Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2

— У нас с одним прохиндеем договор на поставку низкопробного чтива. Ну, чтобы в метро или электричке полистать, не слишком напрягаясь и не забивая голову лишней тяжестью… Он принес несколько образцов литературки… Я, уж извините, знакомился с ними в туалете, по ходу дела … Чтоб никто не отвлекал… Ваше сочинение проняло… Столько задрочек… Похлеще, чем о крокодилах в Африке или мемуаров Коржакова…

Конечно, приятно было это услышать, но объяснением я не удовлетворился.

— В какой типографии книгу печатают? Кто поставщик?

Директор супермаркета пожал плечами:

— Не знаю. Да мне и не нужно… Зачем? Лишь бы товар уходил…

Контрольный вопрос. Куда бросается дурак из охватившего его огня?

Ответ. В полымя.

Я отправился к будущим тестю и теще. В моем представлении они были людьми не то, чтобы сведущими в подобных темных историях, но — многоопытными и способными дать конструктивный совет.

Теща как раз просила приехать на примерку — она перешивала, перекраивала по моей фигуре новый китель мужа, а также грозилась отдать несколько его старых каракулевых папах.

— В чем заключалась выгода его работы? — говорила старушка, намечая мелком линии вероятных швов. — Ему были положены аж целых два комплекта формы: один — на парады и по случаю официальных церемоний, тут он надевал мундир с погонами; если же отправлялся с секретной миссией, естественно, облачался в цивильную экипировку.

Она хранила и прорезиненные комбинезоны, и плащ-палатки, не выбрасывала ничего. Повторяла: в стране скоро разразится повальный голод. (Вещи предполагала обменять на продукты.) Предрекала:

— В России всегда так. Едва наступит период благополучия — жди беды!

В связи с грядущими лишениями она всерьез опасалась за свою рисовую коллекцию. Чем отчаяннее ломились окрестные продуктовые палатки и магазины от обилия снеди, тем увереннее делала доморощенная Кассандра прогнозы:

— Ох, сварят из моих миниатюр кашу!

Попутное замечание. О зависимости пищи духовной и пищи материальной. ЧЕМ МЕНЬШЕ ЕДЫ, ТЕМ БОЛЬШЕ ДУХОВНОЙ ПИЩИ, ЧЕМ БОЛЬШЕ ЕДЫ, ТЕМ МЕНЬШЕ ДУХОВНЫХ РАДОСТЕЙ!

После портновских ухищрений я был препровожден в кабинет будущего тестя (под мягкой обшивкой двери, преграждавшей путь в его бункер, таился металлический каркас и кодовый замок с камерой слежения). Изложил суть проблемы. Бывший резидент по-военному коротко рубанул:

— Хочешь распутать клубок?

Я кивнул.

Повторяя любимое свое (непонятно чем раздражавшее меня) присловье: "Без чаю я скучаю", он отомкнул бронированную заслонку стоявшего в углу пупырчатого, сплошь в массивных заклепках сейфа, извлек из его недр и положил передо мной типографским способом отпечатанный бланк с грифом "секретно", ниже грифа располагались строчки: "Я (фамилия, имя, отчество), проживающий по адресу (область, район, почтовый индекс, город, улица, номер дома, квартиры, телефона) обязуюсь сотрудничать и сообщать во всей полноте любую информацию о возможной угрозе существующему (дальше слово "социалистическому" было зачеркнуто, а поверх вписано черными чернилами "капиталистическому") строю. Подпись, число, отпечаток большого и указательного пальцев."

С недоумением я воззрился на лопоухого старичка. Компетентный советчик и почти второй папа ровным голосом произнес:

— Твои связи представляют для нас несомненный интерес. Нас интересует Маркофьев…

Я не нашел ничего лучше, чем ляпнуть:

— Но ведь вы на пенсии.

Бывший резидент сообщил:

— В нашей организации есть одна уважительная причина для выхода в отставку — смерть. — Я при этих его словах поежился, а он, видимо, чтоб меня подбодрить и развеселить, пошутил. — Для нас нет разницы между санаторием и крематорием.

И улыбнулся каламбуру.

Я отодвинул типографский бланк (со специально — красным шрифтом — впечатанным в верхнем углу номером 2000456000894321007). Резидент напомнил:

— Ты ведь ответствен не только за себя, но и за судьбу Вероники.

Я уходил домой с нехорошим чувством.

