Жезл Эхнатона - Наталья Николаевна Александрова

открылась, и на пороге возникло дивное видение – Алиса, та кукольная девица, которую привел в музей Азадовский.

Вот интересно – она дочка какого-нибудь его знакомого или начальника? Или он сам к ней бьет клинья? Если так, он давно не смотрелся в зеркало…

Алиса остановилась на пороге, удивленно моргнула своими пластмассовыми глазами и протянула:

– А где будет мой кабинет?

– Вот тут, – Роза Витальевна показала ей на свободный закуток за шкафом.

– Ту-ут? – протянула Алиса недоверчиво. – Но разве тут можно… работать?

– Мы работаем! – отрезала Роза.

Я молча наблюдала и думала, сколько эта орхидея выдержит в нашем клоповнике.

Она зашла в закуток, брезгливо оглядела его, вытерла стул носовым платком, села. Затем достала мобильный телефон (само собой, поросячье-розовый, навороченный, со стразами), потыкала в него пальчиком и заговорила вполголоса – но акустика у нас хорошая, так что всем было слышно:

– Да, привет, это я… вышла на работу… ты не представляешь, какой это отстой…

Роза Витальевна кашлянула. Алиса покосилась на нее и еще понизила голос, так что больше ничего не было слышно.

Договорив, она положила телефон на стол и обернулась:

– А где у вас можно выпить ко-офе? Лучше бы латте…

– У меня есть банка растворимого, – предложила сердобольная Варвара Тихоновна, за что получила от Розы зверский взгляд. Но старушенция плохо видит, так что ничего не заметила.

– Растворимый? – В голосе Алисы прозвучал натуральный ужас. – А туалет хотя бы у вас есть?

– Что есть, то есть! – с готовностью сообщила Варвара. – По коридору налево.

Алиса вскочила и шагнула к двери, но Роза крикнула ей в спину:

– Там вода спускается через раз!

– Как? – ужаснулась Алиса.

– А вот так – раз спускает, а раз нет. Это как повезет. – Роза и не старалась скрыть злорадство в голосе.

Алиса вылетела в коридор, а я вернулась к своему занятию: начала набирать на телефоне номер, по которому разговаривал перед смертью Михаил Филаретович.

И снова мне стало страшно…

Если я наберу этот номер со своего телефона – меня запросто смогут найти…

Кто? Я понятия не имела, но отчего-то жутко боялась.

И тут я кое-что увидела.

Кукла Алиса, выходя из комнаты, оставила на столе свой навороченный телефон…

Я огляделась.

Никто не смотрел в мою сторону, и я сделала пару шагов и схватила телефон Алисы…

Понимаю, что такой поступок меня не красит, но что есть, то есть. В конце концов, каждый хочет, как лучше для себя.

Я снова огляделась и быстро набрала на ее телефоне подозрительный номер.

Сначала из трубки донеслось несколько длинных гудков, потом послышался щелчок, и затем зазвучал странный голос – ни молодой, ни старый, ни мужской, ни женский… и звучал он откуда-то из страшного далека…

– Сделай слово умершего истинным против его врагов, равно как ты делал истинным слово Осириса в присутствии вождей-татау, которые вместе с Ра и Осирисом в вещую ночь и священную ночь битвы, связанные по рукам и ногам…

Бред какой-то, бессмыслица!

Однако от этой бессмыслицы у меня холод побежал по спине.

А бесполый голос продолжал, на этот раз перейдя на какой-то непонятный язык:

– Ра-хамархис, небтху-хур тефнут…

Загадочные слова лились из трубки, и словно тягучий ядовитый туман окутывал меня. Мне стало тяжело дышать, сердце билось в каком-то неправильном месте…

– Абха-нур, темахар софот…

Я пыталась оторвать трубку от уха, но рука меня не слушалась, как будто стала чужой, враждебной. Перед моими глазами поплыли разноцветные пятна…

В это время дверь нашей комнаты открылась, на пороге появилась Алиса…

Если она увидит свой телефон у меня в руке, это будет скандал. Разорется, нажалуется на меня Азадовскому, а мне отчего-то именно сейчас не хочется, чтобы меня увольняли…

Эта мысль необъяснимым образом помогла мне сбросить наваждение, преодолеть чары бесполого голоса. Я оторвала телефон от уха, сбросила звонок, бросила телефон на стол и метнулась в свой закуток.

И очень вовремя, потому что Алиса как раз дошла до своего рабочего места. На лице у нее был настоящий ужас – она никогда прежде не видела такого санузла, как у нас в музее… Унитаз желтый, не отмывается уже, бачок сверху, и бомбошка с цепочки давно потерялась, так что нужно слегка подпрыгнуть, чтобы дотянуться. Мне-то что, я молодая, а вот старушкам туговато приходится. Впрочем, они за много лет натренировались.

Я перевела дыхание и снова попыталась сосредоточиться на статье.

«Фараон восемнадцатой династии, известный до пятого года своего правления как Аменхотеп Четвертый…»

И снова мне помешали сосредоточиться: где-то совсем рядом зазвучала жизнерадостная мелодия.

Я вздрогнула и обернулась, и тут же поняла, что это зазвонил телефон Алисы.

Она схватила телефон, как спасательный круг, поднесла его к уху и проворковала:

– Лиззи, это ты?

Тут же лицо ее вытянулось, глаза еще больше округлились, и она испуганно протянула:

– Кто это? Не понимаю… что вы говорите? Я ничего не понимаю…

Она послушала еще немного, после чего лицо ее побледнело, глаза закатились под лоб, и Алиса беззвучно сползла на пол.

Вот вы не поверите, но в глубине души я чего-то подобного и ожидала. Нехорошо, конечно, так подставлять эту куклу, но выхода у меня тогда не было.

Наши дамы кинулись к упавшей с громким кудахтаньем. Варвара Тихоновна пихала ей под нос флакончик с нюхательной солью (подозреваю, еще дореволюционный, а может быть, даже древнеегипетский – Среднего, а то и Древнего царства), более практичная Роза Витальевна вызвала «Скорую помощь», отогнав остальных, чтобы дать несчастной чуточку воздуха.

Алиса и правда выглядела не лучшим образом. Она дышала, но была бела как мел и не приходила в сознание.

Я тоже подошла, чтобы понаблюдать.

У меня усилилось подозрение, что я отчасти виновата в том, что с ней произошло.

На полу, рядом с Алисой, лежал выпавший из ее руки телефон. Эта картина что-то мне напомнила.

Я подняла телефон, поднесла его к уху.

Из трубки неслись длинные, монотонные гудки.

Тогда я заглянула в журнал звонков…

И увидела, что последний входящий звонок пришел с того самого номера, по которому я только что звонила. С того самого номера, где я услышала странный, бесполый, гипнотический голос, который говорил на непонятном языке.

Да я и правда виновата в том, что случилось с Алисой! Я позвонила по этому номеру с ее телефона – и они, кто бы это ни был, перезвонили на него…

Я вспомнила, как мне стало плохо от этого голоса, какое на меня напало оцепенение… если бы я не смогла справиться с этим оцепенением, не смогла оборвать звонок, может быть, сейчас не Алиса, а я лежала на