам Александр Витальевич Масляков («русский Питер Пэн»), выказав редкостную способность сохранять, несмотря на календарный возраст и жизненный опыт, облик и стиль двадцатилетнего юноши, — неожиданно для себя был назначен Арбитманом на должность министра по делам молодежи.

Кстати, пост премьер-министра и в новом кабинете удалось сохранить Герману Грефу: приглашенный экспертом на передачу «Люди Икс», Герман Готлибович ненароком продемонстрировал свой собственный редкий дар, до поры им тщательно скрываемый: умение держать в голове всю бюджетную цифирь за последние три года и без напряжения оперировать в уме десятизначными числами, — качества, просто незаменимые для председателя правительства.

Автор этих строк, неоднократно упоминавший в этой главе слово «дар», хотел бы вновь подчеркнуть: в банально понимаемые чудеса он не верит и поверит едва ли.

Однако вполне допустимо, что тот или иной человек может оказаться субъектом доселе не открытых законов природы. Тут уж ограничений нет. В конце концов, могли ли мы себе представить еще пятнадцать лет назад, что мобильная связь превратится в привычный атрибут современной жизни? Могли ли мы вообразить еще в самом конце ХХ столетия, что в начале нового века станем современниками создания нейтринного двигателя, способного унести человека на край Галактики?..

В заключение главы нам придется, объективности ради, привести еще одно суждение о кадровой политике Романа Ильича — на сей раз мнение его оппонента, высказанное в январе 2002 года.

Цитируем: «Арбитман сделал ставку на людей-феноменов, и зря. В России выгоднее прислушиваться не к людям-уникумам, а к другим людям — людям бизнеса. Да, они не умеют видеть сквозь запертые двери и превращать воду в спирт, у них нет рентгеновского зрения и калькуляторов в головах. Зато они умеют делать главное в этой жизни. Большие деньги. И то, что таланты этих людей властью не востребованы, еще больно аукнется российскому президенту».

Об авторстве догадаться не мудрено: Борис Березовский, как и обещал весной 2000 года, уехал в Лондон и ушел в оппозицию. «На капитанах большого бизнеса, которых в арбитмановской России оскорбительно зовут олигархами, Арбитман обломается, — писал Березовский в очередном номере своего «Колокола» (февраль 2002 года). — Не позднее осени будущего года противоречия вызреют окончательно, и тогда открытого конфликта президенту не избежать. Договариваться полюбовно с людьми денег Роман Ильич не захочет, а сажать нашего брата — тонкая натура не позволит…»

Глава III

Ходорковский сел

Оценивая события, произошедшие в октябре 2003 года, М. Такер осторожно пишет: «Конечно, посадить Ходорковского было необходимо. И то, что Арбитман взял ответственность на себя, достойно глубокого уважения… Но, быть может, Арбитману все же не следовало вмешиваться лично? Как любят говорить в России — «не царское это дело». У президента великой державы есть для всяких форс-мажорных дел команда специалистов. Ее бы и хватило».

К. Исигура уверен в обратном. «Есть вещи, которые сегун должен делать сам! — патетически пишет историк. — Когда рок бросает вызов именно ему, он и должен ответить, не прячась за спины верных слуг и преданных вассалов, а следуя мудрому правилу: «Делай, как должно, и будь, что будет». Посадив Ходорковского собственноручно, Арбитман доказал цивилизованному миру, что Россия, как и Япония, — страна не только традиций, но и чести».

А. Филиппов, в целом соглашаясь с мнением К. Исигу-ры, заметно снижает его пафос. «Некоторые поступки даже чисто физически нельзя совершить в одиночку, — напоминает автор, — если ты, конечно, человек, а не многорукий бог Шива. Конечно же, Михаила Ходорковского сажали под руководством Арбитмана; мера участия президента в этой акции очевидна и неоспорима. Но все-таки не надо забывать, что Роман Ильич был прежде всего организатором и координатором. На долю исполнителей выпадала не столь заметная, однако крайне важная задача — не допустить сбоя в мелочах, сработать четко: цена была уж слишком высока…»

Прежде чем рассказать о том, что же случилось 25 октября 2003 года, необходимо отмотать киноленту истории примерно на девять месяцев назад, во времена предсказанных Б. Березовским первых трений президента с так называемыми олигархами — сверхбогатыми бизнесменами, чьи эффективно «работающие» миллиарды были солидной частью российского бюджета начала XXI века.

«Этим людям, однако, мало было денег, они хотели еще и влияния, — укоризненно пишет Р. Медведев. — Они покупали себе лоббистов в Госдуме, и против этой практики, для демократических стран традиционной, едва ли кто-то стал бы возражать. Другое дело, когда некоторые из крупнейших бизнесменов начали все настойчивее предлагать президенту взять на первые роли в правительство своих людей — преданных конкретным сюзеренам, но, увы, не отмеченных необычными талантами. Арбитман отказывался и был прав».

Будучи человеком неконфликтным, Роман Ильич меньше всего бы желал обострять отношения с большим бизнесом, однако и не собирался отказываться в угоду чьим-либо интересам от ставки на уникумов — то есть главного принципа формирования нового кабинета министров. «Олигархи между тем искренне не понимали, почему какие-нибудь Коля или Махмуд, попавшие на ТВ чуть ли не с улицы, вдруг оказывались главными фигурантами в правительстве России, а старательные, но без искры, спецы задвигались, в лучшем случае, в замы, — продолжает Р. Медведев. — Именно среди клерков, отныне лишенных карьерных перспектив, олигархи вербовали себе союзников и соглядатаев. В подконтрольной им прессе все чаще возникали аллюзии Арбитмана с Хрущевым, а словечко «волюнтаризм» стало модным, как в середине 60-х годов прошлого века».

Справедливости ради заметим, что в целом тон российской прессы по отношению к президенту Арбитману едва ли можно было назвать враждебным. Коммунистические или националистические издания, конечно, в выражениях не стеснялись, но большинство СМИ относились к Роману Ильичу с заметной симпатией, хотя подчас и иронически окрашенной. По количеству карикатур и шаржей на него Арбитман давно уже перегнал Ельцина. Сборники «Анекдоты про президента» из ежегодников превратились в ежеквартальники, причем к первому из них сам глава российского государства не побоялся написать предисловие, упрекнув составителей в главном грехе: мол, маловато оригинальности; большинство новых анекдотов — наскоро перелицованные старые, времен Сталина и Брежнева.