Карусель - Семен Теодорович Альтов

сказал. Неожиданно так. Я думала, он от язвы помрет, а он от давления помер. Его бревном придавило.

А дети у меня хорошие, письма пишут. Спрашивают: нужны ли мне деньги. Я им отвечаю: «Нет, не нужны» Они тогда пишут: «Ну, вот и отлично! Высылай, мама, пенсию».

А на днях меня скоропостижно из больницы выписали как бесперспективную больную.

Так вот, — говорит, — хочу я перед смертью котлеток покушать. Взвесь, — говорит, — мне, сынок, мясца».

Она все это говорит, а я ей костей кладу, обвешиваю и пла́чу…

Уравнение с одним неизвестным

Учитель закончил последний курс института. Но его послали работать в первый класс школы. Учителем. И он с горя не ту задачку ребятам на дом задал. С одним неизвестным. И никто задачку не решил. Кроме Славика.

— Сам решил? — спросил грустный учитель.

— Угадали, — сказал Славик, у которого папа числился инженером.

— Тогда объясни решение, — попросил хитрый учитель.

— Я стеснючий, — объяснил Славик. — Я способен решать задачки только в условиях семьи. На людях я крайне замкнут, неразговорчив, неболтлив. У меня комплекс…

— Остановись, Славик, — попросил неуравновешенный учитель. — Всем я задам нормальное задание, а тебе специальное — комплексную задачку.

— Непростые сейчас дети, особенно Славик, — сказал папа, приступая к задачке для старшеклассников.

— Сам решал? — спросил учитель на другой день.

— Сам, — сказал Славик, немного подумав.

— Тогда объясни решение, — попросил настырный учитель.

— Я подсознательно решал, — объяснил Славик.

— Ах, подсознательно, — сказал учитель и сознательно задал Славику задачку еще сложней.

— Непростые сейчас задачки, особенно — Славика, — сказал папа, открывая справочник по функциональному анализу.

— Сам решал? — спросил учитель, не заглядывая в Славикову тетрадь.

— Как всегда, — просто ответил Славик.

Тогда учитель открыл блокнот и сорок минут диктовал Славику условие новой задачки, которую в институте не решил ни один студент. В том числе и учитель.

— Непростые сейчас учителя, особенно — Славика, — сказал папа, вставляя ленту в считыватель электронно-вычислительной машины.

— Сам решал? — спросил учитель и посмотрел в окно.

— Сам, — признался Славик.

— Проверим, — сказал учитель и позвонил по телефону его папе. — Сам решал?

— Сам, — признался папа.

Тогда учитель пошел в магазин, купил самую толстую тетрадь и всю ночь напролет писал условие новой задачки. То есть все, что приходило в его голову. Он писал пределы, стремящиеся к бесконечности, расходящиеся ряды, e в степени e в степени e в степени x и тихо посмеивался себе в бороду.

На этот раз папа ничего не сказал, а сразу стал вписывать краткое название задачки в годовой план отдела, который вскоре перерос в научно-исследовательский институт. Папа стал академиком. И учитель стал академиком. А кем стал Славик… Это, собственно, и есть уравнение с одним неизвестным.

Я ищу себе жену

Я ищу себе жену.

Какой она должна быть?

Я не требую от нее интересной внешности. Пусть у нее будет только стройная фигура и красивое лицо.

Она должна быть веселой, когда я шучу. И шутить, когда я прихожу домой навеселе.

Меня не интересует ее жилплощадь. Главное — чтобы она была большая.

Не интересует меня и ее зарплата. Лишь бы она была не меньше моей.

А вот расходы на свадьбу — поровну: одну половину внесет она, а другую — ее родители.

Я уверен: когда мы женимся, у нас появятся общие интересы. Если, например, она не захочет идти со мной на футбол, мы останемся дома и будем смотреть по телевизору хоккей.

Я буду заботиться об ее здоровье. Чтобы к ней не попадало спиртное, табачное, мучное и сладкое, я буду все это уничтожать сам.

Она будет у меня одеваться как богиня: просто и недорого.

Я возьму на себя часть ее работы, если, конечно, она возьмет на себя всю мою.

Мне не важно, как она будет готовить. Лишь бы это было вкусно. И не обязательно, чтобы это была только русская кухня. Здесь у нее полная свобода: сегодня кухня грузинская, а завтра — венгерская утром и китайская вечером.

Я не буду требовать, чтобы она стирала и гладила. Но белье каждый день должно быть свежее.

Я не буду заставлять ее убирать квартиру. Если она хорошая хозяйка, то сделает это сама. А если — плохая, то пусть, убирает ее мама.

Когда она устанет убирать квартиру, я разрешу ей немного помыть посуду.

А ходить в магазин мы будем вместе: туда несу сумки я, а обратно — она.

Я буду прислушиваться к ее мнению, если оно будет совпадать с моим.

Конечно, я буду дорожить ее жизнью и, чтобы ее не ограбили на улице, ни за что не выпущу ее из дома больше чем с рублем.

Я не буду требовать от нее никакого подчинения. Пусть только выполняет мои пожелания.

Я ищу себе жену.

Я готов отдать ей полжизни, если она отдаст мне свою целиком.

Если ее не будут удовлетворять мои требования, пусть ищет себе другого мужа.

Вот уже много лет я ищу себе жену.

Крепкий отец

(Пародия в стиле «ретро»)

Нельзя сказать, чтобы сорок шестой год сложился для Джузеппе Сантиса неудачно. Доход от игорного дома, купленного у Вентуры, превзошел все ожидания. Кроме того, с этой продажей Вентура окончательно утратил былое могущество среди нью-йоркской мафии, и пальма первенства с молчаливого согласия Пяти Семей перешла к Сантису.

Именно об этом размышлял старый Сантис по кличке Крепкий отец, когда в него врезался лимузин.

Помятая дверца с трудом отворилась, и из машины, согнувшись, вылез Петруччо, единственный из оставшихся в живых сыновей глухого Вентуры. Модно сшитый шрам от левой щеки до правого бедра выдавал в нем наклонность к самокопанию и острым ощущениям.

— Привет, Петруччо! — как можно дружелюбней сказал Сантис, помня, что не захватил с собой никакого оружия, кроме обычного крупнокалиберного кольта, кастета, гарроты, пера и бутыли с цианистым калием.

Вместо ответа Петруччо вынул из кармана длинного плаща кулак величиной с пивную кружку и резко ударил.

Сантис медленно упал, но быстро поднялся.

— В чем дело, Петруччо? — спросил он, лихорадочно ища в кармане какой-нибудь пистолет.

Ни слова ни говоря, Петруччо размахнулся и что есть силы ударил Сантиса ногой в ухо.

— Что с тобой, Петруччо? — виновато улыбаясь, спросил Сантис.

Не давая ему опомниться, Петруччо натянул на руку перчатку с металлическими пластинами и ударил Сантиса под колено.

— Мальчишка! — прошептал Сантис, выбираясь из витрины с дамскими принадлежностями.

Петруччо промолчал, но чувствовалось, что он обиделся на это оскорбление.

И действительно — он зашел в телефонную будку и позвонил знаменитому метателю ножей Луиджи Безрукому, который в это время был