Алекс Экслер - Американская ария князя Игоря

— Как это? — спросил Игорь, отмахиваясь от овсянки. — Кто это такой безрассудный?

— Да там эти дедморозы вконец забурели, — объяснил Миша. — Один в трусах по шесту стал лазить, другой в одной шапке по барной стойке коленца выкидывает. Не, были бы это Снегурки — кто бы слова сказал? Да пусть хоть без трусов прыгают — мы же додумаем, что это Снегурки, во всех же чувство прекрасного есть.

— А Деды — нет, Деды нас не прикололи, — поддержал Мишу Бэрри. — Мы же не эти… как их… геронтофилы.

— Совсем не прикололи, — подтвердил Миша. — Ну ладно, нам-то что? Допиваем, собрались уже уходить. А тут выходит такой пи… пи…

Миша стал подыскивать правильные слова.

— Шибздик, — подсказал Бэрри.

— Петя Пидоркин, — дал определение Миша, сделав ударение в фамилии на букву «о».

— Почему Петя Пидоркин? — удивился Игорь.

— У нас тут политкорректность, — объяснил Миша. — Нельзя прям так сразу говорить, что он — этот, в плохом смысле. А шибздик был именно в плохом смысле — такой манерный. В красных трусах в опушку, падла.

— Да за это просто убивать! — возмутился Игорь.

— Но нам-то — пофиг, — объяснил Миша. — Не наш праздник. Мы тихо собираемся уходить, я, главное, уже почти допил.

— И тут этот шибздик разбегается прямо из зала, — подхватил Бэрри, — бежит и толкает Миху. А у того вискарь из бокала выплескивается. Прямо шибздику на трусы.

— Нормально, да? — потрясенно спросил Миша Игоря. — Стою, никого не трогаю. Хотя эти дедморозы, если честно, уколебали донельзя своими ляжками. И тут этот Петя в плохом смысле меня, главное, прямо вот так толкает. Ну, то есть он на меня наткнулся, вискаря из бокала выбил и упал. Лежит, главное, и орет, что, мол, what the fuck, козлина, what's fucking going on! А я же не люблю, когда на меня кричат. Тем более что он сам виноват. А вдруг бы он на Бэрри так налетел? Бэрри бы точно упал. Он неустойчивый был.

— Я бы упал, — согласился Бэрри. — В меня знаешь сколько раз врезались? Все время падал. Потому что центр тяжести низкий. А у тебя — высокий.

— У меня высокий, — согласился Миша, одобрительно глядя на Бэрри. — Этот, главное, вскочил и еще мне на свои трусы мокрые показывает. А тут подбегают два кабана из охраны и начинают говорить, что, мол, я им испортил номер. Дескать, этот шибздик должен был разбежаться из зала и со своими трусами прямо на шест и прыгнуть. Или без трусов — я не понял. А так как он на меня наткнулся, до шеста теперь не долетит. Ну, тут я, — горестно сказал Миша, — и расстроился.

— Как можно человеку такие слова в лицо говорить? — возмутился Бэрри. — Миха всегда был за искусство.

— Я и думаю — как не долетит? — сказал Миша. — Конечно, долетит! Тут главное — нужное ускорение придать. И только я его хотел взять за шкирку и трусы, чтобы докинуть, как он завизжал на весь зал и стал орать, что я до него домогаюсь.

— Ну как такие вещи можно Михе говорить, а? — горестно спросил Бэрри, пытаясь под шумок утащить оладушек из тарелки Сергея. — Он же помочь хотел.

— Охранники, кстати, оказались хлипкие, — признался Миша. — Нет, выглядят-то солидно, все такие накачанные. А как толканешь одного слегонца — падает, как Бэрри.

— Я-то упал, — признался Бэрри, — потому что охранник на меня упал. Так бы хрен я упал, я свой центр тяжести контролировать умею.

— Небось на стероидах, — объяснил Миша. — Мышцы — много, толку — мало. Они даже вдвоем меня не заломали. Все падали и падали. Хорошо, что не на Бэрри.

— Хорошо, что не на меня, — согласился Бэрри, который стянул-таки оладушек. — Я догадался Михе за спину спрятаться.

— Но мы оттуда все равно ушли, — сказал Миша. — Что там делать? Пошли мы в «Какаду-шмакаду».

— Или «Малибу-шмалибу», — выдвинул вариант Бэрри.

— А фиг его знает, короче, — признался Миша. — Но зато там — никаких тебе дедморозов в трусах. Все как полагается — девочки пляшут, фонарики сверкают, ну и караоке. Правда, очередь большая спеть. Но все тупые — не понимают, что всего-то надо двадцатку дать, чтобы без очереди. Короче, мы там с Бэрри так зажгли, так зажгли…

— Народ плакал от счастья, — вздохнул Бэрри, вспоминая момент триумфа.

— Хотя, если честно, — признался Миша, — плакали они от счастья, когда мы закончили.

— А что пели-то? — поинтересовался Игорь.

