В погоне за убежищем - Коулc Кэтрин

тебя руки слишком большие, они всегда застревают в прядях.

— Это если ты понимаешь, о чем я, — пробормотала Элли себе под нос, так что только я услышал.

Я сжал губы, едва удержавшись от смеха.

— Обещаю, я постараюсь.

— Это все, что мы можем, — с глубокомысленным видом выдала Кили.

— Ладно, я быстро переоденусь, — сказала Элли, направляясь к двери. — Рада была тебя видеть, Лия.

Надо признать, прозвучало это у нее так, будто она действительно была рада. Я перевел взгляд на бывшую — ее лицо застыло в абсолютно нейтральной маске.

— Спасибо, что сегодня забрала Кили, — сказал я.

— Не за что. Ты, похоже, был… занят.

Это был укол, но я не стал вестись на привычный обмен колкостями.

— Был, да. Так что спасибо. Всегда рад помочь, если у тебя будет что-то срочное.

В ее маске мелькнуло что-то похожее на замешательство.

— Да, конечно. — Она повернулась к дочери. — Увидимся завтра, ладно? Я заберу тебя и отвезу на фортепиано.

Кили скривилась, явно показывая, что уроки пианино ей не по душе, но кивнула.

— Ладно.

— Люблю тебя, — сказала Лия.

— И я тебя, — откликнулась дочь.

Лия не спешила уходить, и я понял почему. Когда у тебя есть ребенок, это одна из самых тяжелых сторон развода — уходить, зная, что возвращаешься в пустой дом. Я уже почти предложил ей остаться на ужин, но мы пока не были на таком этапе. Хотелось бы — друзьями.

После всего, что произошло, я думал, что это невозможно. Но Элли изменила мой взгляд на многое. Показала, что жизнь может быть запутанной и все же прекрасной, а чудеса происходят в самых неожиданных формах.

Лия наконец заставила себя сделать шаг.

— Спокойной ночи, Трейс.

— Доберись домой без приключений, — ответил я.

На лице Лии что-то мелькнуло. Может, легкая тоска? Но она ничего не сказала, только кивнула и пошла к машине.

— Пап?

— Да, Килс?

— Если бы ты отрастил волосы, я могла бы тоже тренироваться на тебе косички плести.

— Ну что, шеф, делай разминку для рук. Знаю я, как эти твои лопатки-пальцы мешают, — сказала Элли и подмигнула.

Я смерил ее мрачным взглядом, опускаясь на диван в гостиной.

— Звучишь прямо как Лолли.

— Супербабуля и Элли ведь должны быть лучшими подругами, — вставила Кили. — Она сказала, что сделает для Элли особенную картину из страз. Расспрашивала меня про все, что Элли любит.

— Господи, спаси нас от того, что в итоге получится, — пробормотал я.

— Это некрасиво, пап, — укорила меня Кили, усаживаясь по-турецки перед нами. — Картины супербабули блестящие и о-очень красивые.

— И запрещенные во многих штатах, — прошептал я себе под нос.

Элли едва сдерживала смех, щеки предательски дергались.

— И что ты ей сказала, что я люблю?

— Хм… — Кили задумалась, расчесывая длинные каштановые волосы. — Сказала, что ты любишь коз и собак, пекарню, радуги с птичками вокруг и танцевальные вечеринки. Супербабуля сказала, что хочет пойти с тобой в ковбойский бар, чтобы ты спасала лошадь. Она все время про это говорит. Она вообще очень этим увлечена.

В голове у меня пронеслась целая тирада отборных ругательств.

— Я убью свою бабушку.

— Папа! — возмутилась Кили. — Мне тебя наказать?

Элли рассмеялась.

— Думаю, это значит, что тебе сегодня без десерта.

— Нам больше достанется, — радостно воскликнула Ки́ли.

— Но сначала — урок по плетению, — сказала Элли, придвигаясь ближе так, что ее бедро прижалось ко мне. — Внимание, шеф. Ты и так на тонком льду. Еще один проступок и все.

— Я тебе покажу, что такое проступок, — рыкнул я.

Ее взгляд скользнул к моим губам. Черт. Меня чуть не сорвало поцеловать ее прямо сейчас.

— Я готова, — протянула Кили певучим голосом, вырывая меня из грязных мыслей.

Точно. Ребенок сидит в двух шагах.

— Итак, — начала Элли, собирая волосы дочери, — для косы наизнанку, или голландской, прядки нужно пропускать не сверху, а под центральную.

Я смотрел на то, как ее пальцы ловко двигаются по волосам моей девочки, и думал только о том, чтобы они точно так же скользили по мне. Все. Официально. Я в аду.

— Ты вообще слушаешь, что я говорю? — спросила Элли.

— Нет. Думаю, придется начинать сначала, — честно признался я.

— Папа! — снова укорила меня Ки́ли.

— Ладно, извини, Килс.

Элли покачала головой.

— Еще один проступок, шеф. Как ты теперь будешь отрабатывать?

Я посмотрел на нее долгим взглядом.

— Уверен, ты что-нибудь придумаешь.

— Перестань, из-за тебя мне хочется тебя поцеловать, — прошипела Элли тихо, так, чтобы Кили не услышала.

— Это ты начала, — отозвался я так же.

— Вас что, разнимать? — спросила Кили, как строгая учительница.

— Наверное, — признался я.

— Сосредоточься, — приказала Элли.

Я честно попытался. И где-то через час под ее руководством мои косички перестали походить на комки веревок и стали хоть как-то похожи на настоящие.

— И еще кое-что есть для завершения образа, — сказала Элли, наклоняясь за сумкой.

Кили обернулась, подпрыгивая на пятках.

— Что там?

— Кили, — предупредил я.

— Я просто спросила, — невинно ответила она.

Элли рассмеялась и достала сверток, прикрыв его ладонями.

— Мне нравится твой интерес. Нашла это на сайте одного бутика и сразу поняла, что они должны быть твоими.

И тут во мне что-то сдвинулось. Элли думала о моей девочке. Специально искала что-то, что сделает ее счастливой. Если раньше мне хотелось ее поцеловать, то сейчас это желание утроилось.

Она открыла пакет. Внутри оказался полупрозрачный мешочек, а в нем — заколки с камнями в виде бабочек. Кили ахнула и прикрыла рот руками, будто взрослая дама.

— Они чудесные, — прошептала она.

— Да, — сказал я хрипло.

Элли подняла на меня взгляд, и я увидел в ее глазах что-то большее. Понял, что она дает моей девочке то, чего сама никогда не имела. И это было до боли красиво. Это и была Элли. Она не ожесточилась от того, что ей недодали. Наоборот — стала отдавать еще больше. Животным, друзьям, случайным людям. Моему ребенку. Мне.

И мы все становились лучше от того, что она рядом.

Ее светло-зеленые глаза увлажнились.

— Думаю, если приколоть их по всей длине косы, получится, будто бабочки только что на нее сели.

Кили вскочила и кинулась к Элли в объятия.

— Это лучший подарок на свете! Спасибо тебе большу-у-ущее!

Элли смеялась, ловя ее, но в ее глазах я увидел радостную боль.

— Я очень рада, что тебе нравится.

— Я их обожаю.

Я уже почти не мог это выдержать. Эти двое вместе просто убивали меня. Элли показывала мне, что жизнь моей девочки может быть такой красивой, даже если я не смог дать ей полноценную семью, если дежурства иногда