Жезл Эхнатона - Наталья Николаевна Александрова

был ему велик, и голова адвоката торчала из воротника, как голова черепахи из панциря.

Адвокат вежливо поздоровался со мной и предложил сесть.

– Позвольте ваш паспорт, – проговорил он затем. – Простите, таков порядок…

Я без слов протянула ему паспорт, однако он даже не взглянул на него.

– Аманда Артуровна, – начал он торжественно, что звучало смешно при его нелепом внешнем виде. – Я должен сообщить вам, что вы являетесь основным наследником покойного Михаила Филаретовича Вишневского.

– Что-о? – Я не удержалась от вопроса, и адвокат посмотрел на меня укоризненно – имей, мол, терпение, сейчас все узнаешь.

Дальше он начал зачитывать завещание: я такой-то, завещаю свое имущество, как то…

Слова доносились до меня будто в тумане: та самая квартира со всем содержимым, машина, авторские права на книги… в общем, все, что у него было, Михаил Филаретович завещал мне.

– Но почему? – в полном изумлении пролепетала я.

– А этого уж я не знаю. Он не обязан был объяснять.

Если бы это было вчера, до того, как я, можно сказать, пообщалась с жезлом, я бы так и сидела, хлопая глазами. Вот уж чего не ожидала! Но теперь до меня вдруг начало что-то доходить. Всплыли воспоминания: вот мы сидим с Михаилом Филаретовичем на террасе в тени, он задумчиво переставляет шахматные фигуры, и вот, наконец, впервые я у него выиграла, причем точно знаю, что он не поддавался. И как же я обрадовалась, и он тоже и протянул даже руку, чтобы погладить меня по голове, но сделал усилие и отвел руку.

Тогда я просто не обратила внимания, а теперь вот вспомнила.

Или когда мы ждем ужина на лавочке перед столовой, и разговариваем о книжках, и я сказала, что придумала продолжение, и Михаил Филаретович внимательно слушает эти бредни! И теперь я точно знаю, что он вовсе не притворялся, ему и правда интересно было со мной разговаривать. Со мной – десятилетним ребенком, да еще таким неблагополучным!

* * *

Я сидела, погрузившись в воспоминания, но меня прервали. Адвокат выдержал небольшую паузу и продолжил совсем другим голосом – глубоким и властным:

– Есть еще один вопрос, который мы с вами должны решить.

Я удивленно взглянула на него: что он еще от меня хочет?

И тут что-то случилось то ли с ним, то ли с моими глазами.

Только что передо мной сидел смешной маленький лысый человечек, но вдруг воздух вокруг него задрожал, как в жаркий день над шоссе, и покрылся цветными радужными пятнами.

Я невольно вспомнила, как взяла в руки жезл. Тогда тоже воздух так дрожал и искрился.

А маленький адвокат на моих глазах удивительно переменился. То есть сам он остался прежним, но вместо пошловатого и неловко сидящего костюма на нем теперь было удивительное древнее одеяние – широкий воротник из эмали и золота, расписной нагрудник и короткий яркий плащ. И это, казалось бы, чересчур пестрое одеяние неожиданно придало ему величественный и властный вид.

Передо мной был не мелкий адвокат, а древний жрец, служитель давно забытого божества.

Но и сквозь этот облик, сквозь этот древний и величественный образ вдруг проступило еще что-то…

Сквозь обличье древнего жреца на мгновение проступило другое, непостижимое создание – яркое, многоцветное, непрерывно меняющее форму. Оно было то круглым, то продолговатым, то плоским, как книжная страница…

И вдруг я поняла, что изменения формы, превращения – язык этого существа, что при помощи этих метаморфоз оно говорит со мной… И самое удивительное – я понимала его язык, понимала, что это создание хочет мне сказать.

– Тот жезл, который ты держала в своих руках, – это артефакт другого мира – далекого, удивительного мира. Этот артефакт попал в твой мир давно, тысячи лет назад. Тогда жители Земли были еще не готовы понять и принять его. Не готовы они и сейчас. Но жезл самим своим присутствием в вашем мире воздействует на него, понемногу делает ваш мир лучше, совершеннее. Для нас важно, чтобы жезл оставался в вашем мире – но при этом не попал в дурные, неумелые руки. От этого могут случиться большие неприятности. До сих пор жезл находился в безопасности, его хранили преданные служители. Но сейчас последний из династии хранителей умер, а его наследником стал случайный человек. Жезл едва не попал к дурным людям. К счастью, это удалось предотвратить – и ты приложила к этому руку…

– Что же делать теперь? – едва выговорила я непослушными губами.

– Не беспокойся, мы знаем, где ты спрятала жезл, и позаботимся о нем.

– Но в Музее будет подделка… из-за этого могут быть неприятности…

– Не беспокойся, подделку мы заменим подлинным египетским жезлом того же времени. Только обычным жезлом, не имеющим отношения к нашему миру…

Я хотела еще что-то спросить, у меня были сотни вопросов… но удивительное, многоцветное создание уже исчезло, на его месте снова был древний жрец…

А вот и он сменился заурядным адвокатом…

Я поняла, что задавать ему мои вопросы не имеет смысла – он не сможет и не захочет на них ответить.

Я поблагодарила его и снова отправилась на работу.

Там я первым делом прошла в выставочный зал, подошла к статуе писца Аменемхета, заглянула в каменный свиток…

Внутри ничего не было.

Как и сказало мне удивительное существо, посланное другим миром, – они уже позаботились о священном жезле.

А я? Что же теперь делать мне?

Пока что навалилась рутина: я провела две экскурсии, одну по выставке, одну по всему музею, потом попыталась разобраться с бумагами, но тут рабочий день кончился, а на выходе меня ждал Игорь Сорока со своим псом, который за это время вырос размера на полтора.

– Ты как хочешь, а едем сейчас к нам! – заявили они хором. – Мама давно просила тебя привезти, она уже и пирог испекла к чаю.

И мы поехали, причем Рей всю дорогу лез с заднего сиденья ко мне обниматься и вымазал шерстью все пальто.

По дороге я усиленно вспоминала, как же зовут маму Игоря, в пансионате все звали ее Сорока, и я так же звала, а потом вдруг вспомнила, что записана она была в пансионате как Нина Ивановна, и Михаил Филаретович единственный звал ее Ниной.

За те десять лет, что мы не виделись, она, конечно, здорово постарела, хотя не утеряла живость движений, несмотря на то что ходила по дому с костыликом.

Увидев меня, она всплеснула руками и кинулась обнимать. Потом завертела и с восхищением высказалась, какая же я красавица.

– Да бросьте вы! – по привычке отмахнулась я.

– Да ты сама посмотри! – Она подтолкнула меня к