Николай Хохлов - И.В. Сталин смеётся. Юмор вождя народов

5 апреля 1945 г. в Москву прибыла югославская делегация во главе с Броз Тито для подписания Договора о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве между Советским Союзом и Югославией. В состав делегации вошли, в частности, министр иностранных дел Иван Шубашич и министр по делам Черногории генерал-лейтенант Милован Джилас.

Последний ранее критиковал поведение отдельных солдат и офицеров Красной Армии в отношении гражданского населения. Сталину было известно об этом, и он возмущался оскорбительным поведением Джиласа.

На ужине Сталин посчитал, что настало время покончить распрю с Джиласом. Он сделал это полушутливым образом: налил ему стопку водки и предложил выпить за Красную Армию.

Не сразу поняв намерение Сталина, Джилас хотел выпить за его здоровье.

— Нет, нет, — настаивал Сталин, усмехаясь и испытывающее глядя на Джиласа, — именно за Красную Армию! Что, не хотите выпить за Красную Армию?

Разумеется, Джилас выпил.

Затем Сталин спросил, что там было с Красной Армией? Джилас объяснил, что он вовсе не хотел оскорблять Красную Армию, а хотел указать на ошибки некоторых ее служащих и на политические затруднения, которые нам это создавало.

Сталин перебил:

— Да. Вы, конечно, читали Достоевского? Вы видели, какая сложная вещь человеческая душа, человеческая психология? Представьте себе человека, который проходит с боями от Сталинграда до Белграда, тысячи километров по своей опустошенной земле, видя гибель товарищей и самых близких людей! Разве такой человек может реагировать нормально?

Тут был интересный случай. Майор-летчик пошалил с женщиной, а нашелся рыцарь-инженер, который начал ее защищать. Майор за пистолет: «Эх ты, тыловая крыса!» И убил рыцаря-инженера. Осудили майора на смерть. Но дело дошло до меня, я им заинтересовался и (у меня на это есть право, как у Верховного Главнокомандующего во время войны) освободил майора, отправил его на фронт. Сейчас он один из героев. Воина — надо понимать. И Красная Армия не идеальна. Важно, чтобы она била немцев — а она их бьет хорошо — всё остальное второстепенно…

Молодцы-артиллеристы

Участники парада Победы были приглашены в Кремль на прием к руководителям партии и правительства.

Как рассказывает генерал-полковник артиллерии, герой Советского Союза Николай Михайлович Хлебников, командующие артиллерией фронтов после произнесения тоста за советских артиллеристов подошли к столу, где сидели руководители партии и правительства, представились по очереди Верховному Главнокомандующему. Признаюсь, я очень волновался.

— Здравствуйте, товарищ Хлебников, — просто и сердечно сказал Сталин. — Позвольте лично поздравить вас с победой. Что вам налить?

Неожиданно для себя я ответил:

— Водочки, товарищ Сталин!

Он улыбнулся:

— Водочки-то у меня нет. Только вино. Придется одолжить у Михаила Ивановича Калинина.

И, обращаясь к сидящему рядом Калинину, сказал:

— Налей, пожалуйста, артиллеристу, Михаил Иванович.

Михаил Иванович налил мне бокал, а Иосиф Виссарионович продолжал:

— Как это ваши молодцы-артиллеристы ее пьют… Чиста, говорят, как слеза божьей матери, крепка, как советская власть, так ведь?

— Вы и это знаете, товарищ Сталин?

Он кивнул:

— Знаю. Положено знать. Молодцы они, наши солдаты, — негромко заявил он. — Твердый народ. Давайте выпьем за них, за наших артиллеристов, и за ваше здоровье!

Я был растроган.

В знаменательный день на торжественном приеме Верховный Главнокомандующий мыслью и словом опять и опять обращался к рядовым солдатам.

Привел одного

12 апреля 1944 г. в Москву прибыла военная миссия Национального комитета освобождения Югославии. В ее составе находился член Верховного штаба Народно-освободительной армии и партизанских отрядов Югославии М. Джилас, который хорошо знал русский язык.

Напоминая о прежних связях южных славян с Россией, Джилас сказал: «Русские цари не понимали стремлений южных славян, для них важно было империалистическое наступление, а для нас — освобождение». Сталин не расспрашивал Джиласа про жертвы и разрушения, а про то, какие создались там внутренние отношения и каковы реальные силы повстанческого движения.

Джилас пояснил, что в Югославии немцев в плен не берут, потому что и они каждого нашего убивают. Сталин перебил с улыбкой:

— А наш один конвоировал большую группу немцев и по дороге перебил их всех, кроме одного. Спрашивают его, когда он пришел к месту назначения: «А где остальные?» Выполняю, говорит, распоряжение Верховного Главнокомандующего: перебить всех до одного — вот я вам и привел одного.

