Владимир Кунин - Дорога к звездам

По-моему, это отвратительно! Скоро мои воспоминания можно будет рекомендовать для школьного чтения в самых младших классах.

Нет, нет, я не ПРОТИВ детей. Я ЗА взрослых.

Ночью я осторожненько выполз из комнаты Тимура и неслышно по стеночке, по стеночке пробрался в кухню. Вспрыгнул на подоконник, высунулся под приподнятую и закрепленную оконную раму в холодную черноту нью-йоркского Квинса и прислушался.

Ночь была полна звуков, большая часть которых Человечеству не доступна. В такие моменты я лишний раз тайно убеждаюсь — насколько мы совершеннее! Это отнюдь не умаляет целый ряд достоинств Людей, несвойственных нам — Котам. Ну и в какой-то степени — Кошкам...

Конечно, конечно, не спорю, есть и среди нас, Котов, полные дебилы и тупицы, которым даже Природа была не в силах помочь. А что, среди Людей нету таких? Да полно! Особенно сейчас. Но в общей своей массе...

Ладно. Не будем продолжать этот затянувшийся и по сути беспредметный спор. Пусть каждый останется при своем мнении. Но, как утверждал не самый последний Человек в мире — писатель и ученый Конрад Лоренц в своей книжке «Человек находит друга», — давайте и относиться друг к другу с уважением. Что я в большинстве случаев и делаю.

И недостатки давайте друг другу прощать! Вы, господа, не умеете видеть в темноте? Ничего страшного. Зато я не умею читать. Хотя читать я могу научиться, а Вы...

Хорошо, хорошо! Не будем. Подобных сравнительных примеров можно привести невероятное количество.

Но главное — нужно уметь Любить. И не считать любовь Человека к тебе явлением обязательным и само собой разумеющимся.

Живешь с любящим тебя Человеком — изволь и ты чувствовать за него ответственность! Вот что такое Любовь с большой буквы. А не всякие там облизывания и мурлыканья.

Старею, что ли? Шесть лет... Это сколько же по-Человечьи будет? Мы с Шурой как-то высчитывали — получилось года тридцать три — тридцать четыре. То есть мы с ним почти ровесники.

Мои ленивые размышления были резко прерваны шипением сразу нескольких Кошачьих голосов и ответным достаточно дружелюбным лаем какого-то не очень большого, явно бродячего С’обака.

Я совсем вылез на внешний подоконник нашего дома, но оттуда тоже не было ни черта видно, и мне пришлось махнуть с подоконника на «наше» дерево. Там я покрутился и перепрыгнул на нижнюю толстую ветку. Сквозь ее короткие безлистные отростки я увидел внизу следующую картинку: у старого, брошенного автомобиля, под которым я справлял свою нужду прошлой ночью, а потом «пользовал» (вот что такое — внутренний редактор!) Кошечку-грязнульку, ради которой, собственно говоря, я и торчу сейчас на дереве, нервно крутился небольшой кудлатый Песик, забежавший сюда, видимо, совершенно случайно.

Вокруг Песика по кругу, жутковатой поступью, с выгнутыми спинами и прижатыми к затылкам ушами медленно двигалась Котово-Кошачья банда. Я не умею считать, но их было очень много!

То, что банда была организована — было видно с первого взгляда. Я только не мог понять, кто из них — Главарь. Зато тут же узрел свою грязно-беленькую Кошечку, в ужасе прижавшуюся к заднему колесу автомобиля.

— Ну, чего вы, ребята?! — дрожащим голосом лаял этот С’обак по-нашему, по-Животному. — Чё я сделал то?.. Я просто так, поссать сюда забежал... Да если б я знал!.. Так разве я бы... Ну, чего вы, в натуре?..

— «Ну, чего вы, в натуре?» — повторил чей-то насмешливый Котовый голос с восточным акцентом, и круг щипящих Котов еще теснее приблизился к несчастному Песику.

Вот тут я увидел, как из подвала неторопливо вышел гигантский Кот с мертвой Крысой в зубах. Он был больше меня раза в полтора!

— Вагиф... — заплакал Песик. — Вагиф!.. Ну, пожалуйста!..

Так вот что это за «Вагиф»!.. А я еще наивно пытался понять, кто Главарь этой банды... Ох и здоровый гад!.. То-то вчера эта беленькая тряслась и все время твердила: «А что скажет Вагиф?..» Теперь-то я ее понимаю.

Громила Вагиф сел в сторонке, положил перед собой дохлую Крысу и так ухмыльнулся Песику, что у меня мороз по коже пошел.

— Вагиф!.. — уже просто зарыдал Песик. — Я больше никогда не буду сюда приходить!.. Я нечаянно.,.

— Конечно, нечаянно, дорогой, — почти ласково ответил ему Вагиф. — Конечно, ты больше никогда не будешь сюда приходить!

Это прозвучало как приговор. Я не успел и опомниться у себя на дереве, как вся банда с жуткими воплями бросилась на несчастного Пса. Не скрою, я даже зажмурился...

