Вниз головой - Владимир Фёдорович Иванов

— Нет, в черной тряпке.

— Точно. Белой веревкой перевязана.

— Нет, тряпка по углам связана.

— Такого заказа не помню. Но вы не беспокойтесь. У нас учреждения точная. Найдем, сделаем. Твердо говорю. Зайдите через месяц, другой. Сцена повторялась с некоторыми вариациями.

А потом наступила весна, лето. Через год потребовался уже иной размер валенок, я купил их в магазине и о заказе совершенно забыл.

…Сегодня 31 декабря, и у меня большая радость. Женится мой сын Алешка.

Справляем свадьбу.

В доме много гостей.

Веселье в самом разгаре.

Часу в двенадцатом ночи меня вызвали на лестничную площадку.

Там стоял небольшого роста старичок с седыми усами и бородкой с детскую ладошку. Гости уже снимали с него пальто. Старичок отбивался как мог и все приговаривал:

— Мне Петрова надо… я по делу… Петрова мне…

— Я Петров.

— А это точно? Паспорт давай.

— В чем дело-то?

— Паспорт покажь, говорю.

Принесли паспорт.

— Теперь точно, — проговорил старичок, осмотрев документ, и с этими словами он вытащил из-за пазухи маленький сверток и протянул мне: — Получай заказ.

Я взял сверток, развернул его и… о, небо! Это были выполненные с изумительным мастерством черные валенки. Крохотные, с острым носочком, пяточкой, они выглядели как сувенир, как лучшие французские сапожки.

Гости выхватили их у меня и ринулись в комнату, где сидели молодожены.

— Алеша, Вера! Вам еще подарок! Валенки для малышки! Смотрите, какие чудесные!

— Вот так, дорогой товарищ, — говорил тем временем старичок. — Прошу расписаться в получении. Наша учреждения точная. В ней ничего не пропадает. Сказано в декабре, значит, в декабре…

Я вспомнил события в мастерской пятнадцатилетней давности и того смешного Филиппыча. Передо мной стоял он. Филиппыч продолжал.

— Эти валенки я особо готовил — сверхплана. Из-за них мне и премию дали напоследок… Я ведь с завтрашнего дня на пенсию. Ждал вас целую неделю… Не стерпел… Дай, думаю, снесу заказчику… Все равно по дороге… Заждался никак хозяин-то…

ЖАЛОБА

В учреждение поступила жалоба.

«У нашего дома у забора отторгнута доска. Прошу прибить это безобразие. К сему пенсионер Матушкин».

Начальник наложил резолюцию: «Замнач. К исполнению». Замнач. дал указание: «Помощнику. Разобраться. Прибить доску».

Помощник вывел крупно: «Нач. отдела. Прошу наказать виновных. Закрепите доску, чтобы не болталась».

Начальник отдела приписал: «Технологу. Необходимы ваши практические предложения по прибитию вышеизложенной доски в соответствии с научно-техническими достижениями».

Технолог посоветовал: «Мастеру участка. Согласно техническим условиям надобно сделать так, чтобы доска не отрывалась и впредь. Возьмите 120-миллиметровый стальной гвоздь и ручной молоток (лучше всего весом 2 кг) и проведите определенную работу с обслуживающим персоналом».

Мастер взял быка за рога:

«Рабочему Иванову И. И. Наша задача проще простого. От нашей работы зависит спокойствие и благополучие наших ближних. Оттого-то надо повседневно проявлять чуткость и внимание при любом деле, а в нашем особливо. Ваша задача на (данном этапе заключается в том, чтобы высоко нести и крепко держать марку нашего учреждения и живо откликаться на любые предложения трудящихся и отдыхающих на пенсионном Олимпе. Короче говоря, идите и прибейте дос…»

В эту секунду рабочий день закончился.

ВАКАНСИЯ

В конторе освободилось место заместителя.

Начальник вызвал сотрудника Деревяшкина. Попросил высказать мнение о Железкине.

— Видите ли, Иван Иваныч, я человек маленький, мое дело — сторона. Посудите сами: работаю я хоть и давно, но ни с кем конфликтов не имел. Предпочитаю в чужие дела не вмешиваться. Так сказать, моя хата с краю. Но если вы настаиваете, я скажу… Железкин… он… какой-то вялый. Нет в нем энергии, бьющей через край. А на руководящем посту нужна прежде всего твердая рука, требовательность и бдительность… надо, чтоб тебя каждый боялся, то есть уважал. Тогда в конторе будет порядок… А он ведь до чего дошел… на работу идет — ребенка в детский сад ведет… жены у него нет, что ли? Разве будет у него на работе авторитет, разве его будут слушать, если он у жены под каблуком? Конечно, я человек маленький, мое дело — сторона, но…

— Хорошо, хорошо, спасибо, — сказал начальник, — попросите ко мне Книжкина.

Книжкин был атлетом, занимался спортом и потому отлично выглядел. На вопрос о Деревяшкине он сказал прямо:

— Деревяшкина замом? Ерунда, Иван Иваныч, на постном масле будет, а не зам. Покумекайте-ка сами. Прямоты в нем никакой. Все с ужимочками да с обхождением, всякого посетителя объехать на хромой козе старается, в глаза никогда не скажет… Тихоня тихоней, а слушок есть… за юбками увивается…

…Железкин, выслушав начальника, начал тихим голосом:

— Книжкина я знаю давно. Хороший товарищ. Но не воздержан. Иногда сорвется, зашумит… А что шуметь? Сил некуда девать? При чем тут посетитель? А каково нашей конторе? А если такой зам будет? Я так понимаю, что перво-наперво надо себя воспитать, вежливым с человеком быть, а уж тогда и другого воспитывать… Да откровенно… между нами… Книжкин того… не прочь и за воротник…

Через несколько дней в конторе появился новый зам. Его никто не знал, но иные говаривали, что новый не имеет опыта работы в данной отрасли.

— Да, — говорил Деревяшкин, — начальству оно, конечно, виднее, ну а мы, что, лыком шиты? Вот ты, Железкин, разве не справился бы? Опыт у тебя есть, данные тоже. Высшее образование имеешь…

— Почему же это я? — ответил Железкин. — Вон Книжкин давно у нас работает, пять благодарностей получил…

— О чем толкуете?! — прервал его Книжкин. — Любой из нас прекрасно справился бы с этой работой, а не только я. У нас же как… со стороны привыкли… своих не замечают… Нет, чтобы с людьми посоветоваться…

Замолчали. Только слышно было, как обиженно скрипели перья.

ЗАГРЕБУЩИЙ

(Сценка)

Кабинет начальника отдела кадров. На столе графин с водой, стакан, бумаги. За столом сам начальник — полный лысоватый мужчина. За его спиной плакат: «Мы ждем Вас, рабочие руки!» Рядом со столом стул и мягкое кресло.

Дверь кабинета распахивается. Входит нагловатого вида парень лет двадцати пяти. Одет в нейлон и поролон.

— Тут, что ли? — оглядывает кабинет, замечает начальника. — Слесарь я… четвертого разряду…

Начальник вскочил, нажал на столе кнопку, бросился навстречу слесарю, гостеприимно раскинув руки. В ту же секунду в кабинете зазвучал торжественный марш.

— Здесь, здесь, дорогой, проходи. Нет, нет. В креслице.

Едва парень успел развалиться в кресле, как в кабинет впорхнули девушки с букетами цветов.

— Добро пожаловать к нам!

— С прибытием вас!

Они вручили парню цветы и