Почему нет? - Алекс Хилл

стойкости я обязана именно Ярославу. Удивительный парень. Просто невероятный. Моментами я так им восхищаюсь, что проскальзывает мысль – хочу быть как он, когда вырасту. Яр даже предложил перенести обучение, чтобы быть рядом со мной, но я не могу так сильно от него зависеть. В этом даже есть что-то нездоровое. Хотя, должна признаться, мне действительно легче просто от осознания того, что он будет где-то неподалеку, пусть и расписание у нас совсем не совпадает. Следующие четыре дня Ярослав проведет в «Синей Бороде» с девяти утра до девяти вечера, а я попытаюсь понять, что стоит брать с собой в новую жизнь из прежней, а от чего лучше навсегда избавиться.

– Ты справишься. – Его голос заполняет автомобильный салон и окутывает меня, как любимый теплый халат, в который мама заворачивала в детстве после ванной. – Но если что, я всегда на связи.

– Какой же ты… – произношу я, мотая головой.

– Какой?

– Прямо показательный пример настоящего старшего брата.

– Старшего? – хмыкает он.

– Иногда я забываю, сколько тебе на самом деле.

– Я не против. – Яр поглядывает на меня, а после смотрит на мои ноги. – И рад, что мы не родственники.

Прижимаю колени друг к другу, а он отворачивается к лобовому стеклу и прибавляет газ. Жму на кнопку стеклоподъемника, позволяя ветру сорвать с лица горячее волнение, которое уже никак не связано с поездкой. Оно вызвано парнем, сидящим рядом. Парнем, который стал для меня не просто спасательным кругом, а целой спасательной яхтой, полной развлечений, комфортных кают и мягких шезлонгов, с которых открывается удивительный вид на мир. И вот уже несколько дней, начиная с ночи пятницы на субботу, меня мучает одна страшная догадка, о которой не то что говорить боязно, но и просто думать тоже.

Добравшись до города, все-таки меняемся местами с Ярославом, потому что здесь я уж точно ориентируюсь лучше, чем он. Везу нас сначала в гостиницу, чтобы Яр мог оставить вещи в номере, а после направляюсь кратчайшим маршрутом к «Синей Бороде». Фасад здания отделан черным матовым декоративным кирпичом, который украшают синие узоры в стиле граффити, над входом вывеска, которая в вечернее время загорается неоновым светом. Рядом маленькая кофейня, где делают отличный сырный латте, а с другой стороны салон сотовой связи и пивняк, куда парни частенько захаживали после работы, а еще чаще во время.

– Флешбэки ловишь? – усмехается Яр, распахивая дверь.

– Ага, – отзываюсь я и тоже выхожу из машины.

Шагаем ко входу, за тонированными окнами ничего не видно, но я и без того хорошо помню, что там внутри. Смело открываю дверь, и меня чуть не сшибает с ног громогласный крик безудержной радости:

– Вернулась, блудная дочь!

Не могу сдержать широкой улыбки и подхожу к хрупкому, но жилистому парню, рыжая бородка которого стала чуть длиннее, чем в нашу последнюю встречу.

– Привет, Гринь! – крепко обнимаю бывшего наставника. – Рада тебя видеть.

– И я тебя, Ясь. Боже, как ты похудела…

– Это все потому, что больше никто не кормит меня птичьим молоком на завтрак, обед и ужин.

– Кошмар! Возвращайся немедленно!

– Не-е-ет, – весело тяну я, отступая, и касаюсь плечом руки Ярослава.

– Ты никогда не говорила, что любишь птичье молоко, – бормочет он.

– А что? Ты хочешь меня им кормить?

– Почему нет?

Хлопаю ресницами, а Ярослав представляется Грине, как ни в чем не бывало. Парни приветственно жмут друг другу руки и перебрасываются парой дежурных фраз.

– А я тебя помню. – Гриня тычет пальцем в шею Яра: – Это я бил.

– Да, – кивает он.

– У тебя что, место на своем теле закончилось, так ты решил других юзать?

– Типа того.

Болтаем все вместе еще немного, о работе и жизненных мелочах. Через время в студии появляется еще пара мастеров – косматый и вечно недовольный Вова и балагур Эдик в любимой футболке с мультяшками, а за ними и проспавшая админ Наташа, рассыпающаяся в извинениях прямо с порога. Кажется, с момента моего увольнения здесь мало что изменилось, но, как бы весело мне ни было в компании старых коллег, дела не ждут. Сверяюсь со временем в телефоне – почти десять.

– Ну, мне уже пора, – произношу я. – Оставляю на вас своего мальчика. Обидите – всем по члену на лбу набью.

– Ты только обещаешь, – скалится мне Эдик.

– Заботливая мамаша какая, – иронично бросает Вова, не отрываясь от телефона.

Закатываю глаза. Ярослав, сидящий рядом со мной на диванчике, прикрывает улыбку пальцами и приглушенно произносит:

– Ты меня и впрямь будто воспитателям сдаешь.

– Просто я хорошо их знаю. Если Эдик предложит тебе бесплатную татуировку вслепую, не смей соглашаться.

– Эй! Не слушай ее! Я бью самые красивые букеты из вагин на свете! – возмущается Эдик.

– Ага, – хмыкает Вова. – Только настоящих ты ни разу не видел.

– А вот и видел!

– Букет из вагин? – задумчиво повторяет Ярослав.

– Яр… – укоризненно мотаю я головой. – Пожалуйста, не надо.

– Не одобряешь?

Он поворачивается ко мне, порочно улыбаясь, а я сверлю его строгим взглядом, изо всех сил игнорируя волнение, томящееся в груди. В воскресенье вечером у меня начались критические дни, а последний раз мы занимались сексом почти неделю назад. Дыхание перехватывает от беспорядочных картинок из перемешавшихся воспоминаний и еще не реализованных фантазий, и я вижу их отражения в зелени глаз напротив. Неужто он тоже уже соскучился по всему этому?

– А вы… – заговаривает Гриня. – Вы вместе, что ли?

Спину пронзает электрической стрелой, правильный ответ застревает где-то между ребрами, не желая слетать с языка. Яр еще несколько мгновений не сводит с меня глаз, а затем отворачивается.

– Нет. Мы просто коллеги и друзья. Яся говорит, что я для нее слишком молод. – Беспечность в его голосе кажется такой натуральной, что становится даже неприятно.

В каком смысле «просто»? Ничего не «просто», хотя… стойте-ка, он ведь не врет. Все ровно так. Мы коллеги, друзья. Подумаешь, спим иногда. Так же многие делают. Ну, наверное. Куда это меня саму качнуло? Чего я вообще так разнервничалась?

– А сколько тебе? – вдруг включается в разговор Наташа, взбодрившись после банки энергетика, которые она хлещет вместо воды.

– Почти двадцать один, – отвечает ей Ярослав.

– Оу, мне тоже. Прикольно! У тебя когда день рождения?

– В августе.

– И у меня!

Вижу, как Яр улыбается администратору, и веко на моем левом глазу начинает подрагивать. Встаю, ошпаренная внезапной вспышкой уродливой злости, прямо как тогда с Ангелиной, и натягиваю на лицо вежливую маску, чтобы не палиться:

– Ладно, поеду я. Еще куча дел. Гринь, рассчитываю на тебя.

– Конечно, Ясь. Не переживай за своего мальчика, – как-то