Дикая орхидея прерий - Ольга Шах

поить меня легким куриным бульоном и мелко крошить туда белое мясо грудки. И вскоре появилась она сама с тарелкой ароматного, янтарного бульона. Усадила меня в куче подушек, придав вертикальное положение, чтобы я не заваливались в стороны. Подвязал мне широкое полотенце и хотела меня покормить, сама я сейчас вряд ли бы удержала ложку. Вот эта беспомощность меня бесила. Но Джеральд забрал у Анны тарелку, сказав, что сам покормит меня. Анна вышла, а я разозлилась и сжала губы. Фиг ты меня покормить против моей воли! Хотя бульон так пах...что в животе у меня все предательски урчало. Но я упала на бок и отвернулась к стене:

- Уйдите, пожалуйста, видеть вас сейчас не могу! Тем более, после угроз забрать у меня детей!

Елена, ты не поняла, детей я заберу только вместе с тобой! Ты их мать, как я могу разлучить вас? Но пойми и меня, теперь, когда я знаю об их существовании, я тоже не могу с ними расстаться. Выход один вы все едете вместе со мной и жить одной семьёй.

-Ну-ну, птичка, пой! Да я скорее уговорю родителей все продать и, прихватив пацанов, исчезнуть в дебрях Вайоминга или Орегона. В тех горах и лесах черта с два кого найдешь, если пропажа сама не захочет найтись

Вошла Анна, я слышала только ее голос, ведь спиной лежала ко всем. Мамуля сказала:

-Мистер Джеральд, шли бы вы погуляли! Видите, Лена нервничает...

Нервничает... да я в бешенстве! Но неожиданно он послушался и ушел. А мама присела на стул у моего одра, взяла тарелку и принялась меня кормить. Подождав, пока я сыто отвалюсь, сказала:

- Леночка, доченька, а из-за чего это все? Ты никогда не говорила, а мы с папой не стали бередить тебе душу и расспрашивать. Может, мне рассказать?

Ну, я и вывалила все про банду, гибель отца и брата, как мною расплатились за благополучие оставшейся части семьи, как меня выставили, когда выяснилось мое положение и поползновения хозяина, как я сюда добиралась. В общем, все, кроме своего попадания. Хотя здесь мне слыхали про святую инквизицию, но я не готова увидеть ужас в глазах приемных родителей, даже если и не выдадут, зачем им носить такую тайну в душе?

Добавила: - Нет, мама, ты пойми, я не осуждаю Катаржину, ей надо заботиться о младших, Джейми совсем маленький. А так у них есть будущее, а не скитание под небом. Да и она снабдила меня всем, что нужно в дорогу, и деньги мои отдала всё, не обманула. Но все равно, вы с папой стали моими настоящими родителями!

Я зашмыгала носом, Анна ко мне присоединилась и мы, обнявшись, ревели в три ручья. Потом, проревевшись, мама вытерла нос и задумчиво сказала:

- Сенатор твой, Лена, тот ещё гад, но все-таки мальчишкам нужна отцовская рука. Подумай об этом!

- Мама, тут и думать нечего! Мальчишек я ему не отдам, и сама с ним не поеду!

- А если мы с папой поедем с тобой? Не смотри так удивлённо, думаешь, мы не догадываемся, что ты хочешь сбежать в дикие штаты? О детях ты подумала, какую судьбу ты там им приготовишь? Они ведь не простыми работягами должны быть, по ним же видно, да и ты не проста. Мальчикам образование, воспитание нужно. Мы уже с папой разговаривали на эту тему, если все здесь продать и уехать в приличный город, на дом и маленькую лавку должно хватить наших сбережений. Куда ты с детьми, туда и мы с отцом. Ты не думай, меньше мы тебя любить не станем, мы давно и забыли, что удочерили тебя. Мне так кажется, что я помню, как рожала тебя.

 И мы опять, обнявшись, зарыдали. Это все прекратил доктор Энтони, пришедший с ежедневным осмотром и перевязкой. После чего сказал, что теперь я быстро пойду на поправку.

- Но я все равно хочу поговорить с отцом! Если он будет скучать по этой жизни, то мне такие жертвы не нужны, и я никуда с места не сдвину. Вы за свою заслужили, чтобы жить так, как вам хочется! И я на всю жизнь вам буду должна за то, что вы приняли меня, воспитываете моих мальчишек... никогда мне не расплатиться с вами за это.

- Лена, что ты говоришь! Когда это родители считали долги своих детей! А с отцом мы уже говорили. Нам обоим уже хочется туда, где теплее, где нет пьяных ковбоев. Папа тоже устал от этого. Мы и покупателя на факторию присмотрели, да все не решались с тобой поговорить. Это зять Хесуса, смотрителя станции дилижансов, отец Хосе. А так и ребенок при отце жить будет. Деньги у них есть, снами расплатятся.

Но я упрямо подумала губы:

- Все рано надо поговорить с папой!

- Хорошо, вот мальчиков спать уложим и тогда соберём свой совет. А ты пока без нервов постарайся узнать у этого сенатора, куда он хочет вас везти. Если честно, то в Вашингтон не особо и хотелось бы, погода там такая же, как и здесь, только что город... а у нас к старости то ноги болят, то руки, то вообще, все кости ломает. Нам бы куда потеплее.

Гомон внизу обозначал, что мальчишки с дедом вернулись и их пора кормить обедом. Но перед этим дети забежали проведать меня. Очень обрадовались, увидев меня сознании. Потом Томми, он у нас более любопытный, помолчав, все-таки спросил:

- Мама, а правда это дядька, что сидел тут все время, наш с Тимми отец? Хосе говорит, что нас заберёт в большой город... а ты здесь останешься.

- Не говори ерунды, что где-то услышал! Том, как я вас могу оставить? Если и поедем, то вместе со мной!

- Как же бабуля, дедушка?

- И они тоже с нами, мы же одна семья! Пока идите, обедайте, я отдохну пока.

Мальчишки, громко топоча по лестнице, умчались обедать. Вот уж у кого энергии, хоть занимай! Я обессиленно откинулась на подушки, намереваясь отдохнуть. Но не тут-то было. В мою комнату все-таки бочком пролез Джеральд. Я вначале хотела нахамить ему и выставить вон, но вспомнила поручение матери узнавать все о его планах к вечернему совещанию. Поэтому прикрыла глазоньки, изображая лебёдушку на смертном одре и слабым голосом (во мне погибла Сара Бернар!); попросила:

- И долго вы ещё намерены болтаться у нас в доме?

- Пока ты не будешь