Главная героиня - Анастасия Владимировна Иванова

Есть несколько страшных слов, которые гарантируют вам активность в комментариях вашего блога. Точнее, гарантируют они холивар, возможно хейт в личке и возмущенные сообщения: «Я в вас разочаровалась, ОТПИСКА». Примерный список этих слов: феминизм, прививки, эмиграция, успешный успех, бодипозитив.

Именно в этих темах люди быстро разбегаются на две стороны и начинают кидаться друг в друга… э-э-э… аргументами.

Так случилось и в моем блоге, когда я выложила пост про проект британского Cosmopolitan о бодипозитиве и спорте. Журнал выпустили с несколькими обложками, но интернет сломали вполне конкретные две: с Келли Торп и Джессамин Стэнли. Джессамин стоит на ярко-персиковом фоне в позе танцора, с левой ногой в левой руке, и счастливо улыбается. Что не так с этой фотографией, по мнению комментаторов? Джессамин точно не 44-го размера, как положено йогам. А еще она «пропагандирует нездоровое отношение к еде» и всячески склоняет читателей журнала совершить самый страшный женский грех: есть после шести, причем только быстрые углеводы.

Так ли это на самом деле и о чем был проект Cosmopolitan, который наделал столько шума?

За годы работы с историями я научилась не реагировать на заголовок или даже фотографию, а идти читать первоисточник. Так делают не все, это занимает гораздо больше времени и сил, чем просто написать: «Ну и жируха, с какой стати она на обложке модного журнала?»

Я много лет читаю (и люблю) британский Cosmopolitan и была уверена, что суть проекта с Джессамин, Келли и другими девушками точно не в пропаганде печенек перед сном. В них тоже нет ничего такого уж страшного, если душа требует.

Проект, конечно, оказался про настоящий бодипозитив, про принятие себя и заботу о себе в собственном темпе. Джессамин, например, преподаватель йоги, которая к своим 33 годам пережила множество ситуаций с хейтом, буллингом, фэтшеймингом. Она говорит, что всегда была един­ственной fat (толстой — слова Джессамин, не мои) девушкой в классе йоги, а еще она часто оказывалась един­ственной темнокожей, единственной с короткими волосами, единственной с таким плоским носом. В общем, весь ее путь к себе и йоге был очень alienating — я бы перевела это как «заставляющий чувствовать себя лишней на этом празд­нике жизни».

Когда мы смотрим на девушек, чья внешность отличается от модельной или модной в этот период нашей истории, мы часто забываем, что это всего лишь секунда или минута из нашей жизни, а вот жизнь девушек, их путь, опыт — гораздо дольше. И этот путь абсолютно точно их личный: именно их жизненные события сложились в такой пазл, из которого получилась вот такая картинка, их, личная. И они в ней живут, а не просто листают картинки этой жизни в соцсетях. Поэтому хейт за внешность мне кажется особенно странным — как выглядел бы хейтер, если бы его жизнь шла тем же маршрутом, что и у Джессамин?

Наше тело — это наш жизненный путь. У меня есть растяжки на груди с того времени, когда она начала особенно активно расти в старшей школе, и они уже вряд ли куда-то денутся. То же и с растяжками на животе, которые по­явились, когда я была беременна дочерью. Еще у меня есть шов от эпизиотомии: хотя я его и не вижу никогда, но он тоже часть моей жизни. У меня есть пигментные пятна на коже лица и тела после четырех лет жизни под палящим кипрским солнцем. Есть целлюлит (здесь Кипр вообще не виноват, это просто особенность женской биологии). Есть шрамы от акне на лице и шрамы от операции по уменьшению груди. У меня есть живот — он не похож на стиральную доску, он мягкий и объемный, я на нем сплю. Это все — моя жизнь.

Ну и главное: какое вообще имеет значение то, как выглядит совершенно посторонний тебе человек? И как можно найти в себе эту эмоцию — злость, гнев, сарказм, желание высмеять человека за его жизнь?

