В погоне за убежищем - Коулc Кэтрин

холодело и выворачивало, пока я переводила телефон в режим «Не беспокоить», чтобы никакие звонки больше не проходили. Зашла в переписку с Брэдли и нажала на значок информации. Палец замер над кнопкой «Заблокировать». До этого момента я так и не смогла решиться на это. Будто было безопаснее знать, что творится у него в голове. Но так жить больше нельзя. Сделав глубокий вдох, я нажала.

Я надеялась, что с этим решением придет облегчение, но, включив «Не беспокоить» и не услышав больше звонков, я так его и не почувствовала. Что-то было серьезно не так. И я не имела ни малейшего представления, что с этим делать. Можно было позвонить его матери, попросить помочь ему. Я знала по годам, проведенным рядом с их семьей, что Хелен действительно его любит и переживает за него. Но если я к ней обращусь, это снова втянет меня в тот мир. И не факт, что она вообще меня услышит.

Раздался дверной звонок. Я взвизгнула от неожиданности, и тут же Гремлин поднял оглушительный лай.

— Элли? Ты в порядке? — голос Трейса прорезал дверь.

Я попыталась ответить, что все хорошо, но горло будто сжалось, и слова застряли.

— Я вхожу! — крикнул он.

Через секунду дверь распахнулась, и Трейс ввалился внутрь. Гремлин воспринял это как сигнал к атаке — залаял пуще прежнего и кинулся к его лодыжкам.

— Ай! Черт, больно, — выругался Трейс, когда Гремлин вцепился в его джинсы.

— Гремлин, прекрати, — велела я. — Он свой.

Это была та же команда, что всегда работала с псом Арден, Брутом. Но Гремлину было глубоко плевать на мои слова — он продолжал грызть гостя.

— Щенок! — раздался новый, радостный голос.

Голова Гремлина тут же повернулась на звук. Увидев Кили, он сорвался с места.

— Нет! — одновременно выкрикнули мы с Трейсом.

Но было поздно. Гремлин с разбегу прыгнул на нее.

17

Трейс

Я замер в ужасе, наблюдая, как эта мелкая мутировавшая собака с разбегу бросается на мою дочь. Кили поймала его на лету и тут же залилась смехом, а Гремлин мгновенно принялся вылизывать ей лицо.

— Щекотно, щенок, — завизжала Кили, хохоча еще сильнее и прижимая его к себе. Пес буквально вжался в нее, будто встретил старого друга.

Элли догнала меня, остановившись рядом с Кили, и согнулась, переводя дыхание.

— Слава Богу, — выдохнула она, потом выпрямилась, и уголки ее губ дрогнули. — Похоже, Гремлин просто ненавидит только тебя.

Я нахмурился.

— Серьезно?

Она пожала плечами, и этот жест тут же привлек мое внимание к тому, что на ней было надето. Огромная футболка, в которой она буквально утопала, обнажая длинные загорелые ноги, и нелепые пушистые фиолетовые тапки. Но взгляд моментально вернулся к футболке. Моей футболке. Той самой, что я отдал ей в ту ночь, когда она едва не сожгла свой дом.

Старая мягкая ткань облегала ее так, как мне безумно хотелось сделать самому. Съехала на одно плечо, открывая гладкую кожу, а тонкий хлопок так облегал грудь, что я понял — на Элли определенно нет лифчика. Джинсы тут же стали тесноваты.

Блядь.

Я зажмурился на секунду, пытаясь думать хоть о чем-то, кроме Элли. Моя дочь ведь рядом, Господи.

— Ты в порядке, шеф? — поддела она. — Выглядишь так, будто у тебя инсульт.

Вдох на счет три. Выдох на счет три.

— Все нормально.

— Тогда почему глаза до сих пор закрыты? — не отставала она.

Я распахнул глаза, изо всех сил цепляясь за свое спокойствие.

— Ты закричала, — обвинил я ее. А когда услышал этот странный, рваный звук, перед глазами сразу встали картины, как Джаспер врывается и причиняет ей вред.

Элли переступила с ноги на ногу.

— Я взвизгнула. Дверной звонок меня напугал.

— Почему? — я не отпускал тему. Что-то здесь было не так. Ее лицо было бледнее обычного, а руки чуть дрожали.

— Не знаю. Может, потому что я не ожидала, что кто-то будет звонить в дверь с утра пораньше.

— Мы пришли сделать тебе завтрак, — важно вставила Кили, укачивая пса, как одну из своих кукол. — Субботние завтраки — самые вкусные завтраки. Вот и тебе надо попробовать.

Брови Элли приподнялись, и на лице засияла улыбка.

— Подружка, это так мило.

Впервые в жизни я почувствовал ревность к собственной дочери. Откашлялся:

— Подумал, может, тебе захочется взять пару уроков готовки.

Бледно-зеленые глаза Элли, в утреннем свете кажущиеся еще мягче, повернулись ко мне.

— Я бы не отказалась. Только дай мне минутку переодеться.

— Подружка, это что, папина футболка? — невинно и с любопытством спросила Кили.

Щеки Элли вспыхнули алым.

— Он… эээ… дал мне ее. Она удобная. Сейчас переоденусь.

И она пулей вылетела к лестнице. А мне вдруг до безумия захотелось бить себя в грудь, как чертова горилла. Хотелось, чтобы она осталась в этой футболке. Носила ее весь день, чтобы кусочек меня был рядом с ней. Господи, да я должен взять себя в руки.

— Папа, это так мило, что ты поделился своей футболкой с Элли. Может, вы тоже будете лучшими друзьями?

Я посмотрел на дочь.

— Может, и будем, Килс.

Только вот я хотел куда большего, чем просто дружбы.

— Что скажешь насчет того, чтобы научиться делать скрэмбл? Если ты, конечно, ешь яйца, — спросил я, скользнув взглядом по Элли. Она успела переодеться в черные джинсы с прорехами, из которых выглядывали полоски кожи, по которым мне до боли в пальцах хотелось провести, и в шнурованные ботинки, в которых я вполне мог представить ее… Стоп. Нет. Туда лучше не лезть.

Кили сидит за кухонным столом. Кили сидит за кухонным столом. Кили сидит за кухонным столом.

— Думаю, это довольно амбициозная цель, но я за, — улыбнулась Элли.

— Ладно, начнем с основ. Раз уж ты любишь только овощи, важно, чтобы мы выбрали их с разными вкусами, — я кивнул на разложенное на столешнице.

Элли шутливо отдала честь:

— Овощная королева к службе готова.

— Я хочу быть овощной королевой! — крикнула Кили, раскрашивая что-то в своей книжке, а Гремлин лежал у нее на коленях.

— А ты готова отказаться от пепперони на пицце? — прищурился я.

Кили нахмурилась:

— Половинчатая овощная королева?

Я усмехнулся:

— По-моему, это хороший план. — Повернулся к продуктам. — Начнем с лука и перца. Это будет хорошая основа. Потом добавим немного капусты кейл — для зелени. С молочкой у тебя все в порядке?

Элли впилась в меня тяжелым взглядом:

— Вырвешь сыр из моих холодных мертвых рук.

Я расхохотался:

— Принято. Ладно, вот секрет, как разбивать яйца: один быстрый удар о острый