Свора певчих - Даша Игоревна Пар

придётся тайно, вне кассы гнезда, используя личные ресурсы и отобрав только самый узкий круг посвящённых. Более того, действовать быстро, в сжатые сроки, ведь по словам мальчишки, Свора певчих что-то запланировала на Новый год. Не зря же впервые в истории в опере споют в осеннюю пору, вместо летней.

– Поставить репутацию и карьеру на кон из-за убеждений детей Беркута, – наконец заговорил он, чуть с усмешкой глядя на Рене. – У меня будет одно условие.

Глава 22. Любезность к ангелу

В гостиной горел камин, а они сидели за партией в шахматы, развалившись на низких диванчиках, двигая фигуры, даже не задумываясь о ходах, а просто получая удовольствие от самого процесса. Играла пластинка, накладывая на треск поленьев восточный сказочный мотив. Угощаясь халвой и рахат-лукумом, пили липовый чай, утирая пальцы о смоченные розовой водой полотенца.

Она крутила волосы, завивая их на пальцах, он вертел в руках чётки из вишнёвого дерева. Перекидываясь редкими фразами, укоряя за решительные ходы, они наслаждались обществом друг друга.

– Чудесный вечер, – улыбнулась Реми, отпуская волосы и переставляя фигуру коня.

Её пальцы вновь испачкались в пудре, и она обтёрла их, прикладывая полотенце ко лбу. Ей было жарко в натопленной комнатке, но с недавних пор девушка полюбила жару.

– За ней может последовать не менее чудесная ночь, – чарующе ответил Матвей, подмигивая ей, за что получил съеденной пешкой по лбу. – Эй! Это же нападение на хозяина дома!

– А вот нечего делать грязные намёки! – в тон ответила Реми, двигая слона по полю. – Тебе шах!

– Это был не намёк, а прямое предложение. Воля ваша – принять его или отказаться, – невозмутимо продолжил Матвей, отодвигая короля от опасной зоны. – Мы живём не в то время, чтобы разбрасываться словами и чего-то ждать, Реми.

Девушка укоряюще хмыкнула.

– А я не из тех, кто прыгает из одной постели в другую. Но ценю за честность и открытое предложение. Если это твоя цена за помощь – говори сейчас, чтобы мы могли обсудить иные варианты.

Матвей даже застыл, удивлённо глядя на Реми. Такого предположения мужчина не ожидал. Проворонив очередной шах, он дозволил ей его довести до мата, а потом тихо сказал:

– С недавних пор, ты во всём подозреваешь меня. Это из-за Виктора? Считаешь, должен был честно умереть, отстаивая принципы?

Реми смахнула шахматы со стола, перевернула доску и сложила их внутрь.

– Это из-за того, кем ты являешься… Нет! – тотчас возразила она на готовые сорваться слова с уст Матвея. – Я не против дружбы с полукровкой. Но ты ещё и… бандит? Участник нелегальных операций? Ты как Рейбах, даже моё спасение использовал в своих целях. Вот мне и подсказали, что твои дальнейшие шаги имеют корыстный интерес. Я просто предположила иной вариант.

– Если бы это было так – ты бы легла ко мне в постель? – с неожиданным интересом спросил Матвей. По голосу сложно было сказать всерьёз он спрашивает или просто шутит.

– Скорее я бы тебе врезала, а потом ушла, – очаровательно улыбнувшись, ответила Реми. Отпив чая, она добавила: – Отвечая на первый вопрос – я уже в отношениях. Неопределённых, как и всё в моей жизни, но честных.

Теперь настала очередь хмыкать Матвея. Поднявшись с дивана, демонстрируя, как белая рубашка прекрасно облегает крупную фигуру, он забрал шахматы и убрал их под столик.

– Цесаревич – привлекательный молодой мужчина, если ничего не знать о нём, – сказал он, опускаясь на диван рядом с ней, так что их ноги почти соприкоснулись. – Хочешь узнать больше о своём кавалере?

– Только факты. Не слухи.

Реми чуть отодвинулась, облокачиваясь локтём на спинку дивана. Её волосы спустились вниз чёрной волной, и Матвей улыбнулся кончиками губ, отмечая, насколько естественно она выглядит. Никакой фальши – прямая и открытая. В чём-то язвительная и раздражительная, как брат, но уязвимая, когда дело касалось тех, кто ей дорог. И он отметил, как изменился оттенок золота в её глазах, когда он заговорил о Константине. Они действительно сблизились и не через постель.

– Проверить эту историю сможешь через брата и Сычёвых. Они непосредственные участники событий, ведь цесаревич познакомился с ними через сестру и Вивьен. Тогда в их маленькой группе была ещё одна девушка редкой красоты и с сильным голосом. Она была лучшей среди первокурсников. Белые как лён волосы, почти красного цвета глаза, и изумительная фигура. Звали её Лада Сапсан. За ней ухаживали многие, твой брат, кстати, был в неё влюблён. Но когда появился Константин, которого вот-вот официально объявят наследником, девушка выбрала его. И это были сказочные отношения, о которых писали в газетах и говорили по радио, настолько ладно они подходили друг к другу. А как он ухаживал! Цветы, театры, поездки за город, роскошные подарки, словом – идеально! – Матвей протянул это слово неприятным звуком, издеваясь над нарисованной картинкой. – Все были уверены, что во время летнего солнцестояния цесаревича объявят наследником, и он назовёт её своей невестой. Но в оперу он пришёл один, проигнорировав шокированную Ладу. Просто по щелчку отвернулся от неё, а следом и весь императорский двор. Девушка впала в депрессию, вылетела из академии и вернулась домой. Что случилось – никто не знает.

Реми чуть нахмурилась, раздумывая над предложенной историей. Любви все возрасты покорны, в ней ищут истину, бросаясь словами, как будто это что-то простое, красивое, как в сказках. Реальность обычно грубее и проще. Зачастую даже самим влюблённым неясно, что пошло так, а что нет.

– Так это выглядело для остальных. Но что на самом деле произошло – знают только Константин и Лада, – наконец сказала она, а Матвей досадливо поморщился. – В этой истории я услышала твоё предупреждение и могу сказать, что оно напрасно. Мне не импонирует мысль стать для цесаревича кем-то особенным и в белом платье. Меня вполне устраивает роль девушки, с которой можно хорошо провести время.

Взглядом Матвей попросил уточнений, и Реми вздохнула, проводя ладонью по лицу. Как уместить то, что сама только-только нащупала в себе? Собрать разрозненные мысли воедино и воплотить их в слова?

– Если бы у тебя был выбор, кем бы ты стал – сэвом или человеком?

– Сэвом, конечно, – с подспудной обидой ответил он. – Великая горечь – быть в шаге от такой силы. Наблюдать как другие живут полной жизнью, в которой тебе по глупости отказано.

Хмыкнув, Реми прошептала:

– А вот я бы всё отдала, чтобы опять стать человеком.

– Но ты не была человеком. Никогда. Иное строение органов никакие зелья не изменят. Ты всегда была сэвой, просто с