Введение в мифологию - Александра Леонидовна Баркова

догадаться, рассвирепел. Он стал бить титанов молниями. И бил он их столь успешно и в таких количествах, что случился мировой пожар. Зевс тогда решил пожар загасить. Послал дождь, и так удачно, что случился уже мировой потоп. Титанов он, конечно, испепелил дотла, но из-за потопа уничтожилось все человечество. И перед Зевсом встала задача – создать новое человечество взамен уничтоженного. Что он делает? Он берет прах сгоревших титанов и из него лепит будущих людей. Но титаны съели Загрея. В титанах есть частица Загрея. Уже хочется произнести слова «вкусили плоть». Потому что здесь мы впервые в античной культуре сталкиваемся с противопоставлением божественного духа и греховной плоти у человека. То есть в каждом человеке есть греховная частица, идущая от титанов. И божественный дух – частица съеденного титанами Загрея. Соответственно, Зевс творит новое человечество. И затем сохраненное Афиной сердце Загрея он дает проглотить фиванской царевне Семеле. Она зачинает (известный мотив – зачатие от проглатывания) и должна родить нового, возрожденного Загрея. И здесь история сворачивает к известному нам классическому мифу. Гибель Семелы, донашивание младенца Зевсом и так далее. И рождается Дионис как возрожденный Загрей. Дальше мы переходим к дионисийскому культу.

Греки во время вакханалии, во время дионисийской оргии разрывали ягненка, чуть ли еще не живого, подобно тому как титаны разрывали тело Загрея. И пожирали его, подобно тому как титаны пожирали Загрея. При любом обычном, традиционном жертвоприношении у нас будет с одной стороны человек, который обращается к божеству. С другой стороны – божество. Между этими крайними точками находятся посредники. Жрец, который будет совершать ритуал. И жертва, которую будут приносить соответствующему божеству. Все это касается любого жертвоприношения, кроме вакхической оргии. Здесь, во-первых, любой участник сам по себе является жрецом. Первое противопоставление снято. Во-вторых, жертва (в нашем случае бедный ягненок, которого раздирают на куски) одновременно является божеством. Ягненка разрывают подобно тому, как титаны разрывают Загрея. Жертва и божество отождествляются. Участники вакханалии поедают эту самую жертву, то есть они поедают свое божество. Мы вплотную подходим к идее евхаристии – к идее поедания плоти бога. До христианства остается один шаг. Таким образом, в ходе этого ритуала человек ощущает присутствие в себе бога. Употребление алкоголя в данном случае весьма и весьма усиливает это переживание. И именно в этом воплощении идеи богочеловека и заключалась невероятная популярность дионисийства, которое позже в облагороженных формах дает нам взлет греческой культуры в виде античного театра, к которому мы сейчас переходим.

У греков было два основных театральных праздника. В классических Перикловых Афинах это Ленеи в конце зимы. И где-то в начале мая Великие Дионисии. О Ленеях нам немного известно: они были не очень популярны. А о Великих Дионисиях нам известно все в подробностях. Какова структура Великих Дионисий? В первый день (это написано в любом учебнике по античной литературе) первый трагический автор представлял три трагедии и одну сатировскую драму. То же делал второй автор во второй день. Третий автор в третий день. На четвертый день три автора комедии представляли каждый по комедии. Структура Великих Дионисий такова: плачем – плачем – плачем – смеемся. Тройное оплакивание гибели Загрея и затем радость по поводу его воскрешения как Диониса.

Заметим, что умирающий-воскресающий бог – это вполне естественный образ для мифологии Средиземноморья. Но то, что связано с образом Загрея, – благодатнейшая почва для позднейшего принятия христианства. Параллели более чем очевидны. Возникает такой любопытный вопрос: почему между Ленеями, когда тоже давались соответствующие драматические представления, и Великими Дионисиями примерно два месяца? Это не специфическое греческое явление – это явление общесредиземноморской культуры. И связано оно в целом с культом умирающего и воскресающего бога, который в преисподней проводит примерно два месяца. Продолжительность зависит от конкретных культур, от конкретных ситуаций. Божество уходит в преисподнюю где-то в конце зимы и возвращается в мае. И майские праздники – всеобщее ликование по поводу его возрождения. Период между этими двумя событиями – период траура. Период оплакивания умирающего-воскресающего бога. Нельзя веселиться, радоваться. Я, естественно, подвожу к тому, что здесь закладываются основы того, что в христианстве потом даст Великий пост, который идеально наложится на традиционное время траура по умирающему-воскресающему богу. И в целом, конечно, как уже неоднократно говорилось, дионисийство дает благодатнейшую почву для позднейшего принятия христианства. В первую очередь из-за идеи богочеловека – бога, частица которого есть в каждом человеке. И эту частицу каждый должен и может найти, может открыть. Здесь же и идеи, связанные с евхаристией. С поеданием символической плоти божества.

Лекция 8. Греческая героика

Геракл

Из греческой героики мы в первую очередь, разумеется, будем разбирать образ Геракла. Персонаж, мягко говоря, колоритный. Традиционно считается, что Геракл – это герой, очищающий землю от чудовищ. Но если мы возьмем описание его подвигов в любом популярном изложении, то с интересом обнаружим, что подавляющее большинство чудовищ, которых Геракл одолевает, он затем благополучно отпускает. И его образ как истребителя чудовищ несколько не соответствует фактографии мифов. Геракл – это идеальный пример архаического героя, хотя до нас не дошла какая-либо эпическая обработка сказаний о Геракле; быть может, это и к лучшему. В основном мы судим о нем по «Мифологической библиотеке» Аполлодора.

Начинаем с происхождения героя. Алкмена, его мать, происходит из рода Персея. Кто такой Персей? Персей, как нам известно, сын Зевса и Данаи, которая была заточена отцом в подземный дворец. Но из какого рода Даная? Даная принадлежит к потомкам Ио – возлюбленной Зевса, которую он обратил в корову, дабы скрыть от гнева Геры. Гера все равно все узнала, наслала овода, и он жалил бедную Ио. Вот такая грустная история. Таким образом, не в шутку, а всерьез Геракл приходится потомком Зевса аж три раза. Как потомок Ио, как потомок Данаи и Персея и как, наконец, сын его, поскольку рожден Алкменой от Зевса. Замечу, что у Геракла есть брат-близнец Ификл, присутствующий в греческой мифологии как тень своего брата-полубога. Сам он рожден Алкменой от ее смертного мужа Амфитриона. В связи с этой замечательной парой не могу не сказать об одном из лучших романов живого классика Генри Лайона Олди (он же Олег Ладыженский и Дмитрий Громов) «Герой должен быть один», в котором представлена весьма оригинальная версия того, насколько значим был Ификл в этой паре. Рекомендую эту книгу прочитать, потому что это действительно одно из лучших произведений русской литературы самого конца XX века (и оценив, что творят Олди с