Хранительница - Иса Белль

– Вы с самого начала знали, кто я?

Док покачал головой.

– Нет, мои глаза не производят ДНК-тест. – Уголки его губ слегка приподнялись. – Однако твоё лицо сразу показалось мне знакомым. Всё встало на свои места только после того, как ты позволила мне узнать своё имя.

И глупая теория, которая возникла в моей голове, о том, что он – мой отец, появилась после того, как он позволил мне узнать своё. Именно поэтому я не назвала ему своей фамилии.

– Я совсем не помню Вас, но, думаю, мы встречались, когда я была ребёнком, так ведь?

В конце концов, я заглядывала в больницу. Иногда маме приходилось брать меня на работу вместе с собой.

– Да, тем не менее Абилена всеми силами скрывала тебя от Каморры и всех, кто как-либо был связан с ней, поэтому находиться рядом с тобой было под запретом для меня.

Она защищала меня.

Всё, что ей пришлось сделать, было ради меня.

Я должна была извиниться за свои мысли в отношении неё.

Раньше мама часто приходила ко мне во снах, но с тех пор, как мне стала известна не самая приятная правда, этого больше не происходило. Как бы сильно я не просила.

Это из-за моего гнева?

Или ей стыдно появляться?

Я больше не судила маму, поэтому надеялась, что до неё дойдёт моё раскаяние. Я хотела снова увидеть её, несмотря на то, что это будет не по-настоящему, а лишь моей иллюзией.

Я скучала по ней.

Хотела поговорить.

– Поэтому я до последнего сомневался в том, что ты – это ты, даже после всех совпадений, так как мне всё-таки удалось запомнить тебя, когда ты была маленькой светловолосой девочкой, которая бегала по коридорам в халате своей мамы, изображая доктора.

Моё сердце защемило.

Халат висел на мне, потому что был в разы больше, я спотыкалась об него и волочила по полу следом за собой, но чувствовала запах мамы, который окутывал меня, пока я была в нём.

Это было важнее.

В такие моменты я представляла, как становлюсь такой, как она.

Лучшей в своём деле.

Теперь же я наоборот боялась когда-то оказаться на месте своей мамы. Убивать ни в чём неповинных детей, чтобы сохранить жизнь своему ребёнку. Навсегда потерять любовь всей своей жизни. Осознать, что превратилась в монстра.

Как на самом деле несчастлива она была? Как много плакала, когда никто не видел? Стала ли смерть освобождением от мук, которые ей приносила жизнь?

– Я проверю? – спросил Гейл, помешав моим раздумьям.

Я кивнула, присела на стул и задрала голову, чтобы ему было легче осматривать моё лицо. Он аккуратно оторвал пластыри вместе с марлей, проверяя раны на гноение, и достал новые из аптечки, которую принёс с собой.

– Всё в порядке?

Док положил одну руку мне на макушку, а другой осторожно ухватился за подбородок.

– Ты можешь попытаться открыть глаз?

Казалось, что веки слиплись между собой из-за крови или чего-то ещё, поэтому пришлось приложить силы, чтобы сделать это, но в итоге всё равно ничего не вышло.

– Не могу, слишком больно, – призналась я.

Мужчина наклонился ко мне ближе.

– Ты уверена?

– В том, что мне больно?

Он громко выдохнул, выпрямившись на месте.

– В том, что у тебя не получилось.

Его ответ заставил каждую мышцу в моём теле напрячься.

– Ты ничего не видишь?

Я покачала головой. Сердцебиение участилось. Губы задрожали.

– Я… Я…

– Не стоит паниковать раньше времени. Отёк слишком большой. Нужно дождаться, когда он спадёт, чтобы… – Гейл не закончил, решив не пугать меня тем, что, вероятно, я ослепла.

Навсегда.

Осознание накрыло меня. Я опустила взгляд к полу, растерявшись и задышав чаще. Глубокий вдох и медленный выдох. И так по кругу, пока не смирилась с реальностью, с которой ничего не могла поделать. Только ждать и надеяться.

Даже если всё пойдёт по худшему сценарию, мне не привыкать.

Я могла умереть, поэтому потерять глаз не так страшно. Меньшее, чего я лишалась в своей жизни.

Гейл налил мне стакан воды, чтобы я успокоилась, и пока я пила, достал из своей сумки толстый свёрток, который явно предназначался для меня, потому что мужчина стоял и ждал момента, чтобы вручить его мне.

– Что это? – проглотив последние капли и поставив уже пустой стакан на стол, спросила я.

– Случайно узнал, что пропустил твой день рождения. – Он протянул вперёд руку, передавая мне то, что держал в ней. – Деметрио сказал, что это должно понравиться тебе.

Я улыбнулась ему, хотя чувствовала себя ужасно неловко.

И дело было снова не в подарке.

Но я приняла его, развязала узел и распаковала пергамент, чтобы увидеть…

Фотографии. Моей мамы.

У меня не сохранилось ни одной. Совсем. Они были выброшены из той квартиры вместе с её вещами, которые я прихватила с собой при переезде, пожертвовав местом в чемодане.

Вся память, которая у меня осталась, была уничтожена. До сегодняшнего дня.

В горле образовался ком. Я впервые видела маму такой молодой. На снимках она была, наверное, едва старше меня.

– Вы оставили себе хоть немного?

В моих руках лежала целая стопка фотографий. Вероятно, это всё, что у него было, потому что их на самом деле было много. Очень.

– Я всё помню.

Пришлось поджать губы, чтобы они не задрожали от волны печали, нахлынувшей на меня из-за того, как мягко звучал его голос. С такой интонацией он говорил только о ней – о своей любимой.

Я стала медленно перекладывать на стол одну карточку за другой, внимательно рассматривая каждую. Я никогда не видела свою маму настолько счастливой. Её зелёные глаза светились, а радость не сходила с лица. На некоторых из них они были вместе: чаще всего в университете или в комнате в общежитии, но также были кадры, где она находилась одна, тем не менее я знала, что Гейл – тот, кто фотографировал её.

И тут я поняла, что все улыбки на её совместных фотографиях с моим отцом были фальшивыми, потому что вот как она улыбается мужчине, которого любит.

– Она так и не вышла за него замуж, – рассказала я, когда в моих руках оказалась фотография со дня их росписи, где они счастливые и молодые, с горящими глазами и мечтами о будущем, по-настоящему влюблённые друг в друга. – Поэтому я ношу Вашу фамилию.

Не знаю, отказывалась ли она от предложения или отец просто никогда не делал его, но факт остаётся фактом – мама старалась сохранить прошлое о Гейле, как могла.

– И похожа