Двадцать четыре Насреддина - Автор Неизвестен

другой — ты.азерб. 6, 185

157. Обмен женами

Жена у Моллы была лентяйкой и неряхой, а дочь, наоборот, отличалась трудолюбием и чистоплотностью. Поэтому она всегда готовила ему чай, обед и ужин.

Однажды из соседней деревни к Молле пришла сваха. Они поговорили, и Молла дал согласие выдать свою дочь замуж.

Как только дочь ушла из его дома, для него настали черные дни. Никто не готовил Молле еду и чай, и некому было ему постирать.

Молла терпел месяц, другой и, наконец, сказал жене:

— Жена, надень самое нарядное платье и готовься в дорогу.

Жена нарядилась, и они с Моллой отправились в путь.

Молла привел жену прямо к зятю и сказал:

— Братец, дорогой, я не могу жить без дочери. Я приплачу тебе, сколько ты захочешь, только давай обменяемся женами.

азерб. 6, 160

158. Дочь своей матери

Молла выдавал дочь замуж. Родственники и друзья жениха пришли за невестой. Когда пиршество и веселье закончились и девушку нужно было увозить, она заплакала.

Молла спросил у жены:

— Ай, жена, почему девочка плачет?

— Ай, муженек, — ответила жена, — разве ты не отец и не чувствуешь, что она плачет, разлучаясь с тобой?

Молла тут же сказал дочери:

— Не плачь, дочка, раз тебе так не хочется замуж, не выходи, оставайся у нас дома. Сейчас я выпровожу всех родственников жениха.

— Нет, отец, — ответила дочь, отирая слезы, — если я сейчас откажусь уйти, то ослушаюсь тебя. Пусть меня ждет смерть — за тебя я пойду и на смерть.

— Дочь — твоя, — сказал Молла жене, — она за словом в карман не полезет.

азерб. 6, 186

159. Назидание Эпенди дочери

Дочь Эпенди сосватал человек из соседнего аула. Сваты и свахи посадили невесту на верблюда и двинулись в путь. Эпенди долго смотрел вслед каравану, потом вскрикнул и пустился вдогонку. Часа через полтора, вспотев и запыхавшись, он догнал караван. Растолкав женщин, Эпенди протиснулся к дочери и сказал:

— Чуть не забыл, дочь моя. Когда будешь шить, не забудь завязать в узелок конец нитки, а то нитка выскочит из ушка и иголка останется без нитки[129].

туркм. 15, 166

160. Молла выдает дочь замуж

У Моллы Насреддина была очень уродливая дочь. Он выдал её за одного из своих врагов и сыграл свадьбу.

Собрались люди и стали упрекать Моллу:

— Молла, почему ты отдал ему свою дочь? Он же твой враг. Разве можно родниться с врагом?

— Если бы вы видели лицо моей дочери, — смеясь, ответил Молла, — то не говорили бы этого. Я же не добро ему сделал, а отомстил.

азерб. 6, 266

161. Как Насреддин отомстил зятю за дочь

Дочь Насреддина пришла плача к отцу и стала жаловаться, что муж изрядно поколотил ее. Насреддин тут же схватил палку, отдубасил ее как следует и сказал:

— Ступай скажи твоему мужу, что если он поколотил мою дочь, то я отыгрался на его жене.

перс. 8, 188

162. Молитва отца

У Моллы две дочери были замужем. Однажды он решил пойти и узнать, как им живется.

Сперва он пришел к старшей. Поговорили они о том, о сем, и наконец дочка сказала:

— Зять твой в этом году посеял пшеницу и обещал мне, если будет хороший дождь и хороший урожай, купить шелковое платье.

Молла помолился о дожде.

Потом пришел к младшей дочери.

Младшая дочь сказала:

— Зять твой посеял много хлопка. Сейчас он зацвел. И муж сказал: «Если не будет дождя и хлопок не погибнет, я куплю тебе платье».

Молла помолился, чтобы не было дождя, и, собираясь уходить, сказал:

— Доченька, на этом свете так: одной сестре нужен дождь, а другой — засуха. А отцу остается одно — молиться за обеих[130].

азерб. 6, 159

163. Шутка всерьез

У Насреддина была старая мать. Однажды он стал хвалить ее приятелям и закончил так:

— Да пошлет Аллах моей матери еще долгие годы. Она — источник благодати в моем доме.

— Если ты так любишь мать, — пошутил один приятель, — то почему не выдашь ее замуж?

— Что за неуместные шутки? — возмутился Насреддин. Но тут вмешалась мать:

— А разве это шутка?

перс. 8, 163

164. То-то будет горе

Пошел однажды Насреддин к себе в сад, лег там под грушей и заснул. Тут пришел приятель с известием, что мать ходжи умерла. Сын Насреддина привел его в сад, растолкал отца и сказал:

— Вставай, отец, Мужкан Джехаич принес весть, что твоя мать умерла.

— Ох, — сказал Насреддин, — как это ужасно! А еще ужаснее будет завтра, когда я проснусь!

С этими словами он повернулся на другой бок и продолжал спать.

хорват. 35, 453

165. Умрет, если на то будет воля Аллаха

Заболела теща Насреддина. Собрались родственники, стали расспрашивать о ее здоровье. Он ответил:

— Говорят, она еще жива. Но если на то будет воля Аллаха, скоро умрет[131].

перс. 8, 183

166. Тихая беседа

— Какая вчера была гроза, — вспоминали, сидя на завалинке около мечети, друзья Афанди.

— Гроза? — удивился он. — А я и не заметил.

— Такой ужасный был гром. Ты не испугался?

— Разве был гром? Я не слышал.

— Да ты что, ослеп и оглох?

— Нет, ко мне приехала теща. Как раз в это время она тихонько разговаривала с моей женой и соседками.

узбек. 7, 192

167. Упрямая теща

Прибегают к Насреддину Афанди и говорят:

— Беда, Афанди, ваша теща стирала белье у реки и утонула. До сих пор не могут ее найти!

Прибежал Афанди к реке и принялся искать тело выше того места, где теща стирала.

— Что вы делаете, Афанди? — спросили люди, собравшиеся на месте происшествия. — Ведь ее унесло вниз!

— Э, вы не знаете мою тещу. Она была такая упрямая, что всегда делала не то, что люди. И под водой она поплыла, я думаю, не вниз, а вверх, — ответил Афанди[132].

узбек. 7, 196

IV

О БЕДНОСТИ И БОГАТСТВЕ[133]

168. Что может быть слаще?

— Пробовал ли ты когда-нибудь в жизни сладкую еду? — спросил Анастратин своего сына.

— Нет, — отвечал тот.

— А что же ты ешь каждый день?

— Черствый хлеб.

— Неужели ты думаешь, что на свете есть что-нибудь слаще черствого хлеба? — сказал Анастратин.

греч. 35, 512

169. Все в порядке

Встретил как-то Насреддина приятель, который давно его не видел.

— Ну, как, — спрашивает, — дела?

— Все в порядке, — отвечал Насреддин. — На все деньги, какие у меня были, я купил пшеницы, весь урожай, который получил, отвез на мельницу, из всей муки, какая была, испек хлеб, а весь хлеб, какой вышел, — у меня в желудке.

серб. 35, 461

170. Я