Ксанус борборщёксчи - Евгений Владимирович Сапожинский

не отрываясь от трубы, наливает себе в кружку из бутылки. Пьет.

За спиной, точнее, за правым боком Лоуэлла появляется Скиапарелли.

СКИАПАРЕЛЛИ. Лоуэлл…

ЛОУЭЛЛ (не отрываясь от окуляра, раздраженно). Да!

СКИАПАРЕЛЛИ. Знаешь, что эти идиоты понаписали?

ЛОУЭЛЛ (язвительно). Догадываюсь.

Скиапарелли швыряет газету на журнальный столик. Не торопясь, ставит туда же бутылку с темной жидкостью. Усаживается в кресло.

Что мы ничего не видим. Мы — шуты, зарабатывающие на кусок хлеба тем, что пытаемся тешить почтенную публику своим дебильным кривлянием. Либо маразматики, выдающие желаемое за действительное.

СКИАПАРЕЛЛИ. Лоуэлл… Лоуэлл! Эх… (Горько.) Лоуэлл.

ЛОУЭЛЛ. Ну что — Лоуэлл?

СКИАПАРЕЛЛИ. А то.

Лоуэлл хлебает, глядя в трубу.

Что пьешь?

ЛОУЭЛЛ. Э… Хм…

СКИАПАРЕЛЛИ. Да ведь не то пьешь, астроном! Чую нутром — не то! (Ласково.) Опять не закусывал? Выпей лучше это.

Взяв с журнального столика бокал и бутылку, ставит их перед Лоуэллом. Откупоривает бутылку. Наполняет бокал.

ЛОУЭЛЛ (устало). М-м-н… С-суки… Каналы… и эти… кольца вокруг Сатурна — да? Тоже — да?! Фантазия?

Занавес

*

Пианист 1.

Пианист 2.

ПИАНИСТ 1. Бах!

ПИАНИСТ 2. Хрен тебе! Бетховен!

ПИАНИСТ 1 (закусывая губу). Я же сказал — Бах!

ПИАНИСТ 2. Ты за кого, меня, сука, держишь? Это — Бах?!

Пианист 1 лабает.

Ну что? Это Бетховен, или как?

ПИАНИСТ 1. Да говно твой Бетховен.

Пианист 1 продолжает насиловать рояль. Заканчивает играть.

Иди ты на хер, понятно?

Оба уходят. Звучит «Воздух». Летят самолеты, могуче разрывая винтами атмосферу.

Занавес

*

— Не верю, — негромко сказал Станиславский, войдя в храм.

Ничего не произошло.

Константин Сергеевич постоял немного и ушел.