Конечно, испорчен и эгоистичен я был до корней волос, до мозга костей (удачное, вероятно, с точки зрения патологоанатома словосочетание). Что мне стоило поставить закорючку там, где требовалось? Что бы это изменило? Что плохого — кроме хорошего (как принято сейчас говорить) случилось бы? Какие реальные основания я имел для отказа? Кроме с детства усвоенного правила, внушенного родителями: ябедничать, наушничать, доносить — нехорошо? (Но я продолжал полной мерой пить из чаши вредоносного воспитания, полной ложкой расхлебывал эту кашу…)

А если семья испытывает нужду и лишения, если тебя обштопывают, обворовывают, объегоривают со всех сторон и на каждом углу, присваивают, к примеру, твои идеи и труды, ты же при этом не сопротивляешься и помалкиваешь в тряпочку — это славно? Это — здорово? Тебе именно воришкам и предлагают дать бой, хлестануть их по рукам — чтоб неповадно было лямзить!

Будущий тесть так и объяснил:

— Мы должны вернуть тех, кто сбился, на правильный путь. Должны указать им верное направление.

Цель документа, который он мне подсовывал, безусловно, была вот именно святая: неравнодушие к каждой конкретной судьбе и забота о процветании отчизны…

Попутное замечание. Человечество стремится к устойчивости, предсказуемости, стабильности. Определенности. Что естественно: кому охота быть неуверенным в каждом следующем мгновении? Спокойнее ходить к одному и тому же парикмахеру, про которого знаешь, что он не обкорнает, не оболванит, не изуродует. Спокойнее знать, что получишь в окошечке кассы ту же сумму, что и в прошлый раз, а не меньше… Но есть тип людей, которым все равно — где и у кого стричься, где и сколько получать на жизнь. Они и есть разрушители устоев, беспамятные и ко всему равнодушные искоренители традиций…

Вероятно, я был из их числа.

Все-то я понимал неправильно, видел в искаженном свете, извращенном преломлении. Был озабочен прежде всего собственным душевным спокойствием и комфортом, которые, мнилось, окажутся нарушены, свяжи я себя подобного рода обязательством-контрактом. Эта лентяйская, сибаритская жажда незамаранности и незапятнанности могла ох как далеко завести… Вместо того, чтобы, засучив рукава, приняться за благое дело выкорчевывания, искоренения скверны, я уклонялся, уворачивался, лелеял постыдные невмешательство и чистоплюйство… Мне — чтобы чувствовать себя счастливым — вполне доставало сознания собственной правоты. Чудилось: можно прожить с ненатруженными руками и неопоганенным внутренним миром целый век — и при этом выглядеть не занюханным, не униженным, быть не голодным…

— Нарциссизм, — вот как называется твоя болезнь! — хлестал меня впоследствии Маркофьев.

И был прав.

Но какой прок обличать — если папа, мама и домашняя библиотека уже сделали уродом! Я не смел предать бумаге или изложить устно нечто, мне доверенное, то, во что я волей случая оказался посвящен — не предназначенное для посторонних глаз и ушей, пусть даже тот, кто жаждет услышать, способен и берет на себя функцию спасти ошибающегося и заблудшего.

Вот я и оказался могильщиком собственного счастья, неуклюжестью и недомыслием поспособствовал торжеству ада в домашних условиях.

Контрольные вопросы на развитие воображения и пространственного мышления. Много вы знаете преуспевших людей, которые не подписали необходимых для продвижения по карьерной лестнице документов? Как вы полагаете: смогли бы эти люди высоко подняться или просто хорошо устроиться на теплых местах и в роскошных квартирах — если бы отвергали предложенные им условия сосуществования с другими, ранее подписавшими подобные соглашения хитрованами? Существует ли, на ваш взгляд, сеть тайно связанных между собой, вступивших в сговор (или организацию) людей, которые, поставив подпись на заявлении, бланке, анкете, взяли на себя обязательства и другим членам данной секты помогать? Обязательно ли ставить визу под сей декларацией — кровью? Или это фигуральное выражение? Или в итоге, даже если подписал чернилами, получается, что подписал кровью?

Проверка исторических и литературных познаний и первоисточников. Доктор Фауст подписал или не подписал? И стал известнейшим литературным героем! И прожил остаток дней красивым и молодым!

Проверка на сообразительность. В каких обличьях обычно является искуситель — обязательно ли с хвостом и на копытах?

Домашнее задание. Возьмите несколько листков бумаги и потренируйтесь ставить свои подписи.

Заключение. Все я делал неправильно! А надо было…

Маркофьев прозвал мою будущую тещу Галошей Ивановной. А будущего тестя — Ушастым Пакостником. Если бы и я их так величал, может, отношения в семье сложились бы по-другому… Благополучно…