Совет конструктору

Рассказывают, что однажды в КБ А. Н. Туполева раздался звонок, и Сталин сообщил конструктору:

— Вновь запускаем в серию ваш бомбардировщик.

В ответ Туполев заметил:

— Товарищ Сталин, бомбардировщик нельзя было снимать с производства.

— А вы злопамятны. Сами виноваты.

— Что я мог сделать, таков был приказ…

— Нужно было пожаловаться на меня в ЦК, — недовольно сказал Сталин и положил трубку.

Четыре тарана

Летчик Борис Ковзан — уникальный герой Великой Отечественной войны, который совершил четыре (!) воздушных тарана и остался живым.

После вручения Звезды Героя его пригласил Сталин и подробно обо всем расспросил. Поинтересовался, чем дальше собирается заниматься Ковзан.

— Вернусь в свою часть, буду продолжать воевать, — отвечал летчик-истребитель.

— Думаю, вы уже достаточно повоевали, — сказал Сталин. — А вот подучиться бы не мешало, скажем, в Академии.

— Я не потяну, товарищ Сталин, — честно признался Ковзан.

— А вы дайте мне слово, что будете учиться!

— Обещаю, товарищ Сталин.

— А как у вас дома дела?

— Только вот сын родился.

— Поздравляю! Стране нужны такие люди.

Когда летчик вышел во двор, его ждала машина, а на заднем сидении он обнаружил большую коробку, где лежали пеленки, распашонки — всё, что нужно для новорожденного…

— Что будем делать? — спросил шофер.

— Служить, — ответил летчик.

— А какое слово вы дали товарищу Сталину?

— Все знают, — подумал Ковзан.

Пришлось поступить в Академию, где он на вступительных экзаменах не ответил ни на один вопрос и был принят.

Присяга

В августе 1941 г. три наших армии попали в немецкое окружение и были разгромлены на украинской земле. Раненым, в бессознательном состоянии оказался в плену командарм — генерал-майор Михаил Иванович Потапов.

Гитлеру очень важно было в пропагандистском плане перетянуть на свою сторону хотя бы несколько советских генералов. И вот по приказу офицера к нему доставили Потапова… Было сделано соответствующее предложение…

В ответ генерал Потапов разразился отборной бранью по адресу Гитлера:

— Тебя, … поганая, еще провезут в клетке по московской Красной площади после нашей победы. Хочешь я тебе морду набью? Я присягал Сталину и не изменю ему…

Потапов сознательно шел на смерть, он искал смерти.

Однако Гитлер неожиданно сказал своим адъютантам:

— Проследите, чтобы генерал дожил до конца войны. Когда я буду стоять на Мавзолее и принимать парад в честь нашей победы, пусть его провезут в клетке на Красной площади.

Приказ фюрера, разумеется, был выполнен. Потапов всю войну провел в концлагере. А его разговор с Гитлером дошел каким-то немыслимым образом до Сталина. И когда войска союзников освободили генерала, за ним тут же прибыл советский самолет. В самолете генерал-майору Потапову был приготовлен сюрприз: ему предназначалась новенькая форма генерал-лейтенанта. Это был подарок воину, не изменившему присяге.

В Одессе на доме, где жил генерал Потапов, первый заместитель командующего ОДВО, висит памятная мемориальная доска. Будете в Одессе, поклонитесь светлой памяти настоящего генерала, не изменившего присяге даже под угрозой смерти.

Где немцы, Никита?

В один из дней середины октября 1941 г. руководивший эвакуацией в Куйбышев правительственных учреждений Н. С. Хрущев вошел в кабинет Сталина и сказал, что нужно немедленно уезжать, так как через час немцы уже будут в Москве. Но Сталин располагал несколькими источниками информации, позволявшими перепроверять сообщения. Он попросил Хрущева подождать и погрузился в чтение каких-то срочных бумаг.

Минут через сорок раздался телефонный звонок. Сталин поднял трубку, выслушал чей-то доклад и, повернувшись к Хрущеву, спросил: «Ну, где же твои немцы, Никита?»

Совет руководителям

Сталин держал под постоянным контролем деятельность предприятий, производивших военную технику, боеприпасы, снаряжение. Руководителям оборонных ведомств по нескольку раз в месяц приходилось отчитываться о ходе поставок фронту. На одном из таких отчетов нарком вооружения Ванников, отвечая на вопросы, сказал: «Делается все возможное, товарищ Сталин». Сталин бросил на него быстрый взгляд и произнес: «Мы вас не ограничиваем. Делайте и невозможное».