2337d547953f41468185489517784d49 - Автор Неизвестен

(в июле 1917 года), его семья оставалась в Севастополе в безопасности — до расправ с семьями адмиралов и

офицеров тогда дело ещё не доходило. Командировка его на-мечалась как относительно краткосрочная, на три–четыре месяца. За это время произошёл Октябрьский переворот, и большевики начали сепаратные мирные переговоры с Германией, что Колчак, как и многие патриоты, счёл изменой Родине. После этого его планы изменились (к ним мы ещё вернёмся), и

в Россию он вернулся, как известно, уже в разгар Гражданской войны осенью 1918 года. Тем временем при большевиках

24

Глава 1. Полярник, флотоводец и человек

с декабря 1917 года в Севастополе (как и во всём Крыму) уже

развернулась настоящая анархия и волна самосудов над офицерами и их семьями. В этих условиях жена Колчака Софья

Фёдоровна с сыном Ростиславом была вынуждена скрываться, позднее получила возможность выехать за границу. В это

время Колчак фактически потерял связь с ней и не знал о её

местонахождении (поскольку жена даже не знала, куда ему

писать), как частенько случалось с людьми в водовороте революции и Гражданской войны. Лишь весной 1919 года, уже будучи Верховным правителем в Омске, он получил сведения из

Франции, что жена с сыном находится в Париже. Адмирал немедленно установил связь с ней и регулярно переводил жене

деньги. Переводы были относительно скромными — по 5 тысяч франков в месяц, но он и сам жил на жалованье, не позво-ляя себе ничего лишнего, хотя и располагал золотым запасом

Империи.

В одном из последних писем к жене в октябре 1919 г. он

писал (поскольку письмо длинное, приведу выдержки): «Мне

странно читать в твоих письмах, что ты спрашиваешь меня о

представительстве и каком-то положении своём как жены

Верховного правителя. Я прошу тебя уяснить, как я сам понимаю своё положение и свои задачи. Они определяются старин-ным рыцарским девизом “Ich diene” (“Я служу”). Я служу Родине своей, Великой России так, как я служил ей всё время, командуя кораблём, дивизией или флотом. Я не являюсь ни

с какой стороны представителем наследственной или выбор-ной власти. Я смотрю на своё звание как на должность чисто

служебного характера… Моя цель первая и основная — стереть

большевизм и всё с ним связанное с лица России, истребить и

уничтожить его. В сущности говоря, всё остальное, что я делаю, подчиняется этому положению… Ты пишешь мне всё время о том, что я недостаточно внимателен и заботлив к тебе. Я

же считаю, что сделал всё, что я должен был сделать. Всё, что

могу сейчас желать в отношении тебя и Славушки, чтобы вы

были бы в безопасности и могли бы прожить спокойно вне

России настоящий период кровавой борьбы до её возрожде-25

В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России

ния… Я знаю, что ты заботишься о Славушке, и с этой стороны

я спокоен и уверен, что ты сделаешь всё, что надо, чтобы вос-питать его до того времени, когда я буду в состоянии сам поза-ботиться о нём и постараться сделать из него слугу Родины нашей и хорошего солдата… Относительно денег я писал, что не

могу высылать более 5000 франков в месяц, так как при падении курса нашего рубля 8000 франков составят огромную сумму около 100 000 рублей, а таких денег я не могу расходовать, особенно в иностранной валюте. Из моего письма ты усмо-тришь, что никакой роли в смысле представительства и приё-мов не только не требуется исполнять, но, по моему мнению, она недопустима и может поставить тебя в очень неприятное

положение».

В заключение письма адмирал отвечает на упрёки жены, по-видимому, связанные с А.В. Тимирёвой, слухи о пребы-вании которой в Омске возле него уже несомненно дошли до

неё: «Если ты позволяешь себе слушать сплетни про меня, то

я не позволяю тебе их сообщать мне. Это предупреждение, на-деюсь, будет последним»1. Письмо тяжёлое, но из него видно, что о семье Колчак продолжал заботиться и обеспечивать её.

Удивительно, как Колчака ещё не обвинили в недостаточной религиозности. Между тем, в бытность командующим

Черноморским флотом, он с юмором писал в письме Анне

Тимирёвой из Севастополя 22 февраля 1917 г.: «Теперь я за-нялся новым делом: принимаю участие в бракосочетании до-чери адмирала Фабрицкого вопреки церковным правилам, за-прещающим это таинство в Великом посту. По этому случаю

я с Весёлкиным имел постоянный диспут с архиепископом

Таврическим, епископом Севастопольским и ректором семи-нарии на тему о таинстве брака. После двух часов обсуждения

этого вопроса я, опираясь на широкую эрудицию Весёлкина в

церковных вопросах, блестяще доказал, что брак, как таинство, с догматической и с канонической стороны может и должен быть совершён в любое время и что до проистекающих из

1 Военно-исторический вестник. Париж, 1960. №16. С. 18.

26

Глава 1. Полярник, флотоводец и человек

него явлений Церкви нет дела. Епископы, по-видимому, впа-ли в панику, но разбить нас не могли и, когда я дошёл до Ори-гена, — дали разрешение. Присутствуя на торжестве православия, я немного опасался, не буду ли предан анафеме, но всё

обошлось благополучно. К участию в совершении этого таин-ства я привлёк ещё адмирала Трубецкого и для вящего утверждения принял обязанности посаженного отца — полагаю, что

теперь всякое сопротивление будет бесполезно»1. Кого-то такой юмор, возможно, покоробит. Но, в конце концов, соблю-дение общепринятых церковных правил — вопрос