Объятая тьмой - Тилли Коул

мной, а затем... «Таннер...» При звуке моего имени с ее губ я отбросил последний чертов кусочек здравомыслия, который у меня оставался, и направился туда, где она стояла. Даже не дав ей возможности заговорить, я врезался своими губами в ее губы. Аделита застонала мне в рот, а затем ее язык вступил в борьбу с моим.

Мое чертово сердце было барабаном, готовым вырваться из груди. Мои руки были повсюду на ней. Ее руки сжали мои щеки, затем спустились к моим бицепсам. Знакомые красные ногти впились в плоть, и я зашипел, когда боль, смешанная с ее вкусом, ощущением и звуком, сделала мой член готовым прорваться сквозь мои джинсы.

Оторвав свой рот от ее рта, я сдернул с себя рубашку, затем стянул лямки ее ночной рубашки, пока ее сиськи не освободились. С тихим рычанием я нырнул вперед и всосал сосок в свой рот. Аделита откинула голову назад и застонала. Ее руки были тисками на моей голове, пока она держала меня у своей груди, мой язык молотил сосок взад и вперед. Я скользнул рукой под ее ночную рубашку. Как только мои пальцы нашли ее мокрую киску, Аделита вскрикнула. Отпустив ее сосок, я швырнул ее на кровать, перелез через нее и накрыл ее рот своей свободной рукой. «Тсс», прошипел я. «Молчи».

Глаза Аделиты закатились, когда я ввел в нее палец, ища место, которое заставит ее развалиться на части. Я провел глазами по ее телу, запоминая ее сиськи, ноги и киску. Но этого было недостаточно. Я хотел, чтобы она была голой подо мной. Хотел, чтобы ее кожа прижалась к моей. Я схватил тонкую ткань, покрывавшую ее тело, и разорвал ее посередине. Я вытащил из-под нее испорченную ночную рубашку и бросил ее на пол. Затем я откинулся назад и посмотрел на нее всю — Аделиту, трахающую Кинтану. Смотрел на нее, лежащую на кровати, ее тело было обнажено для меня — соски напряженные и красные, киска мокрая и ждущая.

Я обнаружил, что она уже смотрит на меня. И когда на ее губах появилась легкая улыбка, та чертова враждебная сторона ее, которую я знал, скрывалась под этим дерьмом идеальной принцессы картеля, этим чертовым огнем, проскользнула наружу. Закусив губу, Аделита подвинула ногу и медленно провела ею по моему члену.

Это сломало меня.

Я врезался своим ртом в ее рот. Но только на секунду, прежде чем я скользнул вниз по ее телу. Подхватив руки под ее ноги, я дернул ее вниз по кровати — сука не хотела играть мягко. Глаза Аделиты вспыхнули, зрачки расширились, и она изо всех сил пыталась отдышаться. Жар прожег меня при виде ее, лежащей передо мной. Я застонал, затем опустил свое тело и лизнул прямо вдоль ее обнаженной киски, от клитора до отверстия. Голова Аделиты резко откинулась назад, и ее рот открылся. Но она заперла свой крик в горле и молча выдохнула его.

Ее вкус грозил разорвать меня на части. Я снова облизал ее киску, всасывая ее клитор в рот и щелкая по нему языком. Аделита извивалась в моих руках, но я использовал свою силу, чтобы прижать ее руки так, чтобы она не могла пошевелиться. Поэтому ей пришлось принять мои облизывания и узнать, кто ее трахает. Более чем зависимый от ее вкуса, я работал с ней все быстрее и быстрее, пока она не напряглась, не замерла, а затем не развалилась подо мной.

Когда Аделита задыхалась, ее кожа стала скользкой от пота. Она дрожала в моих объятиях, ее бедра дергались от такого сильного оргазма. Видя ее такой, видя, как это идеальное тело и лицо разбиваются из-за меня, я превратился в чертовски раскаленного дикаря. Я расстегнул джинсы, стянул ботинки и бросил их на пол. Прежде чем Аделита успела прийти в себя, я двинулся между ее ног и одним длинным толчком вошел в нее. Спина Аделиты выгнулась на кровати, когда я качнулся в ней, вперед и назад, вперед и назад. Ее сиськи царапали мою грудь, а руки обвились вокруг моей шеи, пальцы впивались в мою кожу. Сучка отдавала столько же, сколько и я ей. Она использовала свои руки на моей шее как якорь, когда она поднялась с матраса и оседлала мой член.

Ее киска сжала меня сильно, и я вонзил зубы в ее шею и сосал. Принцесса только сильнее оседлала меня. Давление нарастало у основания моего позвоночника. Дав ей понять, что ее борьба с контролем закончилась, я бросил Аделиту на матрас и прижал ее к себе, пока трахал ее. Я трахал ее жестко, так сильно, что она будет чувствовать меня внутри себя еще несколько дней. Так сильно, что даже если бы другой член когда-нибудь вошел в нее, все, о чем она думала бы, был я, в этот момент. Мой член владеет ее киской.

Дыхание Аделиты стало затрудненным. Она осталась прижатой к матрасу, и я не мог отвести взгляд. Ее волосы рассыпались вокруг головы, как чертово нимб; щеки раскраснелись, губы стали толстыми от моего рта. Ее зрачки были такими широкими, что ее карие глаза казались черными.

Мое сердце забилось. Мои руки, все еще прижимавшие ее к земле, начали дрожать, когда я попытался оторвать взгляд. Но я не мог. Моя грудь сжалась, когда я толкнул ее быстрее. Она сжалась, когда я попытался думать о ней как о чем-то ничтожном. Думать о ней как о нечистой и ниже меня. Но когда ее киска сжалась и начала душить мой член, и я увидел, как она кончает, откинув голову и прошептав: «Таннер», я понял, что я полностью облажался. Издав слишком громкий рев, я снова врезался в нее, вид ее идеального лица вырвал сперму прямо из меня. Я опустил голову к ее шее и толкался в нее, пока у меня ничего не осталось.

Я медленно вдохнул, переводя дыхание. Я держал голову, прижатой к шее Аделиты, вдыхая ее запах. Мне нужно было двигаться. Я приказал себе двигаться, черт возьми, убраться из ее комнаты, но мое тело не слушалось. И когда ее рука поднялась и провела по моей бритой голове, а затем вниз по позвоночнику мягкими, медленными ласками, я понял, что никуда не уйду.

Мой член все еще был твердым внутри нее. Только когда он стал мягким, я вытащил его. Я почувствовал, как моя сперма пролилась на ее бедра, и я почти снова стал твердым. Я провел рукой между