Можно ли сказать, что своими пигментными пятнами на лице я призываю людей срочно переезжать на Кипр и не мазаться кремом с SPF? Или растяжками на животе — рожать детей (или не рожать)?

Но «лишний» вес — очень больная тема для многих людей. Мы все с вами ходили к психологам или хотя бы смотрели YouTube-канал о психологии и уже знаем, что людей сильнее всего триггерит то, что про них. То, чего они сами не могут принять в себе.

Поэтому Джессамин и Келли получили столько хейта.

А знаете, что еще происходит, когда все фокусируются на хейте чужого «лишнего» веса? Мимо нас проходят другие истории.

В проекте Cosmopolitan с Келли и Джессамин принимали участие и другие девушки, говорящие о бодипозитиве и необходимости принимать и показывать свои тела.

Июльским днем 2017 года Софи Батлер занималась в зале. Она неудачно подвернула ногу, поднимая вес 70 кг, и в результате падения раздробила часть позвоночника. Теперь она парализована ниже пояса и передвигается на инвалидной коляске. Кстати, не могу пропустить небольшой лингвистический момент: по-русски мы говорим «прикована к инвалидной коляске» — как звучит, да? По-англий­ски — «пользуется креслом на колесах» (she uses a wheelchair). Большая разница.

Софи не думала, что вернется в зал: воспоминания были слишком болезненными и она боялась, что придется бросить занятия, которые приносили ей столько удовольствия, навсегда.

Но при поддержке отца Софи начала тренировки в зале, приспособленном для ее коляски, и стала сертифицированным фитнес-коучем. Она говорит, что, кроме удовольствия, занятия в зале теперь для нее необходимость — ей нужно поднять коляску, которая весит 13 кг, чтобы просто выйти из дома и зайти обратно. Но этот путь научил ее и тому, как быть уверенной в себе и любить свое тело. Поэтому она попала в проект, и было бы странно говорить о том, что Софи пропагандирует жизнь в инвалидной коляске, — правда? Это просто ее путь, ее история, никто не имеет права ее осуждать за это.

Когда Софи говорит о предрассудках против людей с ограниченными возможностями в обществе, то использует интересное слово: «It’s about unlearning the prejudices Disabled bodies face. All the insecurities are just a pretext from society». [«Речь идет о том, чтобы отучиться от предрассудков, с которыми сталкиваются тела людей с ограниченными возможностями. Вся неуверенность в себе — всего лишь предлог для общества».] Слово unlearning — как бы «развидеть», нам приходится отучать себя по-особенному смотреть на людей в коляске, или на костылях, или без конечностей, или с какими-то еще отличиями.

Элли Симмондс встает в 4:50 шесть раз в неделю, чтобы успеть потренироваться в бассейне. Около 18 часов в неделю она проводит в воде, плюс йога и занятия в зале. Девушка выиграла золото пять раз. И все это не уберегает ее от хейта и унизительных комментариев и ситуаций, потому что у Элли — ахондроплазия, ее рост меньше роста других спортсменов. Поэтому ее золото за плавание — с Паралимпийских игр.

Элли бывает сложно смотреть на свое тело. Из-за диагноза у нее всегда есть валики жира на ногах, они не зависят от спорта и питания, это просто ее тело, ее диагноз. Иногда они заставляют ее чувствовать себя неуверенно, и она говорит себе: «Почему я должна стесняться, если это просто я?»

А еще Элли рассуждает о том, как много ей дало сообщество людей с ограниченными возможностями и вообще разговор на эту тему. За годы профессионального спорта и участия в Паралимпийских играх она поняла: мы все разные и каждый великолепен по-своему.

Келли Торп завела страничку The Confidence Corner — «Уголок уверенности в себе» и стала одним из самых извест­ных бодипозитивных инфлюенсеров. Она пришла к идее блога после многих лет борьбы с расстройством пищевого поведения (РПП). Не все диагнозы и состояния видны невооруженным глазом. Мы видим коляску Софи или рост Элли сразу и внутренне как будто позволяем им отличаться от нас: