Сергей Прокопьев - Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)

Не голословно заявляет: стол красуется закусками, а Петина жена водку из холодильника достает.

Настроение у Муси располагало к рюмашке. С продажей получалось лучше, чем в самых розовых планах. Посему без сопротивлений сдалась.

Опрокинули по первой. А дальше любой с одного раза отгадает, в какую сторону разговор повернул. Конечно - в "а помнишь?"

- Помнишь, как Мишка Долгополов за гусем голый гонялся?

Как такое забыть!

Росли наши одноклассники в деревне. Центральной достопримечательностью сельского ландшафта был пруд. Резвились в нем круглое лето дети и взрослые, гуси и утки. Воды на всех и вглубь, и вширь хватало. По головам и крыльям друг другу не ходили.

Как-то дружки разыграли Мишку Долгополова. Двое, будто бы шутя, схватили за руки, а третий сорвал плавки. Мишка сильно не обиделся, так как сокровенные места никто, кроме дружков, увидеть не мог, другой публики, не считая гусей и уток, не наблюдалось.

Однако коварные дружки решили и водоплавающих привлечь к розыгрышу.

- Отдайте! - требовал Мишка плавательный костюм.

- Сам возьмешь!

После чего произошло следующее. Был пойман гусь и на его гордую белую шею надеты черные плавки. Затем птице предоставили полную свободу передвижения по водной глади. Гусю ожерелье категорически не понравилось. Принялся избавляться от постороннего предмета. А возможность всего одна головой мотать. Это не обезьяна, конечностью не поможешь. Но плавки сорванцы надели прочно, мотание клювом гуся не спасало.

От неудачи краснолапый ошалел, не признал в Мишке товарища по несчастью, когда тот поплыл за своей собственностью. Гусь заполошно рванул по акватории в дальний угол. Хотя, к сожалению, углов на пруду не было, круглый по всему периметру, так что загнать Мишке-бесштанному птицу некуда. Скорость у того гуся была такой, что его перед одеванием в плавки впятером ловили.

- Нырком подплывай! - советовали Мишке озорники. - И за ноги, за ноги его!

Во время гонок девчонки подошли. Муся Маслобойникова в их числе. Она быстро разведала причину веселья.

- Гюльчатай, - крикнула Мишке. - Покажи личико!

- Гюльчатай, - подхватили остальные девчонки.

- Смотрите! - отчаялся поймать гуся Мишка.

И нырнул, сверкнув незагорелой задницей. После чего поплыл на другой берег.

- Гуся тогда поймали? - спросила Муся.

- Не помню. Брюки Мишке в тальник, где он отсиживался, кто-то принес.

- Долгополову всю жизнь не везло. Из интерната выгнали за полгода до выпускного.

- Тонька Назарова спровоцировала своими... - хихикнул Петюня.

- Видел бы ты, как директор снимал их с портрета. Мы с девчонками заходим, а он стоит на столе под потолком и двумя пальцами, как таракана, берет...

- Что берет? - спросила Петюнина жена

- Вы не знаете эту историю? - засмеялась Муся.

Наперебой одноклассники стали рассказывать...

В родной их деревне школа была восьмилетка. Продолжали образование до полного среднего в интернате.

В десятом классе порядком разгильдяистый Мишка заходит в комнату девчонок с намерением взять в долг тетрадку. Брать оказалось не у кого одноклассницы куда-то запропастились. Зато на спинке кровати у Тоньки Назаровой кокетливо сушатся малиновые панталончики.

Где им, собственно, после постирушки сушится? Не дом, во дворе не повесишь.

"Ух, ты! - восхитился Мишка. - Какие она носит!"

После чего хвать панталончики. На стол вскочил и на портрет вождя партии Владимира Ильича Ленина повесил.

"Вверху быстрее высохнут", - шкодно полюбовался содеянным.

И скоренько покинул девчоночий будуар, дабы хозяйки, вернувшись, не отколошматили.

На его беду первыми пришли не они, а директор интерната. Вместе с проверяющим из РАЙОНО. Тот захотел ознакомиться с жилищными условиями воспитанников. Многоопытный директор, дабы сразу создать благоприятное мнение, повел к десятиклассницам. Глядишь, на этой образцово-показательной комнате проверка и закончится.

- Неплохо, - оценил проверяющий, - очень даже неплохо.

- Да, - согласился директор, хотя уже заметил "плохо".

- А это что за безобразие?! - инспекторский взгляд вперился в задрапированный портрет Ленина. - Что это?

Расследование быстро выявило автора дизайна. Не спас его даже революционный цвет "драпировки". За идеологическое хулиганство Мишку вытурили из интерната.

- Я слышала, Долгополов за сербов в Югославии воевал, - сказала Муся, тяжело ранен был.

