Гелиоссо: люди Солнца - Лариса Владимировна Разинькова

на Генрико, принял на себя его друг, упавший в ноги нападавшего. Чужестранец ударом второго клинка, находящегося в левой руке, все же смог дотянуться и ранить короля в область сердца до того, как подоспевшая охрана скрутила его, прижав к полу. Ноон держал Генрико, который на глазах слабел и терял сознание. Опомнившись, воины кинулись к шуту, без чувств лежащему на полу лицом вниз. Кто-то из присутствующих аккуратно вынул из спины Тибе вошедший под углом кинжал и закрыл зияющую рану оружейной перчаткой. Ноон, сохранивший самообладание, наблюдая шок и растерянность окружающих его воинов, стал отдавать быстрые четкие указания. И вскоре короля доставили в покои в сопровождении лекарей, а шута отнесли в палаты неподалеку, дабы врачеватели могли оказывать помощь и ему. Нападавшего до поры кинули в темницу подземелья замка. Задержали и спутников прибывшего чужестранца для выяснения подробностей. Глубоко потрясенные гости разъезжались в тревоге за жизнь короля. Ноон, провожая их короткой речью, просил не распространяться о случившемся временно. Замок и его обитателей накрыла печальная мантия неизвестности и ожидания. И только герольд был собран и последователен в своих решениях и действиях. Он сам принес Асане горькое известие и вместе с ней посетил Генрико, окруженного лекарями и целителями. После чего отправил королеву в сопровождении охраны в покои, взяв с нее обещание беречь себя, детей и надеяться на лучшее, не вмешиваясь в процесс. Немногим позже Ноон заглянул к Тибелусу, над которым колдовали два врачевателя, обрабатывая рану, и вернулся к Генрико. Судьба вершила свое дело.

Тибе пришел в себя только через две недели. В один из дней он открыл с трудом глаза и долго не мог сообразить, где находится. Слишком светлая и просторная по сравнению с его каморой комната казалась незнакомой. Кто-то находившийся рядом, кого он не мог рассмотреть из-за слепящих глаза ярких лучей света, громко охнул и выбежал вон. Вскоре Тибе увидел перед собой Учителя. Он улыбался и приветствовал шута:

– С возвращением, мой Тибе, с возвращением! – Ноон присел на край кровати и, обернувшись, попросил дать очнувшемуся ученику воды. – Да не стесняйся ты, подойди и напои его, – герольд слегка подтолкнул того, к кому обращался. И Тибелусу наконец-таки удалось рассмотреть очаровательную юную особу лет четырнадцати. Девушка-подросток, худенькая, как тростинка, но шустрая и живая, с колким взглядом черных глаз, обрамленных длинными ресницами, приблизившись, бережно приподняла голову шута и приложила к его губам поильник. Тибе был смущен не меньше незнакомки, лицо которой находилось так близко, что непослушные пряди волнистых волос слегка касались его щеки. От нее пахло цветами и свежим хлебом. Тибелус вдруг понял, что он голоден. Поблагодарив легким кивком головы, он перевел взгляд на Ноона и попросил хлеба.

– Ах, да, ну, конечно, – герольд дал поручение девушке, и та тут же умчалась его выполнять.

– Это Нини, – продолжил учитель, – она ухаживала за тобой все это время. Юная, но очень смышленая девочка, дочь одной из моих учениц, прислали ко мне в помощь, – герольд прервался, вернулась Нини. Она расположилась рядом с кроватью и, разламывая свежий хлеб на маленькие кусочки, кормила Тибелуса. Напоив в завершении его водой, она занялась своими делами в дальнем углу комнаты. Ноон, увидев вопрошающий и полный тревоги взгляд ученика, тяжело вздохнул и начал:

– Ты сделал все, что мог, но рана короля оказалась смертельной, – герольд крепко сжал своей костлявой ладонью руку Тибе, – через два дня Генрико покинул нас. После прощания он навеки упокоился в родовом склепе. – Было заметно, что ему нелегко подбирать слова, сообщая о таких печальных событиях. Тибелус лежал без движения, устремив взгляд в потолок, из глаз его лились слезы, страшное горе буквально раздавило шута. Ноону пришлось прерваться и привлечь помощницу. Нини подала воды и, искренне сопереживая, стала ласково гладить Тибе по голове. Наконец, успокоившись, ученик стал расспрашивать о подробностях трагедии. Герольд продолжил рассказ. Нападавшим оказался брат воина, убитого королем в боевой схватке. Он объяснял свой поступок местью и делом чести. Когда королева услышала эти слова, она в гневе отвечала, что брат его погиб от руки мужа в честном бою, а он напал, как трус, и проведет теперь остаток жизни в бесславном заточении. К слову сказать, позже всплыли новые подробности покушения, возможно, помимо мести были еще и другие мотивы: ходили слухи, что чужестранца подослали тайные враги Генрико, претендующие на его земли. Тибелус внимательно слушал и по ходу повествования задавал вопросы.

– Королева присутствовала при допросе убийцы? – удивленно поинтересовался Тибе. Ноон печально вздохнул:

– Уход Генрико многих перековал в железо. Но больше всего смерть короля повлияла на Асану. Три дня она горевала, рыдала и не выходила из своих покоев. На четвертый день она собрала совет и произнесла речь: «Я, как и вы, нахожусь в глубокой печали по причине убийства моего короля. Но отныне я буду горевать в свободное от защиты моих детей, подданных и территорий время. Трон наследует наш с Генрико сын. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы жили в безопасности». При этом сама Асана изменилась сильно. Нет, она не лишилась своей прежней красоты и женского обаяния. Но с некоторых пор в королеве проявился дух воина, готового сражаться за то, что ему дорого, – герольд завершил повествование и замолчал. Понимая, что потрясенный горькими новостями Тибе, нуждается в отдыхе, наставник собрался его покинуть. Перед уходом учитель попросил беспрекословно исполнять все просьбы Нини, которая старательно ухаживала за ним. Когда Ноон уже практически стоял в дверях, Тибе обратился к нему еще раз:

– Учитель, помнишь, я спросил тебя, почему ты выбрал служение отцу Генрико, когда мог бы продолжать помогать многим людям? Можешь не отвечать, я понял, – практически перейдя на шепот, закончил мысль ученик. Ноон кивнул в знак согласия и вышел. Оставшись наедине с юной особой, Тибелус начал испытывать чувство неловкости, но Нини, не обращая на него никакого внимания, хлопотала в углу комнаты, колдуя над сухими травами. Перебирая и раскладывая их в определенном порядке, она измельчала отобранные и укладывала в полотняные мешочки. Тибе перевел взгляд на оконный витраж и погрузился в размышления. Он старался припомнить события перед нападением на Генрико, перед глазами всплыл образ человека в черном из его сна. Потом память вернула шута в момент, где король, прогуливаясь с другом, рассуждал о странном чувстве тоски и взял с него слово заботиться о семье, правда, обещая не умирать. Нахлынувшие вновь воспоминания разбередили душу, подобно острому клинку, входящему в затянувшуюся рану. Вспомнив о ране, шут решил пошевелиться, попытка была