Танцуй для меня - Даниэлла Ник

у меня все получится! – подмигивает он. – Ну, что, малышка? Полетим в экспедицию на второй этаж?

– Да! – визжит Тая и сама просится на ручки.

Мы с Кирой быстро убираем со стола и выходим на морозный воздух.

– Интересно, как Макар будет общаться с нашей дочкой? – поглаживает себя по животу Кира.

– Я думаю, он станет прекрасным папой. По крайней мере, Тая в нем души не чает.

– Это да! – счастливо улыбается подруга.

– Решили, как назовете малышку?

– Неа! У нас есть несколько вариантов, но стопроцентного ни одного. У нас ведь тоже будет «деревенька». С отчеством Макаровна!

Мы весело хохочем, хотя на душе у меня неспокойно. Я все время жду подвоха, но пока он не происходит. Погуляв по территории, мы болтаем о пеленках, колясках и прочих прелестях материнства.

– Что-то даже папочка не звонит! – замечает Кира и широко зевает. – Неужели, справился?

– Пойдем, наверное. Я что-то устала за день на свежем воздухе. Глаза слипаются!

Дом нас встречает тишиной. В гостиной догорает камин, свет приглушен. Кира уходит к себе в комнату, а я иду на поиски дочки. Тихонько отворяю дверь и замечаю картину маслом. Егор дрыхнет на моей кровати с книжкой на груди, а Таюша лежит рядом, собственнически закинув на него пухлую ножку.

Ночник подсвечивает их расслабленные лица. Сейчас, я могу особенно внимательно рассмотреть Егора. За прошедшие годы он стал мужественнее, однозначно, черты лица заострились. Морщинка между бровями разгладилась, он мирно спит. Невозможно красивый, от этих мыслей у меня мурашки по телу бегут.

Я зажмуриваюсь и ретируюсь в ванную комнату, где пытаюсь унять бешеное сердцебиение. Что я чувствую? Раздражение. И в первую очередь на себя. Я теряю голову рядом с этим мужчиной и ничего не могу с собой поделать. Как тогда, я снова безрассудна, хоть и пытаюсь держать себя в руках. Никуда не делась ни моя любовь, ни страсть. Я наивно полагала, что отношения с Костей помогут мне забыть его, но нет. Я вновь готова гореть как спичка, но сделаю все, чтоб этого не случилось более. Собирать по осколкам свое сердце я больше не смогу. Мне не хватит моральных сил. Хотя Егор не делает никаких попыток войти со мной в физический контакт, от его касаний между нами искрит. Он женат, я в отношениях. Поискрит, и перестанет. Секс на одну ночь меня не интересует. Пусть даже самый лучший в моей жизни. В ней есть много всего остального не хуже. Например, смузи с сельдереем или румынская тяга. Точно! Завтра же утром проведу мощную тренировку!

Принимаю душ, чищу зубы и наношу питательный крем на лицо. Выхожу в спальню и в нерешительности встаю посреди комнаты, а затем решительно подхожу к кровати.

– Егор! – тихонечко зову его, но он совершенно не реагирует. – Егор!

Усилием воли, я к нему прикасаюсь и трясу за плечо, теплое и очень твердое. Под кончиками пальцев перекатываются налитые мышцы.

– Егор, иди к себе. Мне нужно спать!

Он приоткрывает глаза, не сразу понимая, где находится. Потом взгляд фокусируется на мне.

– Ааа, Киса. Так ложись, в чем дело?

Поворачивается на бок, освобождая для меня место.

– Обнимешь за спинку, как раз все и уместимся! – выдает он, позевывая.

– Ты что, охренел совсем? – бешено шиплю я. – Иди к себе! Сейчас же!

– Я не хочу к себе. Хочу здесь спать. Малышка моя, она так вкусно пахнет топленым молочком! Невероятно!

– Егор. Я не шучу! Иди к себе, или мы сейчас же уезжаем! – твердо заявляю я. Какой нахал!

– Ой, ну что ты начала? Шантаж, фи, как низко!

Осторожно достает руку из-под Таюши и усаживается на кровати, осматривая меня с головы до ног. От его взгляда я теряюсь. Он слишком откровенный, хотя на мне вполне себе целомудренная пижама. Я специально такую взяла с собой, чтобы не дискредитировать его.

– Наша дочь просто прекрасна, Саша.

– Я знаю.

– Мы хотели поговорить! – проникновенно говорит отец моего ребенка.

– Давай завтра. Я очень устала и хочу спать! – с раздражением отвечаю я. От моего взгляда не утаивается внушительный бугор на его домашних штанах, который только увеличивается в размерах. Боже!

– Как знаешь! Спокойной ночи! Если станет страшно, я в соседней комнате.

С этими словами он встает, невозмутимо поправляет свое хозяйство и выходит за дверь, оставив меня наедине со своими мурашками по телу размером с кулак.

Глава 63. Егор

Дочка. У меня есть дочка! Улыбаюсь, лежа на кровати, глядя в потолок. Окна не зашторены, в комнату попадают отблески света фонарей с улицы, по белому полотну плывут причудливые тени от ветвей деревьев. Когда я был маленький, я их очень боялся, и просил маму не выключать ночник. Но всегда приходил отец, который вырубал его со словами, что я не сопляк, спать при свете.

Когда я стал старше, страх темноты ушел, но неприятные ощущения порой появляются. Сегодня же я абсолютно расслаблен.

Прогоняю в памяти кадры сегодняшнего дня. Саша как Снежная королева, холодна в мою сторону, даже бровью не ведет на провокации. А Тая. Это просто отвал башки какой-то. Я не знал, что так бывает. Честно признаться, я думал, что вообще не люблю маленьких детей и не особо умею с ними управляться. Например, с Гордеем было сложно найти общий язык. При общении с ним я напоминал мне своего отца. Часто раздражался, что он меня отвлекает и пытается привлечь свое внимание, когда я работаю или говорю по телефону. Можно по пальцам посчитать количество раз, когда я укладывал его спать или купал. Справедливости ради, мой друг Лев вообще ни разу этого не делал в своей жизни, а их с Ариной дочери уже год.

С Таисией все иначе. Я физически почувствовал невидимую нить, что нас соединяет. Это особый вайб. И пусть она пока не назвала меня папой, это случится чуть позже. И папа будет только один – я, а не этот задрот из Москвы.

Сам вызвался искупать и уложить спать малыху, впервые в жизни читал сказку. Да еще и как читал? По ролям, с выражением. Таюша хохотала как ненормальная, поблескивая глазками в темноте. Потом я ее тихонечко гладил по спинке и шептал всякие приятности, сам не заметил, как уснул.

Приехать сюда было верное решение. Хотя Кирюха, а это гостевой дом его отца, был в шоке, конечно.

– У тебя все через жопу, Юмшан! – ржал он в трубку. – Сколько раз тебя семьей звал, тебе все некогда. А в новогодние