... Когда я открыл глаза, Коты уже расступались. Истерзанное, окровавленное тело Песика валялось посередине двора. Наверное, в каком-то уголке Песьего существа теплились остатки жизни — его задние лапы еще конвульсивно дергались, и мелко-мелко трясся измочаленный хвостик...

— Вы что-нибудь до конца доделать можете?! — с характерным восточным акцентом спросил Вагиф у своей банды.

Коты молчали, тупо глядя на умирающего Собака.

— Учишь вас, учишь!.. — прошипел Вагиф и встал. Подошел к гибнущему Песику, наклонился над ним и мгновенно прокусил ему шею. Из прокуса брызнула вверх толстая струя крови, но Вагиф не дал ей разбрызгаться по пыльной, утоптанной земле двора. Наполняясь дикой яростью и захлебываясь от жадности, Вагиф стал пить эту кровь, пока задние собачьи лапы не замерли, а хвостик не перестал трястись.

Я видел, что даже многие Коты и Кошки из банды Вагифа под тем или иным предлогом отворачивались, стараясь не смотреть на эту омерзительную сцену.

Меня трясло как в лихорадке! Теперь я уже не зажмуривался, а наоборот, не мог оторвать глаз от окровавленной морды Вагифа. Я чувствовал, что меня покидают рассудок, знание Лоренца и Шслдрейса, опыт интеллигентного общения с Людьми и Животными, и во мне, внутри меня поднимается дикая, могучая и мутная волна Звериных инстинктов, напрочь стирая в моем мозгу все ограничения— все, чем я жил последние несколько лет...

А Вагиф — сволочь, подонок, убийца — развалился посередине двора и, облизываясь, подозвал к себе двух молодых Котов из своей шайки.

Те беспрекословно подошли. Вагиф перевернулся на спину, раздвинул свои задние лапы, и дальше стало происходить уже что-то совсем невероятное и невозможное!!!

Один молодой Кот стал вылизывать Вагифу задницу под хвостом, а второй Кот, стараясь не мешать первому, лизал у Вагифа яйца.

Меня чуть не вытошнило.

Я многое видел в своей жизни и многое перепробовал сам. Но с таким гнусным зрелищем, с такой мерзостью я никогда не сталкивался. Добро бы эту огромную тварь, этого вонючего Вагифа ублажали бы пара нормальных Кошек— это я еще мог бы понять. Но то, что ЭТО делают молодые, здоровые Коты — я просто не мог поверить своим глазам!..

Вагиф стонал от удовольствия, перекатывался с боку на бок, закатывал глаза, сладострастно таращился в черное американское небо и...

...в какую-то секунду вдруг неожиданно увидел на дереве меня!

Он злобно хлестнул хвостом по земле, отбросил молодых Котов одним движением задней лапы и, глядя на меня снизу вверх, крикнул:

— Эй, ты! На дереве!.. Марш сюда! А то у меня давно свежачка не было... Давай, давай, слезай. Хорошо вылижешь меня — оставлю жить, плохо — пеняй на себя!..

Вот тут я вдруг понял, что этот огромный, наверное, невероятной силы самец при всех своих внушительных статях — примитивный и злобный ИМПОТЕНТ!

Импотент, которому ничего не остается, как люто ненавидеть Кошек и унижать Котов, способных нормально трахаться...

Мало того, даже гомосексуализм, который он так назойливо выставлял напоказ, был сотворен из злобы и зависти. Его гомосексуализм был насквозь лжив. Это была не врожденная аномалия, когда одна особа не в состоянии победить в себе влечение к субъекту своего же пола. Недуг — вечно охаиваемый, всегда преследовавшийся и только в последние годы завоевавший свое место в мире под половым Солнцем. Недаром же мэр Нью-Йорка благосклонно участвовал в ИХ демонстрации!..

В Германии, в Грюнвальде, я знал трех Фоксиков-педерастов. Милые, доброжелательные и очень сердечные ребята. Как только я однажды отказался участвовать в их секс-играх, сказав, что я совсем-совсем из другой команды, тактичные Фоксики тут же предложили мне бескорыстную дружбу, которую я с благодарностью принял.

В конце концов, кого ты хочешь трахать — это твое личное дело. Хоть замочную скважину. Бог в помощь...

Но лживый, искусственный гомосексуализм Вагифа был соткан из элементарного полового бессилия, мстительности и неукротимой, чисто восточной жажды власти.

— А ты не боишься, что я увлекусь этим занятием и нечаянно оторву тебе твои дряблые, пустые яйца? — спросил я, осторожно слезая с дерева.

Боже, что тут было!!! Коты и Кошки банды Вагифа шарахнулись в разные стороны от ужаса. Наверное, никто никогда не позволял себе так разговаривать с «самим Вагифом»!..

Краем глаза я видел, как моя беленькая Кошечка-грязнулька в панике юркнула под автомобиль, уткнулась носом в землю и обхватила голову передними лапами, закрыв глаза и уши.