Саша Чёрный - Саша Черный

class="v">Крайний смотрит вдаль, на облака.

Из-за стойки розовая тетка

С ними шутит, сдвинув вина в масть…

Пес хозяйский подошел к ним кротко.

Положил на столик волчью пасть.

Дремлют плечи, пальцы — на бокале.

Усмехнулись, чокнулись втроем.

Никогда мы так не отдыхали,

Никогда мы так не отдохнем…

Словно житель Марса, наблюдаю

С завистью беззлобной из угла:

Нет пути нам к их простому раю,

А ведь вот он — рядом, у стола…

2

ЧУТКАЯ ДУША

Сизо-дымчатый кот,

Равнодушно-ленивый скот.

Толстая муфта с глазами русалки.

Чинно и валко

Обошел всех знакомых ему до ногтей

Обычных гостей…

Соблюдая старинный обычай

Кошачьих приличий,

Обнюхал все каблуки.

Гетры, штаны и носки,

Потерся о все знакомые ноги….

И вдруг, свернувши с дороги.

Клубком по стене —

Спираль волнистых движений, —

Повернулся ко мне

И прыгнул ко мне на колени.

Я подумал в припадке амбиции:

Конечно, по интуиции

Животное это

Во мне узнало поэта…

Кот понял, что я одинок.

Как кит в океане.

Что я засел в уголок.

Скрестив усталые длани.

Потому что мне тяжко…

Кот нежно ткнулся в рубашку —

Хвост заходил, как лоза, —

И взглянул мне с тоскою в глаза…

«О друг мой! — склонясь над котом.

Шепнул я, краснея. —

Прости, что в душе я

Тебя обругал равнодушным скотом»…

Но кот, повернувши свой стан.

Вдруг мордой толкнулся в карман:

Там лежало полтавское сало в пакете.

Нет больше иллюзий на свете!

1932

«ДЕТСКИЙ ОСТРОВ»

САШИ ЧЕРНОГО

Веселые глазки

В РАЮ

По лиловым дорожкам гуляют газели

И апостол Фома с бородою по грудь…

Ангелята к апостолу вдруг подлетели:

«Что ты, дедушка, бродишь? Расскажи

что-нибудь!

Как шалил и играл ты, когда был ребенком?

Расскажи… Мы тебе испечем пирожок…»

Улыбнулся апостол. «Что ж, сядем в сторонке.

Под тенистой смоковницей в тесный кружок.

Был я мальчик румяный, веселый, как чижик…

По канавам спускал корабли из коры.

Со стены ребятишки кричали мне: «Рыжик!»

Я был рыжий — и бил их, и гнал их с горы.

Прибегал я домой весь в грязи, босоножкой.

Мать смеялась и терла мочалкой меня.

Я пищал, а потом, угостившись лепешкой.

Засыпал до румяного, нового дня».

«А потом?» — «А потом я учился там в школе. —

Все качались и пели, — мне было смешно,

И учитель, сердясь, прогонял меня в поле.

Он мне слово, я — два, — и скорей за окно…

В поле я у ручья забирался под мостик.

Рыбок горстью ловил, сразу штук по семи.

Ангелята спросили: «За хвостик?» — «За хвостик».

Ангелята вздохнули: «Хорошо быть детьми».

1920

ПРИГОТОВИШКА

Длиннохвостая шинель.

На щеках румянец.

За щекою карамель.

За спиною — ранец.

Он ученый человек.

Знает, что ни спросим:

Где стоит гора Казбек?

Сколько трижды восемь?

В классе он сидит сычом

И жует резинку.

Головенка куличом.

Уши, как у свинки.

А в карманах — целый склад:

Мох, пирог с грибами.

Перья, ножик, мармелад.

Баночка с клопами.

В переменку он, как тигр.

Бьется с целым классом.

Он зачинщик всяких игр.

Он клянется басом.

Возвращается домой:

Набекрень фуражка.

Гордый, красный, грудь кормой,

В кляксах вся мордашка.

«Ну, что нового, Васюк?» —

Выбежит сестренка.

Он, надувшись, как индюк.

Пробурчит: «Девчонка!..»

Схватит хлеба толстый ком.

Сбросит пояс с блузы

И раскроет милый том —

Робинзона Крузе.

1919

КОСТЕР

Эй, ребятишки,

Валите в кучу

Хворост колючий.

Щепки и шишки,

А на верхушку

Листья и стружку…

Спички, живей!

Огонь, как змей,

С ветки на ветку

Кружит по клетке.

Бежит и играет,

Трещит и пылает…

Шип! Крякс!

Давайте руки —

И будем прыгать вкруг огня,

Нет лучше штуки —

Зажечь огонь средь бела дня.

Огонь горит,

И дым глаза ужасно ест.

Костер трещит.

Пока ему не