Вторая бутылка радостно вынырнула из холодильника, забулькала продолжением веселья в рюмки. Одноклассники, что один, что другая, не посещали дорогую сердцу Ириновку много лет, размякнув от водки, потянулись душой в родные места. Недоговаривая существенных деталей, коснулись темы любви и дружбы.

- А помнишь, как ты туфель потеряла?

- Еще бы! Неделю потом ревела. Первые настоящие кожаные туфли. Вся бабушкина пенсия на них ушла. Тайком от родителей покупали. Смешно сейчас, а тогда ночью спать с ними ложилась, как в детстве с куклой. И потерять...

- Как получилось? - заинтересовалась Петюнина жена.

- Вон с ним шли после танцев, - сказала Муся, - у оврага я оступилась, туфель слетел, великоват был, и вниз... А там темно...

На самом деле события имели другую картину. Это сейчас Муся, если судить согласно формуле: хорошего человека должно быть много - была очень хорошим. Не хилый Петюня не оторвал бы от земли. А тогда, хмельной от вина и еще больше - от взаимной любви, подхватил Мусю-пушинку сорок второго размера и понес. И как было устать, когда успевал при этом крепко целовать подружку. Не только туфель можно было потерять...

Не всю ночь напролет Петюня носил барышню в охапке. Они сидели у пруда, подпирали чей-то забор, снова кавалер подхватывал сладкую ношу.

Когда обнаружили недостачу и начали искать, любовь девичья мигом высохла. Обшарили овраг, окрестности пруда...

- После туфля он должен был жениться на тебе! - смеялась Петюнина жена.

- Этот телок боялся поцеловать! - привирала Муся.

В ночь потери туфля Муся часа два твердила про себя: "Ну, поцелуй! Поцелуй!" Петюня тарахтел про звезды и космические корабли. А у самого екало внутри от желания прижаться губами к устам возлюбленной. Зато когда отважился, оторваться не мог...

- Боялся тебя, - тоже кривил для жены душой Петюня, - врежешь, как Мишке Долгополову. Буду с синяком ходить.

- Мишка слишком много где обнять хотел... Петюня, а с Тонькой ты целовался? Он после меня, - объяснила Муся Петюниной жене, - на Тоньку Назарову перекинулся.

- Малехо было, - признался размягченный водкой Петюня.

Не стал распространяться о бурном романе перед уходом в армию.

Уже затемно Муся начала прощаться с хозяевами.

- Я тебя провожу, - решительно встал из-за стола Петюня.

- Тут пять минут ходьбы до остановки.

- Сиди, провожальщик, - пыталась умерить джентльменский пыл хозяйка.

Петюня настоял на своем.

Проходя мимо продаваемого полдома одноклассницы, Петюня смело впился в ее губы. Внутри кавалера взыграли давние нереализованные чувства. Юношеской робости не было и в помине.

Не прекращая поцелуя, одноклассники очутились в доме. В темноте Петя, обнимая неподъемную барышню, представлял Мусю-школьницу: миниатюрную, кровь с молоком, белолицую... Хмель делал волшебное дело...

Вдруг в окно требовательно затарабанили.

- Я знаю - ты здесь! - долбала кулаком раму Петюнина жена. - Выходи!

- Выследила! - обречено прошептал Петюня. Из него сразу улетучилась романтика юношества. - Лежим тихо. Нас нет! Иначе прикончит меня.

- Выбью окна! - угрожающе усиливала силу и частоту ударов жена.

- Подполье есть? - спросил Петюня.

- На кухне, - улыбаясь в темноту, сказала Муся.

Ей было наплевать на последствия чужой семейной драмы. И на свое реноме тоже. Собственный муж, полностью от нее экономически зависимый, давно ходил по одной плашке...

Петюня стек с кровати, заструился по полу прятаться в картофельные закрома. Полз, боясь поднять голову. А стоило бы повращать глазами по сторонам для рекогносцировки. Занавесок на окнах по случаю предпродажной подготовки дома не было.

Не успел Петюня открыть подполье, как раздался ведьминский хохот:

- Вижу-вижу! В подпол лезешь.

- Короче, - сказала с кровати Муся, - пора тебе сдаваться. Но смотри, она мне здесь на фиг не нужна! Не то обоих спущу с крыльца.

Петюня открыл дверь для капитуляции.

- Ах ты, похабник! - встретила явление пропавшего жена. - Ах ты, срамник! Эта жирная тогда не туфель, а честь потеряла! Проститутка!

"Дура! - беззлобно подумала Муся. - Какая дура!"

И вспомнила, что забыла сказать Петюне, лет пять назад в Польше столкнулась с Тонькой Назаровой. Та говорила, что работает официанткой, но Муся не первый раз ездила за границу. От Тоньки за версту несло проституткой.

ПАМЯТНИК С ЗАВИТУШКАМИ

- Допьешся, как Суббота! - с порога понесла жена Степы Горчакова, который в тот день сидел дома в отгуле. - Забегают черти в башке! Через день да каждый день не просыхаешь!