С первого взгляда (Юмористические рассказы) - Станислав Васильевич Родионов

Тут ему лоб тереть было не нужно, тут у него и так голова синхрофазотронила.

— И этот повесим, — добавил управляющий, — не дерюжно-посконный, а мохеровое полотенце. Да и бу­ханку класть ни к чему, хлеба он, что ли, не видел...

Через полтора часа к вокзалу подъехала легковая машина. Из нее вылезли три гражданина, по фа­милиям Козлодуйский, Мышелобов и Нежила. Двое последних положили на руки первому огромный под­нос, уставленный консервами и пакетами. Чтобы бу­тылке «Столичной» не так было одиноко на свете, их стояло две. На плече управляющего висело мохеровое пляжное полотенце, длинное, как поезд.

— Идти-то далеко?— буркнул Козлодуйский.

— Да рядом, — успокоил Мышелобов. — До кон­ца перрона.

— Мы пойдем сзади, — заверил Нежила.

— Чуть-чуть поодаль, — приказал управляющий. Он приподнял поднос и медленно вошел в людскую круговерть. Хорошо получалось: и начальника главка угостят в размере тонны кровельного железа, и никто фельетон не напишет — народный обычай, хлеб-соль.

Поезд уже подходил. Неожиданно к управляюще­му подскочил парень с рюкзаком, схватил с подноса пачку сигарет, бросил туда же деньги и крикнул, убе­гая за поездом:

— Сдачи не надо.

— О! — окнул рядом мужчина с сачком. — Пожа­луй, бутылочку «Столичной» возьму.

Козлодуйский беспомощно оглянулся, но его под­чиненные были сзади, согласно полученным указани­ям, изредка мелькая в толпе. Управляющий хотел по­ставить поднос и отобрать водку, но на пол же не поставишь.

— Хорошо вы придумали — товары к поезду вы­носить, — похвалил его мужчина и положил деньги на поднос.

— Ничего я не придумывал! — рявкнул Козлодуй­ский.

— Ну, другие придумали, все равно хорошо,— успокоил его мужчина и пошел себе встречать, кого ему надо.

— Да никак крабы? — запела рядом женщина.

— Возьму копченой колбаски, тут навешано полкило, — решила вторая.

Со всех сторон потянулись руки, растаскивая кеты и банки.

— Граждане! — закричал Козлодуйский, как паровозик в тупике. — Это же государственное имуще­ство!

— Ясно, что не частная лавочка, — ответили ему. — От ресторана торгуешь, наверное, дядя?

— Граждане! Братцы! Верните харчи! — крикнул управляющий, когда на блюде не осталось ни икрин­ки...

То ли новая форма, то ли качество товаров, — но граждане оценили его поднос в пять минут.

Поезд уже подошел. Из шестого вагона вышел на­чальник главка, улыбаясь Козлодуйскому. Улыбался он, пока не увидел поднос со скомканными пятерками и полотенце на плече управляющего.

— Что... это? — тихо спросил приехавший, меня­ясь в лице.

— Вам... На хлеб-соль.... По древнему обы­чаю... Нужник холщовый, — улыбнулся Козлодуй­ский мучнистыми губами и оглянулся на подошедших сослуживцев, которые ошалело смотрели на поднос.

Общественник

Некоторые думают не так, но Пуделев был не из их числа. Зарплата зарплатой, а с нее тоже льго­ты капают, как дождичек в ведро: смотришь, и набе­жала то путевочка, то участочек, а вчера ему дали диетическое питание, как старому курильщику, чтобы он морковными котлетами легкие прочистил.

Покурив после шашлыка из свеклы, Пуделев за­шел в местком.

— Слушай, — спросил он председателя, — чего ты мне общественную работу не записал?

— Какую? — удивился председатель.

— Как же! — тоже удивился Пуделев. — А бухгалтер-то умер!

— Ну и что? — не понимал председатель.

— Я же весь день по вашему поручению сочинял надгробную речь в стихах. Помните: «Спи спокойно, дорогой товарищ, наконец ты деньги не считаешь, ни­кому теперь ты не мешаешь...» И так далее.

— Верно, — вспомнил председатель.

— Но это же не производственная работа, — раз­вел руками Пуделев.

Председатель месткома, задумался. Верно, работа была не производственная, но как-то и общественной ее не назовешь. Видимо, есть такая деятельность, ко­торая не подпадает ни под производственную, ни под общественную, а относится просто к человеческой.

— Ну в виде чего я запишу? — добродушно спро­сил председатель, потому что Пуделев был безотказ­ным общественником.

— Чего-нибудь близкое, — предложил Пуделев. — Может, по линии самодеятельности?

Председатель отрицательно качнул головой и взял список запланированных лекций. Непрочитанной была тема «Есть ли жизнь на Марсе», но Пуделев выполнял общественное поручение не в связи с жизнью, а в свя­зи со смертью. Конечно, тему можно слегка расши­рить: «Есть ли жизнь и смерть на Марсе».

— Нашел, — действительно нашел председатель. — Значит, ты якобы прочел лекцию на тему «Смерть алкоголикам!».

Пуделев улыбнулся, и его блестящий лоб довольно поехал на не менее блестящее темя, поскольку они соединялись широкой, тоже блестящей, полосой, как озера одной системы.

— Только не «Смерть алкоголикам!» — уточнил он, — а «Смерть алкоголизму!». Все-таки они люди...

— Только ты еще маленькое порученьице возь­ми, — тоже уточнил председатель, — проведай вечером Ковалева, вторую неделю болеет.

— С удовольствием, — сразу согласился Пуделев. — Пусть хотя все слягут, всех проведаю. А что с ним?

— Вирусный грипп. Не то гонконгский, не то син­гапурский.

Пуделев пошел работать, но слова «вирусно-сингапуро-гонконгский» растеклись по его мозгу, как автол по земле. Кто его знает, что от чего происходит? Вон летом жара какая стояла — даже молодежь одурела. Одни говорят, что жара от солнца, а другие ведь ни­чего не говорят. Может, от солнца, а может, от этих самых вирусов.

Он решил для профилактики наесться каких-ни­будь таблеток, а уж потом идти к Ковалеву.

— Дай мне какого-нибудь антибиотику, — попро­сил он у соседа по кабинету, который питался таб­летками, как бутербродами. Особенно любил боль­шие, желтые.

— А тебе от чего?

— Чтобы вирусы на меня не сели.

— Что ты! — удивился сосед. — Антибиотики на вирусы уже не действуют. Они, можно сказать, анти­биотиками уже питаются.

Пуделев окончательно сник: если они питаются горькими таблетками, то живой человек у них пойдет за милую душу — не горше мы пилюль. Работать те­перь он не мог.

Вспомнил своего приятеля, у которого тоже все с вирусов началось: прицепились они к нему, а через год жена ушла. Пуделев начал придумывать выход, который всегда есть, стоит его поискать.

Сначала он хотел завернуться в полиэтиленовую пленку и войти к Ковалеву, но ведь щелочка всегда останется. Потом подумывал намазаться диметилфтолатом, да вдруг они и его едят. Еще можно пропи­таться алкоголем, но тут они, не вирусы, а Ковалевы, могли понять все дело