Плохой для недотроги. Я тебя испорчу - Ая Сашина

— Оставь меня! Я буду жить так, как посчитаю нужным! — кричу изо всех сил, выпуская наружу боль. Больнее не от того, что говорит сейчас мама. Больнее от того, что сделала со мной Адам.

Мама отходит назад, её охватывает шок. Я вижу, как она пытается собраться с мыслями, но мне это уже не важно. Я понимаю, что в этот момент не существует ни ответственности, ни правил.

— Ты не имеешь права судить меня! — продолжаю кричать, и мой голос дрожит от эмоций. Я ощущаю, как всё разрушается — и не только между мной и мамой. Я чувствую, как рушатся мои мечты о счастье, о будущем с Адамом.

— Ты предпочитаешь его мне⁉ — выкрикивает мама, её глаза сверкают ненавистью. — Ты же просто отдаёшь себя ради пустой иллюзии, которая в один миг исчезнет!

Слишком сильно. Слишком больно. Я не могу сдерживаться, и в этот момент всё, что я чувствую, вырывается наружу. Моя грудь поднимается и опускается от эмоций. Мама стоит в ступоре, её лицо бледнеет. Взгляд её теряется, и я понимаю, что, может быть, теперь она увидит меня настоящей.

— Я предпочитаю себя! — мой голос становится тише, но каждая буква словно вырывается из самой глубины моей души. — Я не хочу жить ради твоих ожиданий. Я не могу так больше. Я просто хочу быть самой собой!

Мама, судя по всему, не готова принять это. Она начинает упрекать меня, как будто все моё существо вдруг обернулось против неё.

— Ты разрушила не только свою жизнь! — её голос становится громче, а глаза наполняются слезами. — Ты даже не понимаешь, что делаешь со мной! Я потратила годы, стараясь дать тебе всё, что у меня было, а ты просто наплевала на это! Ты знаешь, как много я вложила в тебя⁇!

Её слова проникают в меня, как острые шипы. Мама начинает плакать, и это вызывает во мне чувство вины, но одновременно накаленная ярость полностью поглощает меня. Я просто хочу, чтобы она поняла, что я не её собственность. Я не могу быть той, кем она хочет. Хочу быть лишь сама собой.

— Ты даже не можешь представить, как это больно — видеть, как ты рушишь всё, что я для тебя сделала! Такая жизнь мне больше не нужна! — мама разворачивается и уходит в свою комнату, оставляя меня наконец в одиночестве.

Падаю на кровать и заливаюсь слезами, окончательно осознавая, что случилось то, чего я так боялась. Я одна! Меня предал Адам. От меня отвернулась мама.

Не знаю сколько проходит времени прежде, чем я снова начинаю что-то осознавать, а не просто жалеть себя и душиться слезами. В голове вдруг звучат последние слова мамы о том, что её жизнь больше не имеет смысла. Эти слова словно щелчок в моем сознании.

Срываюсь с кровати и бегу к её комнате.

Глава 42

Ангелина

2 октября, четверг

Я распахиваю дверь в комнату мамы, сердце выбивается из груди, и внутренний страх скручивает меня в узел. Вокруг все будто замедляется, а гул в ушах становится невыносимым. На кровати я вижу её — безжизненно лежащую, словно тень своей прежней жизни.

Два пустых блистера из-под таблеток лежат рядом, как два черных пятна, поглощая свет и надежду. Мне кажется, что времени нет, будто я застываю в этом моменте, не в силах поверить тому, что вижу. Мама — моя мама, та, кто всегда была рядом, сейчас выглядит так, будто она уходит навсегда.

— Мама! — мой крик разрывает тишину, смешиваясь с пустотой вокруг. Я врываюсь в комнату, ноги словно не слушаются, и я чуть не падаю на пол. Страх охватывает меня с головой, сверкая в глазах слезами и безмерной паникой. Подбегаю к кровати, покрытой горьким чувством безысходности, и становлюсь на колени.

— Пожалуйста, не оставляй меня! — я молю, будто мои слова способны вернуть её. Руки дрожат, и я беру её за ладонь, чувствуя, как холодок пробегает по моей коже. Всё внутри меня сжимается, и в каждой части моего существа звучит одно и то же: я не могу этого допустить.

Слёзы текут по щекам, смешиваясь с паникой, с отчаянием, с тем ужасом, который заполнил моё сердце. Я чувствую себя потерянной в этом бескрайнем океане боли и страха — как будто всё вокруг рушится, будто я одна, и больше никого нет. Я не хочу, чтобы так всё закончилось.

— Мама, пожалуйста! — куда делись все мои горести, все мои обиды? Они теряются в этом мгновении, не имея значения. Я только хочу, чтобы она проснулась, чтобы снова увидеть её светлые глаза.

Я прижимаюсь к ней, надеясь, что она почувствует мою теплоту и поймет, как я её люблю. В этот самый момент её глаза медленно открываются, и мне становится невыносимо тяжело. Я вижу в них боль, утрату и тот самый холод, который на мгновение повергает меня в шок.

— Зачем ты мешаешь мне? — её голос звучит так, будто каждое слово пропущено через великие страдания.

Я вижу в её взгляде такую ненависть, будто я — самая последняя падшая. У меня сжимается сердце, и слёзы льются ещё сильнее.

— Мама, я… — начинаю, но слова застревают в горле. Я не знаю, как объяснить, что именно произошло. — Нужно вызвать скорую! — оглядываюсь в поисках телефона, но не могу встать с колен.

— Ты уже сделала свой выбор в лице Адама, — говорит она с горькой усмешкой. — Зачем возвращаться? Зачем мешать мне уйти, когда ты выбрала его?

Я чувствую, как её слова обжигают меня, как если бы она воткнула нож мне в сердце.

— Нет! — кричу я почти в отчаянии. — Я не выбирала… Ты мне дорога… Нужно позвонить в скорую, — заставляю себя сгруппироваться и оттолкнуться от пола. — Я не хочу, чтобы ты умирала. Я люблю тебя, мама, и я не могу представить свою жизнь без тебя.

— А я не могу представить себя и тебя рядом с ним! Скажи, что бросишь его! Скажи, что больше никогда не посмеешь ему дотронуться до тебя! Если же нет… Тогда не вызывай скорую, — глухо стонет.

Эти слова, словно острые осколки, взрывают пространство между нами. Внутри всё сжимается от боли, и каждый стук сердца отдается болезненным ударом.