— Гимн Советского Союза, разумеется, — ответил Миша. — А чо там еще петь? Главное, так хорошо пошло, что мы его три раза спели. Там вообще больше одного раза петь нельзя, но охранники еще более хлипкие, чем в этой «Крейве». Так что и там нас так и не стащили. Ждали, когда нам самим надоест. Слышь, Игги, они и правда тут все на стероидах — только вид один.

— Молодцы, — сказал Игорь, добивая свою яичницу. — Классно оттянулись.

— Мы теперь с Михой — как братья, — признался Бэрри. — Я теперь с ним в любую разведку пойду.

— С Мишей кто хочешь в разведку пойдет, — заметил Игорь. — Это без Миши в разведку идти — себе дороже.

— Не, Бэрри — он молоток, — сказал Миша. — Он умеет зажечь. Другой быть ныть начал, что все время падает, а Бэрри — держался до конца, хоть и падал. Он даже потом меня до отеля проводил — кремень!

Бэрри зарделся и начал искать глазами, у кого бы еще стащить оладушек.

— Нас там проститутка сняла, — закончил фразу Миша и откинулся на спинку диванчика.

Ребята, вытаращив глаза, посмотрели на Мишу с Бэрри.

— Как это вас проститутка сняла? — потрясенно спросил Сергей.

— Да очень просто, — объяснил Миша. — Мы же громко по-русски разговаривали, а девочка оказалась наша, с России. Ее в игровом зале вдупель пьяный британ какой-то за руку держал и не отпускал. А чего с нее хотел — непонятно.

— Да ладно, непонятно, — фыркнул Игорь.

— Не, реально непонятно, — сказал Миша. — Я послушал — и правда, ни черта не понял. И отпускать не хочет. А ей работать же. Ну как тут не помочь хорошей девочке? Блондиночка все-таки. Тем более — наша.

— Миха ему слегонца ручку сжал — британ сразу Лолку и отпустил, — поведал Бэрри.

— Британ, главное, смешной такой, — захихикал Миша. — Кулачки поджал, начал орать: «Бокс! Бокс!» Потом рукой махнул куда-то в сторону — и упал.

— Потому что центр тяжести надо контролировать, — назидательно сказал Бэрри.

— Точно, — согласился Миша. — Надо центр тяжести контролировать. Как Бэрри.

— И что дальше?

— Дальше Лолка дала нам двадцатку за помощь, — объяснил Бэрри, — Миха мне с нее отслюнявил десятку, и я пошел в отель.

— А тебе-то десятку за что? — удивился Игорь. — Миха же один с британом воевал!

— Он у меня типа как антрепренер получился, — сказал Миша. — А они знаешь сколько с бойцов лупят? Процентов пятьдесят — минимум. Акулы бизнеса.

Бэрри совсем зарделся от счастья.

— Ладно, — сказал Сергей, который свой завтрак уже закончил. — Какие на сегодня-то планы? Осталось совсем немного, а Вегас нужно прожить так, чтобы потом обязательно было за что-нибудь мучительно больно…

— Не знаю, будет нам потом больно или нет, — сказал Игорь, — но на сегодня у нас на всех развлечение точно есть. Дело в том, что мы с Кирой сегодня женимся.

Вся компания онемела. Это было сильное заявление. Сергей внимательно посмотрел на парочку — может, они прикалываются? Но Игорь был абсолютно серьезен. У Киры же на лице, как обычно, была легкая полуулыбка.

— Как женитесь? — наконец спросил Сергей. — Понарошку?

— Почему понарошку? — удивился Игорь. — По-настоящему. Мы же в Вегасе.

— В отличие от многих других вещей в Вегасе, — заметила Катя, — если жениться в Вегасе, то это дело будет потом действительно на всей территории Соединенных Штатов.

— Ну и отлично, — сказал Игорь. — Нас это вполне устраивает.

— А чего это вы вдруг? — осторожно спросил Сергей.

Он и правда не понимал, с чего это Игорь решился на такой серьезный шаг после буквально недельного знакомства, если он в Москве-то к своим тридцати пяти годам еще ни разу не женился.

— Любовь, — коротко ответил Игорь. — Так случилось.

— Э… — начал было Сергей, но так и не придумал, что на это сказать.

— Надеюсь, — спросил Игорь Сергея, — ты будешь моим лучшим мужиком?

Сергей онемел.

— Это значит — свидетелем, — объяснил Игорь. — Просто по-местному это называется best man. Дурацкий термин, да?

— Не то слово, — ответил Сергей, облегченно вздохнув. — Свидетелем буду запросто.

— А я? — возмутился Бэрри. — Длинный, а как же я?

— Ты тоже будешь свидетель, — успокоил его Игорь. — Мне еще один нужен — свидетель Хачикян. Я же армянин по маме. Будешь свидетель Хачикян?

— Буду, — твердо ответил Бэрри. — А что нужно делать?

— Свидетельствовать, конечно, — объяснил Игорь. — У тебя смокинг есть?

— Только табличка «no smoking», — признался Бэрри. — Ее Миха вчера где-то отвинтил.