Путешествие банкира. Как Эдмонд Дж. Сафра построил глобальную финансовую империю - Дэниел Гросс

изгнаны из своих домов, стали жертвами погромов, похищены или убиты в войнах, он имел основания для опасений. В 1978 году в TDB распространились документы, в которых излагались протоколы безопасности на случай взрывных писем, похищений или взрывов. В 1979 году частное детективное агентство выследило и допросило человека, который вел себя подозрительно возле здания TDB на площади дю Лак. Это оказался раввин, который сказал, что пришел к Эдмонду по поводу сбора средств для Израиля.

Как бы Эдмонд ни наслаждался стабильностью и процветанием, он постоянно сталкивался с близкими ему людьми, которые страдали от самых худших форм отсутствия безопасности. Не только в Бейруте, но и в Алеппо. Несмотря на жестокий гнет сирийского националистического режима, сила двадцативекового присутствия оказывала интенсивное притяжение, удерживая сокращающуюся еврейскую общину в Арам-Цове. В октябре 1979 года группа из восьми раввинов, "Les Rabins d'Alep", написала Эдмону письмо с просьбой поддержать главного раввина Йомтоба Йедида, "который всю свою жизнь занимался организацией и имеет десятки учеников". Тем летом Эдмон отправил 10 000 долларов на поддержку школы "Талмуд Тора". "Мы будем читать теһилим (псалмы) за тебя, Эли, Мойсе, Йосефа и твою семью", - ответил Едид. Едид, родившийся в 1926 году, оставался в Алеппо до 1980-х годов, когда он наконец смог уехать в Бруклин.

Несмотря на выраженный консерватизм в вопросах кредитования и выдачи кредитов, Эдмонд продолжал проявлять агрессивность, когда дело доходило до расширения основной банковской сети, стремясь расширить и диверсифицировать базу вкладов за пределами еврейской диаспоры. Когда Bankers Trust (Нью-Йорк) решил выйти из розничной банковской индустрии, он выставил на продажу десятки своих филиалов. 27 мая 1980 года Republic купила двенадцать из них с депозитами на 133 миллиона долларов. В августе, продав новые обыкновенные и привилегированные акции, Republic перевела листинг своих акций с Американской фондовой биржи на более престижную Нью-Йоркскую фондовую биржу, войдя в элиту делового истеблишмента страны.

В 1980 году Эдмонду удалось осуществить еще одну мечту. Хотя его карьера фактически началась из аэропорта Тель-Авива в 1947 году, с тех пор он не возвращался в этот район и никогда официально не ступал на территорию государства Израиль. Когда проект синагоги в Бат-Яме близился к завершению, Эдмонд и Лили решили, что настало время нанести свой первый визит. Они приехали в воскресенье, 18 июня, и поселились в гостинице под чужим именем. Они привезли цветы из Голландии и договорились с фотографом, чтобы тот запечатлел церемонию открытия. Следующая ночь была кануном Шавуота, который также был азкарой (йахрцайтом) Якова Сафры - годовщиной его кончины по еврейскому календарю. Эдмонд, по привычке всей своей жизни, молился и учился всю ночь - на этот раз, однако, у могилы почитаемого рабби Меира Бааль ха-Несса в Тверии, вместе со своими братьями.

Жизнь Эдмонда была полнее, чем когда-либо, и его уверенность в себе, которая никогда не была лишней, росла. У него был надежный партнер в лице Лили, чьи дети и общительность добавляли новые грани в его жизнь. Семья процветала, как и семья банков. Как говорили о Британской империи, солнце никогда не заходило для банковской семьи Сафра. "Когда я заканчиваю с Нью-Йорком, я начинаю думать, что же происходит в Гонконге", - сказал однажды Эдмонд. Ему нравилось быть председателем совета директоров Republic, TDB и BCN. Он взял на себя ответственность быть распорядителем денег и безопасности все более обширной клиентской базы на нескольких континентах. Он также был хранителем надежд и мечтаний, которые олицетворяли эти активы. Однако в некоторых отношениях мир был более неопределенным, чем за последние годы. В 1979 году произошли революции в Никарагуа и Иране, Советский Союз вторгся в Афганистан, бушевала инфляция, а серебряный бум внезапно закончился. Но Эдмонд верил, что построил корабль, способный выдержать эти бури. В начале 1980 года он сказал инвесторам: "Мы можем с уверенностью сказать, что мы лучше, чем когда-либо прежде, готовы противостоять любым трудностям, которые встанут перед международным банковским сообществом в 1980-х годах".

Вскоре эта уверенность будет проверена.

 

Глава 11. В поисках безопасности (1981-1984)

 

Банкира Эдмонд Сафра с энтузиазмом принял на себя огромную личную ответственность за сбережения и благосостояние десятков тысяч людей: ньюйоркцев, привлеченных в Republic предложением бесплатных телевизоров, ближневосточных изгнанников, которые стекались в TDB, сокращающиеся ряды приверженцев банковского дела в BCN в Бейруте, и новых клиентов от Сингапура до Уругвая. Эдмонд справлялся с этим бременем, избегая потребительского и корпоративного кредитования, ища арбитражные возможности с низким риском и кредитуя в основном тех заемщиков, которые не могли - или не хотели - дефолта, например правительства и центральные банки. Этот уникальный подход позволил ему создать с нуля два очень крупных банка: к 1981 году активы TDB и Republic превышали 12 миллиардов долларов.

Но в начале 1980-х годов уникальная бизнес-модель превратилась в некую обузу. 1980-е годы могут запомниться как годы бума в США и во всем мире. Но они были потрясены и нарушены серией крахов на внутренних и мировых финансовых рынках. Впервые за всю свою, казалось бы, очаровательную карьеру страх и чувство ответственности Эдмонда Сафра взяли верх над его терпимостью к риску и амбициями. Результатом стала неудачная продажа одного из его банков и разочаровывающая связь с American Express.

В начале десятилетия Эдмонд много времени уделял размышлениям о нью-йоркской недвижимости. В 1981 году, когда компания Manufacturers Hanover выставила на продажу два своих трофейных офисных здания в Нью-Йорке и Лондоне, Эдмонд колебался, заметив, что "мир еще не готов к тому, чтобы ими владел еврей". Но в августе того же года Republic заключила партнерство с Salomon Brothers, чтобы приобрести 30-этажный современный небоскреб Manufacturers Hanover на Парк-авеню, 350. Сотрудничая с маститым местным игроком, Эдмонд заплатил, казалось бы, премиальную цену за очень заметное здание - 161 миллион долларов стал самой высокой ценой за метр, заплаченной за офисное здание на Манхэттене на сегодняшний день. Но он ограничил свои возможности: Republic вложила всего 3,9 миллиона долларов, а Salomon Brothers также предоставила капитал. Кроме того, он получил финансирование от маловероятного члена своей разветвленной международной сети - правительства Кувейта.

В то же время он предпринимал еще один крупный шаг в сфере недвижимости в центре Манхэттена. Через пятнадцать лет после своего основания Republic, начинающий "телевизионный банк", перерос здание Knox Building, десятиэтажную шкатулку в стиле Beaux Arts, в которой располагался банк (и, некоторое время, Эдмонд). В конце 1970-х годов Republic незаметно приобрел прилегающую недвижимость на Пятой авеню между 39-й и 40-й улицами для последующего расширения. Эдмонд привлек